Лилит собирается на свидание с Октавием с той самой тщательностью, которая бесит всех вокруг. Она перебирает все свои вещи, пытаясь отыскать то, в чем будешь выглядеть сногсшибательно. Делает несколько вариантов макияжа, собрав всю косметику, которая только есть в доме. Перемеривает несколько пар туфель. Лилит пытается отыскать тот самый образ, который поможет ей стать в глазах Октавия очаровательной и прекрасной.

Одежда, вытащенная из шкафа, – всюду: на кровати, на стульях, на двери, даже на полу. У Лилит много интересных вещичек, которые ей удалось урвать на распродажах, и она знает, что такое вкус и стиль. Но в этот раз ее сборы побивают все ее предыдущие рекорды.

– Ты достала, – почти жалобно говорит Кирстен, которой надоело собирать подругу на свидание. – Просто надень уже что-нибудь.

– Ты отлично выглядишь, – кивает в подтверждение ее слов Санни, которая сидит на подоконнике с гитарой в руках. По просьбе Лилит она играет кое-какие песни «Лордов», чтобы та была в курсе их творчества.

– Я хочу быть особенной, – беспомощно опускается в гору вещей Лилит.

– Ты не думала, что и так стала особенной, раз именно тебя Октавий позвал на свидание? – спрашивает Санни, склонив голову набок.

– Точно-точно! – кивает Кирстен. Кажется, она все-таки поверила им.

– Не знаю, – выдыхает Лилит. Ее сердце быстро колотится – так сильно она волнуется перед встречей, которая все больше приближается и приближается. Ей до сих пор не верится, что она пойдет на свидание с тем, чей постер висел в ее комнате еще несколько лет назад.

В средней школе Лилит была без ума от «Пепельных цветов», как и все ее подружки, как и сотни тысяч других девчонок по всей стране. Это была воистину культовая поп-группа того времени. Четыре красивых парня, модная ритмичная, хоть и незамысловатая музыка, яркие клипы, сумасшедшие ротации, престижные премии...

Всеобщая волна обожания «Цветов» накрыла Лилит с головой. Она могла часами пересматривать их клипы и интервью, постоянно слушала песни, зная каждую наизусть, рассматривала лица парней на плакатах и наклейках, состояла в фан-клубе и больше всего на свете мечтала попасть на концерт. Лилит жила в небольшом городе, и к ним такие звезды, как «Пепельные цветы», не приезжали, но однажды ей все-таки удалось это сделать. Вместе с подругами они придумали целый план: сказали родителям, что пошли в поход вместе с учительницей миссис Хадсон, а сами улизнули из города и на автобусе поехали в Дэншорт, где проходил концерт.

Этот концерт Лилит, наверное, никогда не забыть.

Как и глаза Ричарда – чистые, голубые, как весеннее небо после грозы.

«Пепельные цветы» были на пике популярности, когда распались. И это была настоящая трагедия для их армии поклонниц. Лилит помнила, в каком шоке она была, когда узнала, что любимой группы больше не будет. И ревела всю ночь, пряча лицо в подушку, а в школу пошла с синяками под глазами и опухшим от слез лицом.

Потом, конечно же, любовь к «Пепельным цветам» прошла, как и всякое мимолетное подростковое увлечение. Появились новые группы, новые хобби, новые взгляды на жизнь... В старшей школе Лилит и сама изменилась до неузнаваемости и не была уже больше тем импульсивным ребенком, который вместе с подружками на пижамных вечеринках придумывал не страшилки, а истории о парнях из «Пепельных цветов». Ее не особо интересовали вечеринки, разговоры о парнях и выпивка. Сердце Лилит навечно покорил школьный театр, и она отдала всю себя этому своему хобби, хоть и казалась в глазах других странной. Многие даже считали ее гиком. Кто-то открыто говорил ей об этом, не в силах скрыть своего отношения. Но Лилит было плевать. Она одевалась, как хотела, делала, что хотела, и жила, как хотела. Театр стал ее личным богом, которому она поклонялась. А мечта о том, чтобы играть, стала прочной платформой под ее ногами.

После школы Лилит поступила в Хартли, на актерское отделение. Она поставила перед собой цель – стать актрисой – и шла к ней, несмотря ни на что. Несмотря на то, что никто не поддерживал, несмотря на то, что приходилось много работать, чтобы оплачивать учебу и квартиру, несмотря на то, что даже собственные родители считали ее увлечение блажью.

Лилит, как и ее старшим сестрам, полагалось выйти замуж за хорошего парня и стать порядочной домохозяйкой. Ну, или пойти работать в школу – мать всегда видела в ней учительницу младших классов, а не актрису. Мать видела в Лилит свою мечту, а не ее мечту. И все еще ждала, когда дочь вернется домой, чтобы взяться за ум.

Лилит не собиралась сдаваться.

Думая об этом, она переодевается и смотрит на свое отражение. Ей нравится платье-футляр глубокого сапфирового цвета (купленное со скидкой 50 процентов!), и она собирает черные блестящие волосы в низкий пучок. К этому образу подойдут новые туфли Кирстен...

– Ну как? – спрашивает Лилит. Санни пожимает плечами – кажется, она с головой ушла в музыку и теперь с отстраненным лицом наигрывает что-то свое, ловко перебирая струны.

– Тебе не кажется, что для похода в кино коктейльное платье не слишком подойдет? – спрашивает Кирстен, морща носик. – Может быть, джинсы и блузка подойдут? Ну, те, которые ты мерила...

– Я должна быть женственной, – говорит Лилит раздраженно. – И романтичной.

– Тогда короткую юбку. Или другое платье.

Пока Лилит ищет новые варианты, Кирстен проводит краткий ликбез жизни Лорда Октавия, вернее, того, что известно его поклонникам.

– Играет на ударных. Очень скрытен. Настоящее имя неизвестно. Возраст – около тридцати. Никогда и никому не показывает лицо. Всегда появляется только в маске. Чаще всего это маска в виде черного оскалившегося черепа. Иногда появляется в подшлемнике или балаклаве – тоже с принтом черепа или клоуна, – рассказывает Кирстен, то и дело тыча в лицо Лилит телефоном с фотографиями Октавия. – Вообще, это самый загадочный персонаж группы. Если остальных постепенно раскрыли фанаты и журналисты, то Октавий остается загадкой...

– Кезона не раскрыли, – вставляет Санни, не отрываясь от своего занятия. – Но говорят, что он откуда-то из России.

– Неважно, – хмыкает Кирстен. – Важно то, что Октавий – тайна «Лордов». Вокруг него ходило столько слухов! Что это женщина, что его лицо обезображено шрамами, что он – внебрачный сын то ли премьер-министра, то ли кого-то из королевской семьи. И ты, малышка, разгадала его тайну, – она хлопает Лилит по руке. – Господи, не могу поверить! Слушайте, а сколько бы мы получили, если бы рассказали журналистам?..

– Мы не расскажем об этом журналистам, – говорит Санни. – Октавий и его менеджер просили нас молчать.

– И даже говорили про какой-то договор, – подхватывает Лилит. Кирстен пожимает плечами и откидывает назад светлые волосы.

– Да я просто спросила...

И она снова начинает рассказывать об Октавии.