опасности. На самом деле она солгала Цзичану, взвалив всю вину на махараджу Инцзя. Она осталась для того, чтобы сохранить его жизнь. Она скорее растопчет и разрушит себя на его глазах, только чтобы он понял: «Смотри, это все ради тебя».

Ей было всего пятнадцать лет.

Он опутал крылья птицы колючими ветвями. Он заставил ее шагнуть на эту смертельную дорогу… Он собственными руками подарил ее другому человеку.

Девушка поклонилась императору Сюю и затем величественно обернулась. Повсюду раздались изумленные возгласы приближенных императора.

Моряк дальнего плавания, сидя на мачте, вспоминает, как когда-то в юности мимо него прошла прекрасная девушка. Сейчас в его памяти всплывают только смутные картинки ее лица, но каждый раз, вспоминая ее, он по-прежнему повторяет, что она была самой прекрасной женщиной в мире. Вот такой же необыкновенной была и ее красота.

Она посмотрела на Тан Цяньцзы и Цзичана. Ее глаза были спокойными и глубокими. И только он мог разглядеть таившуюся в них холодную усмешку.

На седьмой месяц первого года правления прибывшая из царства Лэй принцесса из рода Кэлоэрди была провозглашена Драгоценной наложницей императора. Наложницу звали Тилань, и она была племянницей покойной императрицы из рода Кэлоэрди. Девушка была так неимоверно прекрасна, словно листовое золото, из которого вырезали сложные и великолепные орнаменты цветов, а их лепестки летали повсюду, как снежинки в сильную метель. Все евнухи, завороженные этой чарующей красотой, дрались, чтобы подмести пол там, где она прошла. А некоторые из них даже платили за то, чтобы получить это право.

«Книга Чжи Жены и наложницы императора Драгоценная наложница императора из рода Кэлоэрди»

В первый год правления под девизом Тяньсян с самого начала не планировалось проводить смену дислокации военных дивизионов. Однако ситуация в царстве все еще была напряженной, и служба на границах изнуряла. Кроме того, поскольку трое из шести генералов, которые, словно шесть крыльев, следовали за императором, покидали столицу, будучи назначенными на должность главнокомандующих трех приграничных застав, военное министерство выдвинуло предложение сделать исключение и после проведения церемонии возведения нового императора на престол провести внеплановую смену дислокации военных дивизионов. Император, конечно же, согласовал это предложение.

В конце лета, когда наступил восьмой месяц, девяностотысячное войско, готовое для отправки на пограничные заставы, в полной боевой готовности выстроилось у ворот Чэнцзи. В те дни в центре Ванчэна повсюду стояли шумные торговые лавки и царила оживленная атмосфера, однако и она не смогла скрыть панику, охватившую всех жителей города. Несколько лет назад, когда вспыхнуло восстание, мятежные войска воспользовались моментом проведения смены дислокации войск в трех пограничных заставах: Загробной заставе, Чэнчэн и Могэ. Конница в шестьдесят тысяч человек, направлявшаяся на заставы Цзюнь и Могэ, развернулась обратно и, объединившись с мятежниками, окружила императорскую столицу. Люди совсем недавно оправились от этих смутных времен, и их воспоминания были еще совсем свежи, поэтому даже в самые обычные, мирные дни народ все еще испытывал ужас, видя у городской стены огромную и хорошо вооруженную армию.

На рассвете того дня небо было еще совсем темным, серые лучи солнца едва пробивались сквозь тучи. Город был окружен тенями людей и знамен. Огромная толпа растянулась на несколько ли, но вокруг все было тихо и спокойно. Время от времени раздавалось ржание лошадей, но оно тут же стихало.

Из дворца пришло известие о том, что императорский экипаж уже отправился к воротам Чэнцзи и вместе с ними поехала Драгоценная наложница Тилань.

В толпе зажглось несколько факелов, и огоньки начали двигаться все дальше, превратившись в безбрежное море, освещенное пламенем. Все отряды стояли, сформировав характерный квадратный строй, и каждый из трех дивизионов был облачен в доспехи разных цветов: желтая охра, индиго и темно-красный.

Спустя какое-то время на воротах Чэнцзи загорелось множество огней. По обеим сторонам городских ворот внезапно спустились длинные, шириной в пять чи вертикальные флаги из черного атласа с изображением свернувшегося калачиком золотого дракона. Это означало, что императорский экипаж уже прибыл. Загремела оглушительная барабанная дробь. Девяностотысячная армия в унисон преклонила колени и хором проскандировала имя императора так, что громкий шквал их голосов поднял вокруг клубы пыли.

В первых рядах под знаменем заместителя главнокомандующего Загробной заставы стоял Тан Цяньцзы. Он поднял голову вверх и пристально смотрел на верх городской стены. Рядом с императором, облаченным в черное одеяние, стояла тоненькая фигурка, завернутая в плащ из павлиньих перьев. Казалось, что ей было невыносимо холодно этим ранним утром. Скорее всего, она не понимала этих монотонных длинных фраз высочайшего указа на иностранном языке, который во весь голос торжественно зачитывал стоявший рядом с ней евнух, поэтому девушка просто спокойно стояла перед парапетом городской стены, склонив голову, словно глядя на него издалека. Она стояла на самом верху городской стены, а он – внизу, и они могли лишь разглядеть нечеткие очертания друг друга.

Парад был завершен, и с городской стены раздался орудийный салют. Генералы трех дивизионов возглавили свои войска, и каждый из них направился в свою сторону. Дивизион Увэй отправился к заставе Цзюнь через земли Хэси, дивизион Чэнчэн пошел к заставе Могэ, а дивизион Загробной заставы – на северо-запад к Загробной заставе.

Тан Цяньцзы сел на своего коня и, последовав за знаменем главнокомандующего, пошел на запад, а следом за ним двинулось тридцатитысячное войско. Небо было бледно-серым и облачным. Никто не знал, когда оно снова посветлеет.

Весь день было пасмурно. Но несмотря на то что солнце так и не вышло, на улице было очень душно. Евнухи брали большие глазурованные чаши и разносили в них лед, присланный из Циюэ, по всем уголкам внутреннего дворца.

После обеда небо стало уже совсем темным, походя на ночное. В густых грозовых облаках то и дело мелькали темно-фиолетовые молнии, пронизывая их насквозь. Внезапно началась сильная буря. Карнизы и ставни дворца Спокойствия загудели от сильного ветра. И вскоре на землю полились стремительные и тяжелые, словно удары хлыста, капли дождя.

Тилань стояла у северного окна. Небо и земля слились воедино, погрузившись во тьму. Плотная дождевая завеса была похожа на водопад. Горы вдали были окутаны черными тучами, закрывавшими собой дорогу, по которой шел Тан Цяньцзы.

Через несколько дней он будет уже на другом конце света, где-то по другую сторону безбрежного моря. Тилань больше не увидит его. И она больше не хочет видеть его. Принцесса отошла от подоконника, села на украшенную парчой и бахромой низкую тахту и, продолжив наблюдать за тем, как на улице постепенно набирает силу проливной дождь, случайно уснула.