то, что мне дорого: вас и Коноху.

За столом повисло молчание. И Сарада, и Саске переваривали слова своего старшего товарища.

— Приятного аппетита, — бодро сказал Шисуи и принялся за еду. — М-м, получилось совсем неплохо! Давайте, ешьте, пока не остыло.

****

Сарада ворочалась на своем диване и не могла заснуть. Мысли о завтрашних боях и о том, что она знает о грядущей трагедии и молчит, изводили ее как никогда. Одна в пустой гостиной. Здесь не было ни Какаши-сенсея, ни Шикамару с его шоги, ни шумного Наруто. Никого. И некому было отвлечь ее от мучительных размышлений.

Раньше Сарада побежала бы к Итачи и все ему выдала как на духу. Про свои тревоги, про то, как все сложится в будущем. Но сейчас…

Не дождетесь. Больше никто ничего не узнает. Ни слова. Ни папа, ни Шисуи, никто другой.

Старик Третий спас ее от Данзо, она была ему благодарна. Кроме того, он был дедом Конохамару-сенсея и мысль о том, что, зная о гибели Сандайме, она собирается молчать, ворошила истекающую кровью совесть. Но в то же время в сердце Сарады проснулся цинизм.

Если так должно быть — пусть так и будет. Я не стану вмешиваться. Я не хочу, чтобы мир менялся еще сильнее. Все, что меня волнует, — это жизни моих близких и родителей моих друзей. Они не должны погибнуть, и только за это я готова вмешаться. Ни за что другое. Как видишь, плохой из меня Хокаге, Шисуи-сан. Я слишком эгоистична.

Единственное, что было способно поколебать опоры цинизма Сарады, мысль о том, что в ее будущем Шисуи не было и что своим молчанием она убивает его. Сарада ворочалась с боку на бок и все порывалась встать и поговорить с Шисуи, но всякий раз что-то удерживало ее. А именно — воспоминание о разговоре с Итачи и последствиях этого разговора. Она боялась, что знание будущего преобразит Шисуи так же, как когда-то Итачи, и страх этот был настолько силен, что никакие сомнения не могли заставить Сараду рассказать кому-либо о нападении, которое готовилось уже завтра.

Глава 46. Привычка опаздывать

46

Толпа гудела. Люди разговаривали, делали ставки, шутили, смеялись. Для всех это был фестиваль, но не для восьми генинов, которым предстояло сразиться на арене, и не для их близких.

Сарада сидела рядом с Сакурой и Ино и ждала начала боев.

— Ой, Сарада! А каково это — жить с Саске-куном, а? — прощебетала Ино.

Сакура при упоминании имени своего будущего супруга дернулась и перестала нервно кусать губы. Сараду вопрос поставил в тупик. Она не думала, что мамина подруга будет проявлять столько интереса к ее отцу.

— В каком смысле?

— Какой он в быту?

— Такой же, как и всегда, — Сарада пожала плечами. — Мы почти не общаемся дома.

— Вот как… А старший, Учиха Шисуи-сан?

— Ино! — возмутилась Сакура.

— Что-о? — протянула та с искренним недоумением.

Сарада спокойно ответила:

— Шисуи-сан очень заботливый и добрый.

Краем глаза она заметила, как Ино подмигивает Сакуре. Сакура в ответ толкнула ее плечом. Ино рассмеялась.

Сарада не понимала, как мамина подруга может быть так беззаботна. Ее друзья должны были сражаться на арене, а Ино…

Она ловила себя на мысли, что сам экзамен, на котором молодые генины рискуют жизнью на потеху зрителям, вызывает у нее отвращение. Однако все это было лишь миниатюрной моделью войны. В реальности всем им предстояло пройти не менее тяжелые испытания и, возможно, такой суровый отбор на экзамене действительно имел смысл? Все они — шиноби. Если не хотелось такого — нужно было все бросать и, как Шинко, идти работать в чайную. Но ее близкие легких путей не выбирали, может, поэтому им удалось стать великими?

Внизу, на круглой арене, появились люди. Сарада поняла, что ничего не видит в своих грязных очках, и принялась протирать стекла подолом короткого платья. Ино немного привстала, чтобы получше рассмотреть вышедших.

— Смотри, Сакура, экзаменатор другой. Не тот, который кашлял.

Сарада присмотрелась к мужчине в зеленом жилете Конохи, и он показался ей знакомым.

Генма-сенсей. Надо же…

Следом выходили генины. Низкий Казекаге со своей свитой — Темари и Канкуро, Шикамару, ковыряющий мизинцем в ухе, незнакомый парень с длинными темными волосами и еще один незнакомец в очках, утонувший носом в высоком вороте светлой кофты.

— Кто это? — спросила Сарада.

Сакура зачарованно уставилась на арену, будто ничего на свете не слышала и не видела.

— М-м? — отозвалась Ино.

— Этот парень в очках и тот с длинными волосами. Кто они?

— В очках — Абураме Шино. Странный он, если честно.

«Шино-сенсей?» — удивилась Сарада.

Сквозь тревогу за папу и Наруто пробился интерес. Поглядеть на молодого Шино-сенсея, которого они последние годы нещадно донимали в академии, было бы занятно.

— Второй — Хьюга Неджи. Говорят, он гений. Он так избил бедную Хинату на отборочных… Кстати, а где Саске и Наруто? Что-то их не видно, — продолжала Ино.

Сарада снова стала протирать очки. На стеклах осели пылинки, а ее от волнения раздражало все на свете: начиная с грязных очков и заканчивая болтливой маминой подругой. Хотя за подробный ответ Сарада была ей благодарна.

Скорее бы уже началось. Это ожидание сводит с ума.

Она окинула взглядом трибуну и заметила людей в темных плащах и белых звериных масках. По коже пробежал холодок. Перед глазами всплыла маска тигра с красными полосами, неумолимо приближающееся к руке острие куная, зловонное дыхание Данзо, а следом — маска медведя и смертельная схватка с членом Анбу в доме бабушки и дедушки.

Эти маски. Никогда я не привыкну к ним.

На арену из внутренних дверей прожогом вылетело что-то оранжевое, споткнулось и несколько метров проехало брюхом по земле, подняв тучи пыли.

— Наруто! — Сакура немного ожила.

Ино сложила руки на груди и скривилась.

— Да уж, лучше поздно, чем никогда.

Что-то теплое шевельнулось в душе, и Сарада улыбнулась.

Она раз за разом прокручивала в голове вчерашний вечер. Ей не давал покоя взгляд Наруто, когда он отпускал ее идти домой с Шикамару.

Церемония открытия длилась как-то мучительно долго. Генма-сенсей с кандидатами в чунины стоял на арене и ничего не делал. Будущее поле битвы освещало солнце, с высокой округлой