Рыцарь Вадимир стоял перед бескрайней пустыней спиной ко входу в шатёр, ощущая кошмар, приближающийся из темноты навстречу. Сделав полшага вперёд и споткнувшись обо что-то мягкое, он совсем не удивился, обнаружив у ног на тёмном от крови песке трупы часовых. Запрокинутые вверх лица показывали глубокие раны на горле, словно их бесшумно и мгновенно загрызли невиданные звери. У двоих голова была словно откушена и чудом держалась на плечах.

Лишь меньшинство людей орут благим матом, увидев труп. Большинство тихо пройдут мимо, потупив глаза. И только профессионал, подобный Вадимиру, беззвучной тенью скользнёт в спасительную темноту за спиной, нащупывая оружие. Чтобы достать меч, лежавший у изголовья ложа, ему пришлось сделать три долгих шага назад. В полной темноте он пошарил рукой, придирчиво ощупав гладкую деревянную поверхность низкого столика, где лежал клинок. Он обнаружил отсутствие песка и пыли, что говорило об отличной работе прислуги. Это было хорошо. Но оружия на месте тоже не оказалось, что заметно снижало вероятную продолжительность его жизни. И это не радовало. В комнате стояла абсолютная тишина, именно такая, когда за спиной кто-то подкрадывается.

От тела Вадимира отделилось тёмное облако в форме волка-оборотня. Тот видел в темноте, и его глазами он оглядел помещение. Чужие страшные сущности толпились вокруг, протягивая зыбкие, клубящиеся дымом лапы к рыцарю. Волк прыгнул. Вадимир крутанулся вокруг себя, перемалывая воздух серией ударов, несущих сгустки смертоносной энергии. Воздух беззвучно заискрился синими всполохами. Тут раздался страшный, леденящий душу визг. Это проснулись на ложе любви белокурые барышни-ангелы, сразу оказавшиеся втянутыми в заварушку. Визг поднялся до немыслимо высоких нот и резко оборвался. Похоже, девушек поубавилось. Опять наступила тишина, разбавленная лёгким треском искр, стуком сердца Вадимира и шорохом воздуха от стремительных движений.

Снаружи, с улицы, раздались крики — наверное, там тоже проснулись. Всюду слышалось «Призраки!». В темноте бой нелеп, но отчаянье и страх заставляли людей махать оружием, нанося раны всем подряд, прежде всего своим.

Первым накала боя не выдержал шатёр. Он грохнулся, оглушив сражающихся тяжёлыми пыльными объятьями. Вадимиру показалось, что он, словно оживший мертвец, пытается выбраться из окутывающих его пелен, тесного гроба и вдобавок ещё и приличного холмика земли. Наконец ему удалось разрезать ткань мечом. Снаружи было шумно и происходило какое-то безумие. Метались люди, бьющиеся с серыми тенями. Света луны и костров явно не хватало, поэтому неразбериха была полная. Кто-то выл как койот.

Следующие полчаса прошли в непрерывном угаре безумного боя. Вадимир метался вместе со своей тенью-волком, пытаясь рассеять жуткие туманные сущности, нападающие со всех сторон. Это удавалось плохо, хотя он был по-прежнему жив.

Наконец стало светлее. Край неба, подожжённый проснувшимся солнцем, полыхнул первым робким огнём. Вместе с рассветом призраки исчезли, словно по команде. Взвинченные нервы не сразу осознали это, и сражение продолжалось ещё несколько минут. Уцелевшие воины подтягивались к Вадимиру в поисках защиты и поддержки.

Когда все перестали метаться и орать, возникла неприятная тишина. Даже раненые не стонали, поскольку таковых не оказалось. Кругом валялись лишь безнадёжные трупы. Похоже, первый бой с призраками оказался позорно проигран.

Вадимир огляделся. Несколько человек быстро поднимали шатёр. Девушки восстановлению не подлежали, и их поспешно унесли, прикрыв разорванные нагие тела тряпками.

— Брат Великий Магистр, — обратился один из воинов. — Наши мечи оказались почти бесполезны против богомерзких тварей.

— Пришлите ко мне брата Игнатия. До темноты призраки не появятся, а к закату у нас будет новое эффективное оружие, — уверенно пообещал он соратникам. — Отдыхайте, молитесь. Бог на нашей стороне.

Воины удовлетворённо загалдели.

Он вошёл в установленный шатёр. Один из воинов укреплял над входом вымпел с готической вязью слов «Орден шестой заповеди» и крестом, на концах которого красовались шестиконечные звёзды Давида.

— Не убий! — приветствовал трудящегося Вадимир, вскинув руку в братском знаке.

— Не убий без нужды! — привычно ответил тот.

— Оставьте меня, — кивнул Вадимир солдатам, заканчивающим убранство шатра.

С удовлетворением оглядев результаты их труда, Вадимир обнаружил брата Игнатия, скромно стоящего у двери. Святой жрец вошёл тихо и почтительно, как умел делать только он. Есть люди, у которых на лбу написано: «Опусти глаза и отходи быстро, как можешь». У Игнатия было готическое лицо. Крючковатый нос походил на горгулью, глубокие морщины, словно тайные знаки, покрывали лоб и щёки. Седые брови всклокоченными прядями нависали над пронзительными тёмными глазами. Острый, свисающий вниз подбородок выдавался под плотно сжатыми, узкими, бескровными губами.

Брат Игнатий считался жрецом и теоретиком ордена. В его кибитке, служащей одновременно и мобильным храмом, хранилось полное собрание комментариев к шестой заповеди. Все девяносто шесть томов. Он лично составил сокращённый «походный» вариант, всего из семи книг, которые тоже возил с собой. Святой жрец знал так много о небесных силах, чудесах Божьих и дьявольских происках, что давно разучился здраво мыслить.

— Не убий, брат Великий Магистр, — приветствовал тот. — Ты звал меня?

— Не убий всуе, брат Игнатий, — ответил Вадимир тайной формулой посвящённых третьей ступени. — Совет нужен. Мечи наши оказались никчёмными. Надо что-то придумать, не то ночью нас всех порешат проклятые призраки.

— Господь не даст свершиться беззаконию, — начал гость. — Велик гнев Его! Истребит он призраков-содомитов, ибо велик их грех…

Вадимир понимал, что в минуты религиозного экстаза святого брата лучше не трогать. Минута-другая, и он придёт в себя. Когда говоривший закончил тираду и притих, спешно набирая воздух в лёгкие, Вадимир осторожно спросил:

— Так что с мечами?

В ответ была сценическая пауза, заполненная тяжёлым дыханием.

— Вижу, ты что-то придумал, брат Игнатий.

— С Божьей помощью нашёл решение проблемы.

Великий Магистр мысленно возликовал и воздал хвалу Господу. Возможно, брат Игнатий тоже возликовал, но его лицо не было приспособлено к выражению подобных эмоций.

— Мне известно, что нет затруднений, которые ты не смог бы разрешить.

— Святая вода! — изрёк брат Игнатий. — Наверняка её боятся призраки. Надо перед боем окропить мечи.

— Неплохая идея. Но если не сработает, у нас не будет второй попытки.

— Надо сделать эксперимент.

— Где мы найдём призраков сейчас, ведь днём они исчезают?

— Это на солнце их нет. Но они сидят в тёмных подвалах Проклятого города, где наверняка предаются немыслимому разврату…

— Почему именно разврату? — заинтересовался Вадимир.