– Только не говори, что оно под водой.

Рован резко мотнул головой:

– Я не стал рисковать и не подобрался ближе. Чем-то это напомнило мне храм Пожирателя грехов.

– Что ж, будет где отдохнуть и приятно провести время, – сказала Аэлина, тоже вспомнив злополучный храм.

Эдион негромко рассмеялся, продолжая осматривать горизонт. Последними на берег вылезли Дорин и Манона. С одежды обоих струйками лилась вода. Ведьма тоже внимательно разглядывала лабиринт островов. Возможно, она что-то заметила, но ничего не сказала.

Остров, на котором они находились, был вполне пригоден для ночлега. Холм достаточно высокий, с одной стороны защищен полуобвалившейся каменной стеной, с другой – колючими зарослями. Однако последнее слово оставалось за Рованом.

– Ночуем здесь, – ко всеобщему облегчению, произнес он.

Аэлина шумно вздохнула. Лисандра пробормотала слова благодарности богам.

За считаные минуты они расчистили себе место для костра и ночлега. Магия позволила переместить обломки, на которых можно было более или менее удобно сидеть. Эдион занялся приготовлением скромного ужина, где черствый хлеб дополняло мясо водяных тварей, пойманных Рованом и Гарелем. По мнению обоих, эти были вполне съедобными. Аэлина отошла на время готовки подальше от костра. Остальные тоже не выказывали любопытства насчет предстоящей еды.

Эдион умело распорядился скромным запасом пряностей и как мог сдобрил мясо. И все равно некоторые куски приходилось долго жевать. Иные и после варки оставались скользкими. Лисандра даже подавилась.

Быстро стемнело. Над головой появилось море перемигивающихся звезд. Аэлина стала вспоминать, когда в последний раз была так далеко от обжитых мест. Наверное, во время плавания на Вендалин и обратно.

Эдион присел рядом, протянул кожаную флягу с вином: осталось меньше половины. Аэлина глотнула, радуясь тому, что кислое вино смывает тяжелое послевкусие от съеденного мяса.

– Только не рассказывай, чтó ты нам наготовил, – попросила она.

Остальные тихо доедали ужин. Лисандра тоже согласилась, что этому лучше остаться тайной.

Эдион лукаво улыбался, поглядывая на соратников. Манона расположилась чуть поодаль. Однако взгляд Эдиона остановился не на ведьме, а на Дорине. Аэлина замерла. Неудачное место выбрал ее брат для пикирования с адарланским королем. Но Эдион лишь усмехнулся и сказал:

– Он по-прежнему ест, как придворная дама.

Дорин резко вскинул голову. Аэлина едва удержалась от смеха. Это были ее слова, произнесенные двенадцать лет назад. Тогда она, не стесняясь, высказала наследному принцу Дорину Хавильяру свое мнение о его манерах. Дорин, конечно же, тоже вспомнил тот вечер. Остальные с недоумением смотрели на них.

– Я принимаю это за комплимент, – сказал король и изящно поклонился.

Удивительно, но даже здесь его руки были почти чистыми, а высохшая одежда поражала опрятностью.

Вспомнив о своих руках, Аэлина полезла в карман за платком. Платок не блистал чистотой, но это все же было лучше, чем вытирать руки о штаны. Развернув платок, она вытащила Глаз Элианы, положила на колено и принялась очищать пальцы от крошек и жира. Затем протянула платок Лисандре. Аэлина водила по измятой металлической поверхности амулета. Камень ловил отсветы костра, вспыхивая синим огнем.

– Насколько помню, – с лукавой улыбкой продолжал Дорин, – вы оба…

Атака была настолько молниеносной, что Аэлина не успела увидеть или почувствовать ее.

Только что Манона сидела возле костра, спиной к темному пространству болот. И вдруг перед самым носом ведьмы возникла разинутая пасть, полная сверкающих белых зубов. Как этой болотной твари удалось незаметно подкрасться к лагерю?

Пасть так и осталась разинутой. Ее крепко держали сильные невидимые руки.

Ведьма успела наполовину выхватить меч. Сбивчиво дыша, она смотрела на белесо-розовую морду твари. Незваная гостья могла бы с легкостью откусить ей голову. Зубы у чудовища были длиной с человеческий палец.

Эдион выругался. Остальные просто опешили.

Но магия Дорина крепко держала чудовище на месте. Аэлина не увидела ни крупицы льда. Такие же руки остановили на корабле гончую. Никаких сверкающих магических нитей. Вообще ничего. Дорин управлял своей магией, не делая никаких движений. Интересно.

Ведьма смотрела в разинутую пасть, обещавшую ей верную смерть.

– Убить зверюшку или на первый раз отпустим? – спросил у Маноны Дорин.

Аэлина уже открыла рот, собираясь высказать собственное мнение, но, поймав предостерегающий взгляд Рована, промолчала. Теперь она смотрела не столько на замороженное чудовище, сколько на своего принца. «Старый ловкий плут». Лицо Рована оставалось непроницаемым.

– Отпусти, – сказала Манона.

Лицо адарланского короля напряглось. Тварь накренилась и исчезла в темноте, словно кто-то из богов зашвырнул ее подальше. Через несколько секунд донесся глухой всплеск.

– Правда, они милые зверюшки? – спросила Лисандра.

Аэлина полоснула по ней глазами. Лисандра оскалила зубы. Аэлина тут же повернулась к Ровану и затеяла с ним мысленный сердитый разговор: «Ну не удивительно ли, что твой магический щит исчез сразу, как появилась эта тварь? Воспользовался возможностью дать урок магии? А если бы все пошло не так?»

Глаза Рована озорно сверкнули. «А почему ты решила, что это ведьма открыла дыру?»

Аэлина сама не знала, как относиться к происшествию с болотной тварью. Манона Черноклювая пристально смотрела на Дорина. Пальцы ведьмы все еще сжимали эфес меча. Чувствуя на себе взгляд Аэлины, Манона повернулась к ней и увидела Глаз Элианы, по-прежнему лежавший на колене террасенской королевы.

– Откуда у тебя эта вещь? – выпятив губу, спросила Манона.

– Ты про Глаз Элианы? – уточнила Аэлина. Вдруг ей стало не по себе. – Это подарок.

Ведьма снова посмотрела на Дорина… как на своего спасителя. Аэлине отчаянно не хотелось думать, что Рован нарочно приподнял щит ради урока магии. Тем временем Манона стала что-то чертить на рыхлой земле.

Она изобразила большой круг, внутри которого было еще два, расположенные один над другим. Линии их окружностей пересекались.

– Это знак Трехликой богини, – тихим голосом пояснила Манона. – Мы называем его… – Она грубо очертила дуги окружностей. Фигура, составленная ими, напоминала глаз. – Это глаз богини, а никакой не Элианы.

Палец ведьмы обвел внешний круг.

– Это Старуха.

Потом Манона обвела верхний внутренний круг:

– Это Мать.

Последний раз ее палец коснулся нижнего круга.

– А это Дева.

Манона ткнула в середину глаза: