От взгляда, какой Рован бросил на Фенриса, иных просто ветром сдувало. Это не помешало ему задуматься над словами бывшего соратника. Гарель почувствовал необходимость вмешаться:

– Рован, Маэва обладает изрядным терпением. Еще со времен Брэннона она ждет. Ждет того, кто приведет ее к Ключам. Твою Аэлину.

Весной Маэва и слова не сказала о Замке. И про кольцо Мэлы не упомянула.

– Так Маэва отправила вас сюда не только из-за Лоркана? Из-за Замка тоже?

Вопросы были произнесены таким тоном, что каждое слово обещало смерть.

– Нет, – поспешно ответил Фенрис. – Про Замок не было и речи.

Он переминался с ноги на ногу, вслушиваясь в далекий свирепый рев.

– Ты должен понимать, Рован: если между Маэвой и Аэлиной начнется война, если они встретятся на поле битвы…

Такое лучше даже не представлять. Невиданные разрушения, реки и моря крови. Бойня, каких еще не знала Эрилея.

Напрасно они отправились сюда. Нужно было оставаться на севере и укреплять оборону Террасена.

– Маэва не позволит себе проиграть, – выдохнул Фенрис. – Кстати, она уже нашла тебе замену.

– Кого?

Рован не думал, что это его всколыхнет.

Львиные глаза Гареля помрачнели.

– Кэрна.

У Рована застыла кровь, став холоднее его магии.

– Она что, спятила?

– Об этом назначении мы узнали от нее за день до отплытия. Когда мы выходили из дворца, Кэрн ухмылялся, как кот, поймавший канарейку.

– Но он же изувер, – прошептал Рован.

Кэрн… Никакая выучка, никакие внушения и наказания не вытравили из этого фэйского воина пристрастие к особо жестоким издевательствам. Рован запирал Кэрна в карцер, наказывал плетьми, накладывал взыскания, пробовал разыскать в потемках его души хотя бы зачатки сострадания… ничего не помогало. Похоже, Кэрн был прирожденным изувером. Он наслаждался страданиями других.

Устав возиться с Кэрном, Рован выгнал его из своей армии и передал Лоркану. У Лоркана он продержался около месяца и был послан в отдаленный гарнизон, которым командовал генерал, не входивший в число приближенных Маэвы и не мечтавший об этом. Иногда оттуда доходили рассказы о «подвигах» Кэрна. Он не щадил ни сослуживцев, ни мирных жителей, имевших несчастье оказаться у него на пути…

Даже по немногочисленным фэйским законам, касавшимся наказаний за убийство, Кэрн вполне заслуживал смертной казни. Всякий раз, сталкиваясь с Кэрном, Рован подумывал об избавлении мира от этого злодея. Назначение, произведенное Маэвой, давало Кэрну почти беспредельную власть и влияние.

– Готов поставить на кон все золото, что у меня есть. Маэва задумала хитрый ход, – сказал Фенрис. – Война Аэлины с Эраваном ей выгодна. Она будет выжидать, пока твоя королева не ослабнет вконец, и тогда ударит.

Слова Фенриса насторожили Рована. Трудно поверить, чтобы Маэва позволила приближенным болтать о ее замыслах… Значит, она намеренно доводила эти сведения до него и Аэлины. Пусть у них появится серьезный повод для тревог и постоянных размышлений о возможных шагах Маэвы.

Фенрис и Гарель настороженно переглянулись.

– Пойми, Рован: мы по-прежнему ей служим, – глухо произнес Гарель. – И приказ убить Лоркана остается в силе.

– Зачем вообще было заводить этот разговор? – напрямую спросил Рован. – Меня ваши счеты с Лорканом не касаются. И Аэлину, поверьте, тоже.

– Затем что Маэве не свойственно казнить своих врагов, – сказал Фенрис. – Она предпочитает изводить их медленно. Годами. Но Лоркана она приказала убить. Не замучить до полусмерти, а убить. На месте.

– Отрубить голову и сжечь, – мрачно добавил Гарель.

– Зачем? – до сих пор не понял Рован.

Фенрис посмотрел туда, где спала Аэлина. Лунный свет переливался на ее золотистых волосах.

– Вы с Лорканом – самые могущественные фэйцы в мире.

– Не стоит забывать, что Лоркан и Аэлина на дух не переносят друг друга. Сомневаюсь, что даже война с Эраваном могла бы их объединить.

– Мы лишь пытаемся тебе сказать, что Маэва не принимает решений без достаточных на то оснований, – сказал Фенрис. – Будьте готовы к любым неожиданностям. Отправка армады – только начало.

Болотные звери снова зарычали. Ровану захотелось к ним присоединиться. Если Аэлина и Кэрн когда-либо сойдутся в поединке, если Маэвой движет не только давнее желание заполучить Ключи, а ее замыслы простираются дальше…

Аэлина ворочалась во сне, недовольно морща лоб. Рядом с нею спала Лисандра в обличье призрачного леопарда. Пушистый хвост большой кошки беспокойно подрагивал. Ровану захотелось поскорее оказаться рядом с Аэлиной. Но он перехватил взгляд Фенриса. Тот смотрел на спящую Аэлину, и лицо его было напряженным.

– Убей меня, – прошептал Фенрис. – Если мне прикажут… Рован, убей меня прежде, чем я начну выполнять приказ.

– Ты умрешь раньше, чем подойдешь к ней на локоть.

Это было не угрозой. Обещанием. Констатацией факта. Фенрис облегченно вздохнул.

– Ты знаешь, я рад, что получил время, – с несвойственной ему серьезностью добавил Фенрис. – Что Маэва, сама того не желая, дала мне время, и я понял, каково быть здесь. Быть частью этого.

Рован не находил слов. Он посмотрел на Гареля. Но Лев лишь кивал, глядя на маленький лагерь внизу, где спал его сын.

Последний отрезок пути оказался самым длинным. Так думалось Маноне. Сегодня они должны достичь места, где находился таинственный Замок, за которым охотилась террасенская королева. Странно, что у Аэлины оказался амулет с символом ведьм.

Засыпая, Манона рассчитывала получить во сне хоть какие-то объяснения столь странного совпадения, но так ничего и не узнала. Все проснулись, едва начало светать. Воздух был необычайно влажным и лежал на плечах, как тяжелое покрывало.

Аэлина возглавляла процессию. Рован летал в облике ястреба и высматривал возможные угрозы. Рядом с королевой шел брат, а по другую сторону плыло отвратного вида чудовище, в которое превратилась Лисандра. Волк и Лев замыкали процессию, постоянно вслушиваясь и принюхиваясь.

Смерть людей, живших когда-то в этих местах, не была быстрой и легкой. Манона и сейчас чувствовала их боль, прорывавшуюся сквозь каменные обломки. Болотная тварь, что напала на нее минувшим вечером, была едва ли не самым незначительным из здешних ужасов. Дорин Хавильяр, шедший рядом с Маноной, испытывал те же ощущения. Загорелое лицо адарланского короля оставалось напряженным.

Манона брела по пояс в теплой плотной воде. Она не была особо настроена разговаривать, но в мозгу крутился вопрос, давно не дававший ей покоя.

– Как Аэлина собирается с помощью Ключей изгнать Эравана и его валгских прихвостней? – спросила она у Дорина. – И как она станет избавляться от всей швали, которая явилась не из его мира, а была сотворена в Морате?