Карина… Черный плащ, переброшенный через руку. Ботфорты на высоком каблуке, кожаные обтягивающие джинсы, короткий топик. Серебряный оберег викингов между острыми бугорками маленьких грудей. Она походила на юного оруженосца, хлестко-гибкого и отчаянно смелого. Судя по решительной складке губ и отрешенному выражению лица, юный воин выступил в свой первый самостоятельный поход.

К ним подлетел менеджер зала, средних лет мужчина в распахнутом пиджаке с бэйджиком на лацкане.

— Глеб, добрый вечер! Дамы! — он отвесил поклон. — Это отпад!

Мужчина находился в средней степени подпития. Мог говорить и исполнять служебные обязанности, но ровно на столько, на сколько мог. И не больше. Но получалось забавно.

— Наш столик? — спросил Глеб.

— Несмотря на угар и светопреставление в финале… — Мужчина поднес ладошку к губам. — Прошу простить! Стол сохранен в целости и неприкосновенности.

— А у вас тут весело сегодня, — светским тоном произнесла Лиза.

— Ха! Вы чуть-чуть опоздали. «Лакрима Кристо» лабали. Так народ завели, что девок со столов снимать пришлось. — Он достал платок, промокнул влажный красный лоб. — Сейчас перерывчик. А второе отделение поспокойней. Какой-то индеец с дудкой.

Он отступил, оттеснив спиной толкущихся у бара, широким жестом указал троице путь к столикам за низкой перегородкой.

— Пра-ашу.

Глеб провел дам к столику. Каждой галантно придвинул стул, помогая сесть. Окатил холодным взглядом битком набитый зал и сел во главе стола, лицом к сцене.

Карина с интересом разглядывала интерьер и публику.

— Ни грамма роскоши, а шикарно. Чей это клуб?

Глеб наклонился и прошептал:

— Только по секрету. Мой.

— Правда?

— Для тебя — да. Для налоговой — нет, — ответил Глеб. — Для отстегивания налоговой этот попка-дурак нанят.

— О чем вы шепчетесь? — спросила Лиза, положив пальцы на запястье Глеба.

Он медленно освободил руку.

— Девочки, ужинаем или пьем?

— Пьем! — в унисон ответили девочки.

Глеб рассмеялся. Вскинул руку, подзывая официантку. Она давно ждала команды, но через толчею тел пробилась с трудом.

Запыхавшись, встала у столика с блокнотиком наизготовку. Девчонка была ровесницей Карины. Не удержалась и быстрым критическим взглядом осмотрела подруг. На ней самой был тонкий темный свитерок в обтяжку и брючки в тон. Очевидно, чтобы было удобно сновать в тесноте между столиками. А в таком безденежно-богемном интерьере мелькать голыми ногами выглядело бы чересчур вызывающе. Не тот стиль.

— Мне шампанского, — первой заказала Лиза. — Сухого.

Глеб перевел вопросительный взгляд на Карину.

— Водку и апельсиновый сок. Все отдельно, — уточнила она для официантки.

— Здесь не подают водку, — ответил за девушку Глеб.

— Вот тебе раз! — удивилась Карина.

— Политика клуба. Где есть пиво, нельзя продавать водку. Иначе сделают ерша и уйдут в штопор. Никакой выручки, только грязь по углам.

Карина дернула плечиком.

— Тогда коньяк.

— А вина не хочешь? Вино здесь отличное. И пиво питерское.

— Нет. Я стараюсь не пить, что бродило и гнило.

Глеб послал ей острый взгляд.

— Итак, мы будем коньяк! — Он обратился к девушке. — Скажи бармену, что для меня. Он поймет.

— Я что, одна буду шампанское? — возмутилась Лиза.

— Допьешь — подключишься к нам. И орешков каких-нибудь, лимончик настрогай, — продолжил он. — Девочки, точно есть не хотите?

Лиза отвернулась к пустой сцене. А Карина ответила:

— Позже, наверное.

Глеб жестом отослал официантку.

Закурил. Посмотрел в глаза Карины. В них был тихий смех.

Глеб усмехнулся.

— Расскажи что-нибудь веселое. — Карина положила подбородок на кулачок, приготовилась слушать.

Глеб, задумавшись, сделал пару глубоких затяжек.

— Философию бизнеса я изучил на кафедре животноводства Сельхозакадемии. Начал в биологическом кружке при Доме пионеров, а в академии прошел полный курс.

Карина не знала, как отреагировать: на губах Глеба играла ироничная улыбочка, а в глазах под пленкой предельной усталости пряталась боль. На всякий случай улыбнулась.

— Вот, никто не верит, — Глеб по-своему интерпретировал ее замешательство. — А тем не менее это так. Причем я имею в виду не обычную мелкую фарцовку, хотя тогда другого бизнеса попросту не существовало. А именно Бизнеса. Короче говоря, совершил открытие на уровне Маркса. Только «Капитал» писать не стал. Взял грех на душу, утаил правду от современников и потомков. Ты Маркса не читала?

Карина наморщила носик.

— И правильно сделала. Четыре тома вот такой толщины — Глеб показал на пальцах. — И все ради того, чтобы с немецкой обстоятельностью показать, как один человек присваивает продукт, произведенный десятью. Но ни строчки о том, а почему это происходит.

— В самом деле, почему? — подхватила Карина.

— Потому что так мы устроены! Например, один деятель подсмотрел, как вожак мартышек раздает стае бананы, которые он лично достал с пальмы. Ура, — заорал ученый, — вот оно — доказательство врожденной предрасположенности к коммунизму и гарантия его неминуемой победы во всемирном масштабе.

Карина прыснула в кулачок.

— Зря смеешься! Человек на этом кандидатскую защитил и в партию вступил. Благодаря мартышкам в люди выбился. — Глеб стряхнул столбик пепла с сигареты. — Сразу же нашлась толпа последователей и продолжателей. Но ажиотаж вокруг обезьяньего коммунизма быстро затух. Более длительные наблюдения показали, что вожак раздает бананы перед длительным переходом к новой стоянке. А в конце пути. Если на новом месте бананы не растут, силой отнимает и хомячит сам. Фактически использует собратьев в качестве носильщиков, вот и весь альтруизм. Вот так! Павиан краснозадый «Капитал» явно не читал, но действует сугубо по науке.

Карина отметила, что теперь у Глеба смеются глаза, а на губах кривится улыбка, словно они, губы, силятся не пропустить наружу боль и кровь, скопившиеся под сердцем.

— Так я и сколотил первый миллион. Как павиан. — Глеб сделал обезьянью рожу. — Правда, правда! Кооперативы только разрешили. А я тогда председателем студенческого совета был. Увидел, как вьетнамцы на себе тюки с барахлом в общагу тащут. И сразу сообразил, вот он — миллион. Пошел к декану и добился, чтобы общагу передали студентам в самоуправление. Модное тогда слово было, декан мне долго руку тряс за инициативу. Получил я ключи от входной двери, поставил на пост двух боксеров-полутяжей, чтобы порядок блюли. Отловил старшего среди узкоглазых и назначил плату за вход и выход. Уж не помню сколько с тюка.