– Эй, атаман, ты чего такой мрачный сегодня? – усмехнувшись, поинтересовался Первый рыцарь, желая разговорить вифрийца.

Обычно словоохотливый разбойник наградил хозяина Орсевилона таким красноречивым взором, как будто хотел послать того далеко и неучтиво.

Буркнул лаконично:

– Не выспался.

Но Далард, напротив пребывающий нынче в благостном расположении духа, не внял предостережению взглядом и не отступился.

– С чего это? – хохотнул богатырь. – Такая ночка была тихая да погожая – спи себе и спи! Неужто тебе кто-то помешал?

Эливерт поглядел на Первого рыцаря ещё выразительнее и скривился над его невинной шуткой, явно не разделяя веселья.

– А я уж подумал, может, ты ехать с нами расхотел? Пообещался сгоряча в Герсвальд отправиться, а слово обратно не возьмёшь… Вот и загрустил. А, атаман, не раздумал? Не испугался часом? А то, может статься, уже пожалел…

– По правде сказать, я только об одном жалею – что вообще с твоей ненаглядной связался! Надо было сразу её послать в Бездну. Если бы я сейчас между Хикланом и Лиэлид мог выбирать, то предпочёл бы виселицу.

Нарвавшийся на грубость Далард насупился, окинул атамана презрительным взглядом и молча уехал вперёд.

Сия неприятная сцена разыгралась у всех на глазах буквально час назад. И, судя по лицу Ворона, с тех пор мало что изменилось.

Вот поэтому Настя предпочла бы сейчас находиться подальше от атамана, но Наир был иного мнения.

– Посмотри! Может, посоветуешь что-нибудь, – Наир выпрямился, уступая место разбойнику.

– Что я понимаю… Вроде, это ты у нас в родстве с целителями, – Эливерт опустился на колени возле Насти, и стало ясно, что ворчит он больше так, для порядка.

– Да ты побольше моего знать должен, – возразил лэгиарн. – Почти год у Миланейи лечился. За это время со скуки все её зелья должен был выучить, лучше самой сестры.

– Провалиться мне в Лидонское ущелье! – разбойник покачал головой, уже не слушая приятеля. – Да, Рыжая, красиво она тебя раскроила!

Эл коснулся глубокой красной борозды предельно осторожно, но Настя всё равно зашипела и ойкнула.

У костра тотчас вскинул голову Кайл. Посмотрел сочувственно, но встревать не стал.

Далард делал вид, что занят будущим ужином. Он в делах целительства чувствовал себя совершенно никчёмным. А, кроме того, испытывал некий брезгливый страх, в чём, разумеется, и под пыткой бы не признался. Калечить у Первого рыцаря выходило много лучше, чем лечить, потому он благоразумно держался в стороне.

К тому же, с его точки зрения, пялиться на голые девичьи ноги было верхом непристойности, даже если того требовали обстоятельства.

Разбойник бросил на Рыжую короткий хмурый взгляд, пальцы его снова скользнули вдоль раны.

– Здесь затянулось, вроде... А тут, смотри, как припухло и покраснело! – указал он Наиру.

– Думаешь, гной? – обеспокоенно склонился над Настей лэгиарн.

И сама девчонка подалась вперёд, испуганно рассматривая глубокие царапины.

Эл пожал плечами.

– Промыть, пожалуй, надо. Тащи сюда наш узелок с лекарствами! Там от Соур такая чудная дрянь осталась – всю грязь убирает за один раз. И мазь эрры Луввир, что мне миледи Вилирэн вручила на дорогу, давай!

Наир немедля направился к сложенным под деревом седельным сумкам.

– Как бы шрама не осталось, – вздохнул Эл, продолжая отстранённо изучать рану.

Настя хотела поймать его взгляд, хотя бы на один миг, но атаман ни разу не взглянул ей в лицо. Романова открыла было рот, но тут вернулся Наир.

– Это? – спросил он, извлекая из холщового мешочка знакомую белёсую жидкость.

Настя похолодела, вспомнив реакцию Эливерта на это зелье в Алру, тогда он чуть лавку не раздробил голыми руками.

– Не боись, рана уже подзатянулась, сильно гореть не должно, – привычно читая её мысли, успокоил атаман.

Дэини не очень-то ему поверила. И когда разбойник аккуратно капнул немного снадобья на багровую ссадину, убедилась, что не зря. Нет, конечно, не так больно, чтобы заорать в голос. Но зажгло так, что она негромко взвыла и вцепилась атаману в плечо. Из глаз непроизвольно потекли слёзы.

– Ой, не надо больше! – взмолилась Настя.

– Да уже всё, – успокоил Наир, протянув Эливерту кусочек белой ткани. – Грязь стереть осталось.

Разбойник промокнул рану.

– А мазь где?

Наир всплеснул руками и снова умчался к сумкам.

Эливерт продолжал бережно очищать царапины с какой-то отчуждённой деликатностью.

– Эл! – окликнула Настя, дождалась, пока он поднял на неё взгляд, и спросила тихо, но решительно: – Ты на меня злишься?

Пару секунд он буравил её прозрачным льдом своих глаз, затем спокойно вернулся к изувеченному колену.

– Если бы я на тебя злился, я бы сейчас твою ногу отрезал, а не лечил, – буднично заметил разбойник.

Рыжая прыснула в кулак.

– Что смешного? – удивился Ворон, глянул исподлобья. – Это не шутка вовсе.

Но Настя продолжала улыбаться, глядя на его серьёзное лицо.

– Ты такой забавный, когда ревнуешь!

Блеснувшая в ответ усмешка мгновенно осветила привычное живое лицо Эливерта, разбила вдребезги чужую каменную маску.

– Это мои слова, – негромко упрекнул Ворон.

– Я помню, – многозначительно заверила Рыжая. – Я их украла.

Наир подскочил с небольшой склянкой, где хранились остатки мази. Хотел помочь, но Ворон забрал лекарство и сам продолжил обрабатывать рану.

И Насте вдруг пришло в голову, что это не от недоверчивости – для вифрийца это просто возможность под благовидным предлогом побыть с ней рядом, и даже иметь возможность прикоснуться, снова ощутить её кожу кончиками пальцев. Наверняка так и есть!

Достаточно понаблюдать за тем, как он не спешил отнять свои руки, хоть мазь уже давно нанесена, и пора бинтовать. Настя заглянула в сумрачное лицо Эливерта, да он, похоже, просто задумался над чем-то. Ворон и сам уже очнулся, понял, что слишком долго возится.

– Давай бинты!

Наир растерянно поглядел по сторонам.

– Сейчас…

– Ушастик, ты голову в Заринке не оставил? – сердито бросил Эливерт ему вслед.

Настя видела, как лэгиарн снова полез в вещевые мешки. Кайл спросил у него что-то, торопливо подскочил, дабы помочь, извлёк из своей сумки аккуратно свёрнутую в ролик белую ленту.

Настя засветилась против воли. Невелика забота, но всё равно приятно.

Улыбка бесследно исчезла с лица, как только она встретилась глазами с Эливертом.

– Я не злюсь на тебя, – тихо сказал он, глядя на неё снизу вверх, пристально, с вызовом. –