Карина подняла ногу, большим пальцем начертила на влажном кафеле острую скобку. Погрузила ногу в воду. Вытянулась.

Затянулась и стала неотрывно смотреть на значок на стене.[61]

Губы ее беззвучно шептали странные слова. От легкого дыхания по воде пошла мелкая рябь.

Через минуту звуки смолкли. Уши залепила глухая тишина. Стена поплыла перед глазами.

Беззвучно отворилась дверь. Глеб Лобов остановился на пороге.

Почувствовав на себе его взгляд, Карина медленно повернула голову.

Взгляды их встретились.

Ноздри Глеба хищно раскрылись. В глубине зрачков заплясал оранжевый огонь.

Карина разлепила теплые губы. Провела языком, слизывая влагу.

— Я лучше, чем моя мама? — прошептала она.

Глеб вздрогнул. Оранжевый огонь в глазах моментально погас. Зрачки затянуло прозрачным льдом.

Он ничего не ответил. Шагнул за порог, закрыл за собой дверь.

* * *

Карина встала перед трюмо, критически осмотрела свое отражение.

Сняла ожерелье из зубов и ракушек, предложенное Лизой.

Вытащила свой медальон и повесила поверх черного шелкового топика.

— В масть! — прокомментировала Лиза, встав за спиной.

Сама нарядилась так же декадентски хищно: черная кожа, черный шелк, много грима и наготы.

— Что за клуб, ты хоть знаешь? — спросила Карина.

— А, была раз с Глебом. И пару раз одна. Почти одна, — уточнила она. — Так себе гадюшник. Видали мы и покруче.

— Публика там хоть ничего? — с подозрением спросила Карина.

— Как везде. Менагеры и мак-джаберы[62]. И их курицы. Шестьсот баксов оклад, а гонора, как у миллионеров. Правда, в этом клубешнике нормальные музыканты тусуются. Классные рок-н-ролльные ребята. Патлатые, обдолбанные и злоеб… — Лиза смазала окончание слова. — Короче, то, что нам нравится. И телки у них ничего. Наш контингент.

Она ноготком поскребла темно-красную помаду в уголке губ. Облизнула их острым язычком. Улыбнулась, выставив идеальный ряд зубов. Покрутила головой, не снимая с лица натянутую широкую улыбку.

— Порядок, все мужики наши, — констатировала она.

Лиза потеснила Карину, с озабоченным видом наклонилась над строем флакончиков с духами.

— Чем побрызгаешься? — спросила она у Карины, не поднимая головы.

Карина отошла к креслу. Взяла сумочку. Достала из нее дорого выглядящую коробочку.

— Лиз, — позвала она.

— О-у? — Лиза оглянулась.

— Лови!

Карина бросила ей коробочку. Лиза неловко поймала, прижав к груди. Рассмотрев, издала восторженный вопль.

Подскочила к Карине, чмокнула в щеку. Спохватилась, потерла ей щеку.

— Кариш, это же «Айсберг»! У меня как раз капля осталась. Где взяла?

— Места знать надо.

— И ты, сволочь, весь день молчала?

— От тебя не заныкаешь — сюрприз не получится.

Лиза фыркнув, обняла Карину и выскочила из комнаты.

На кухне раздался ее возбужденный голос.

Карина села на тахту, заваленную пакетами с покупками. Детальной примерки они устроить не успели. Так, распотрошили все подряд, наспех прикладывая к себе обновки.

Из внутреннего кармана своего старого плаща Карина достала круглую палочку сантиметров в двадцать длины, обтянутую кожей. Нажала на бронзовое кольцо, обхватившее центр палочки. Щелкнула пружина. Половина чехла отъехала от кольца, обнажив тонкое лезвие стилета.

Карина ткнув тупым концом палки в ладонь, вернула чехол на место.

Ослабила шнуровку на высоком ботфорте. Попробовала засунуть стилет в сапог. Ойкнув, вытащила назад.

Покусав губку, осмотрелась. Сорвала с подарочного пакетика черный шнурок. Захлестнула две петли на стилете. Приложила к ремню.

Чтобы продеть концы шнурка под ремень, как она планировала, пришлось откинуться на спину, вставать было лень.

Карина, едва коснувшись головой крохотной подушки, сморщилась от боли.

— Еп-с, — со свистом слетело с ее губ.

Она приподнялась, поглаживая ушибленный затылок. Отшвырнула в угол подушку. И обмерла.

На тахте лежал пистолет. Короткоствольный дамский «магнум».

Срочно

Владиславу

Объект Агитатор на машине марки «мицубиси экслипс» (гос. номер У 313 МО 77), принадлежащей гр-ке Данич Е.В, проследовал в ночной клуб «Последний приют».

Объект сопровождает Карина Дымова.

Наблюдение продолжаю. Прошу дальнейших указаний.

Зоркий

В клубе дым уже стоял коромыслом. Атмосфера, созданная стараниями музыкантов и бармена, способствовала дружбе и быстротечной любви.

Несмотря на весь сумбур и гвалт, большая часть зала обратила внимание на вошедшую троицу. И не могла скрыть восхищения.

Стиль, грация и порода покоряют всех. Особенно гипнотизирующе действуют на тех, кто обделен этими тремя качествами истинного аристократизма.

Глеб, статный, лобастый, с сужающимся книзу лицом, оканчивающимся кляксой бородки, походил на готского короля. Узкий в талии жилет. Шнурок с серебряной индейской бляхой вместо галстука. Перстень с тусклым черным камнем на мизинце.

Лиза Данич с высоко заколотыми локонами, вся в черной коже и прозрачном шелке, являла собой образ чистой красоты. Из романов Лофкарта и Брема Стокера[63].