Свет на навершии тояга вспыхнул ярко, и твари в ужасе отступили.

– За мной! – велел Светозар, и дети Сварога вместе с Меднославой устремились за сыном Леса. Дрозд, испуганно чирикая, летел следом.

Меднослава и Веслав подхватили Слово Светозара, и ворожба, вспыхнув, окружила их ослепительным сиянием; Вель и Любомир отбивали атаки мертвецов, что, невзирая на свет, пытались достать всадников.

* * *

– Пора вернуть Свету ту Силу, которую мы у него забрали, внимая Песне вечности на пограничье небес, – повторил Велижан Святославу и Мирополку, которые смотрели на него. – Пора возвращаться в Свет.

Всполохи золотого огня плясали во мгле древнего леса, освещая будто вырезанные из дерева сухие лики ветхих волхвов, теряясь в поросших мхом одеждах и исчезая в чёрных тенях неявленного мира.

Мирополк закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь ощутить все нити серебряной пряжи, что пронзала Явь.

– Битва Тьме будет проиграна, – наконец произнёс он. – И даже мы не сможем противостоять ей.

– Как говорил Белозар – Макошь прядёт узор из нашего выбора, – устало покачал головой Велижан. – То, что видишь ты, может быть, а может – не быть.

Святослав и Мирополк медленно переглянулись.

– Я возвращаюсь в Свет, даже если это путешествие будет для меня последним, – сказал Велижан, так и не дождавшись ответа. – В вас я вижу страх.

– Страх? – удивлённо переспросил Святослав.

– Да, – кивнул Велижан. – Вы боитесь Смерти – продолжения Пути. Коротать вечность на сём небе – путь не волхва, а труса.

Сказав это, Велижан зашептал Слова, что мерцающим узором окружили его, и растаял во тьме.

* * *

– Битва Тьме проиграна, – прошептал Тевур, чувствуя, как неведомая сила, которой он не мог сопротивляться, поднимает его с земли. Тело ломило от побоев, голова кружилась, но хан заставил себя открыть глаза: уродливые твари волокли его по земле, на которой было слишком много мёртвых.

Чёрное небо моросило холодным дождём, смешанным со снегом.

Сражение проиграно. Пламя померкло, и сквозь его последние всполохи шествовали живые победители – люди, что призвали на свою сторону Тьму, верные тому, кого северяне именовали Кощеем.

Тевур попробовал повернуть голову, чтобы найти взглядом Бессмертного, но навьи, волокущие его, заметили, что он очнулся, и тут же наградили хана ударом по голове, отчего южанин провалился в небытие.

* * *

Дреф открыл глаза: дети Леса ждали его Слова – всё воинство Тайги собралось в её южном перелесье, недалеко от границ павшего Нового Каганата. Ведаи леших, вилы и берегини смотрели на маленького князя, опирающегося на высокий тояг.

Среди деревьев стелился белёсый туман, окружая затаившееся войско. Сквозь сумрак было сложно различить детей Леса, но Дреф сердцем чувствовал каждого – и йарей, что были ближе всех, и гаркуна Лыя, и великого ведая Ахра, и могучего князя Йергала, и Миродреву, и Светолику, и всех тех, кто явился биться с силами Тьмы, что одержали победу над людьми. Явились, внимая его Слову; явились, не ведая, что вместо войны можно было выбрать мир – о велении Индрика знали только йари, которые преданно молчали. Даже Айул.

Дети Леса ждали Слова Дрефа.

– Тьма покорила людей, – наконец сказал Дреф, и над войском прокатился испуганный возглас, полный разочарования.

Миродрева, крепче обхватив посох, внимательно смотрела на древнего князя – она, как и Дреф, отправлялась следом за серебряной Песней, дабы воочию увидеть сражение на человеческой земле. Представшее её взору побоище ужасало – Миродрева не думала, что Кощей дерзнёт привести в Явь столько Тьмы… Чёрные Птицы Неяви могут погубить и схоронённую ворожбой Индрика рощу Мироведов, и даже отправленные к Мироведам вилы и берегини не спасут древние души от печальной участи.

– Тогда надо уходить на Небо Индрика, – пробасил в ответ могучий Йергал, и над войском пронеслось согласие.

Дреф, скрыв всю боль в думах и хмуро глянув на йарей, которые тоже скрывали свой страх, устало покачал головой:

– Если мы не остановим Тьму, она настигнет нас и на Небе Индрика, – ответил князь, и возгласы стихли.

– Но если мы вступим в битву с силами Мора, которых привёл в Явь Кощей, то погибнем, – нахмурилась Светолика, и среди воинства вновь послышались согласные замечания. – Мы не одержим вверх над Тьмой такой силы.

– Конечно, нет, – прошелестело из тумана, и все обернулись: из тьмы леса явились трое ветхих волхвов, больше похожих на духов. Тот, что шёл впереди, напоминал сухое древо; за ним ковылял, опираясь на посох, сгорбленный старец; следом – высокий, словно капий, волхв. – Одни мы не справимся, – продолжал Велижан, и дети Леса удивлённо смотрели на идущих к ним старцев: странные сварогины духом не походили на людей, но и навьями не были тоже. – Но если мы своей силой поможем тем, кто борется за нас на Той Стороне, то Тьма может быть повержена.

– Кто вы? – спросил Дреф, когда волхвы подошли к нему и сердечно поклонились.

– Я – Велижан, – представился походивший на древо старик.

– Святослав, – положил на сердце руку сгорбленный волхв.

– Мирополк, – назвался высокий, будто капий, старец.

– Внемлющие волхвы! – догадалась Миродрева, и трое старцев кивнули. По войску детей Леса прокатилось удивление.

Йари переглянулись.

– Если хранители Леса пришли для того, чтобы принять участие в битве, значит, ещё не всё потеряно, – прошептала Иванка, и стоящий рядом с ней маленький Ватан кивнул.

– Я впервые вижу детей Сварога, что дали обет Лесу на заре веков, – прошептал Явих и почесал за ухом.

– А я бы всё равно лучше у Индрика спрятался, – через некоторое время признался Айул, не глядя на друзей.

– Я тоже боюсь. – Иванка положила на плечо елмагана лапу, и Айул хмуро посмотрел на гаркунку. – Мы все боимся, – улыбнулась йарь и, указав на старцев, совсем тихо добавила: – Даже они.

Волхвы встали рядом с Дрефом, Миродревой, Светоликой и Йергалом, находящимся во главе лесного войска, и ещё раз поклонились притихшим детям Леса.

Вперёд вышел высокий, будто капий, древний старик.

– Наш мир меняется, – скрип его старческого голоса Словом разлетался над воинством леса, и каждый внимал Мирополку. – Время изменений – зыбко и шатко. Старое сменяется новым – такие перемены длительны, и, прежде чем новое станет властвовать над Явью, на месте старого зияет пустота, из которой к нам приходит Тьма, – скрипел Мирополк. Его слова лешие едва разумели, однако почтительно слушали. – И только от нас зависит, победит ли Тьма, или эту пустоту мы заполним Светом.

* * *

Драгослав, восседая на вороном коне подле стен Долемира, смотрел на то, как его живые воины проходят за стены покорившегося города. Сошедшие оползни снесли много деревень и хуторов в предгорье Рифейской гряды, но Драгослав не велел своим навьям доставать мёртвых из-под завалов, дабы обратить их в непобедимых воинов – убить несогласных куда проще.