Открыв глаза, я увидел лишь калейдоскоп из разрозненных цветных пятен, но уже через мгновение картинка сделалась объёмной и чёткой, как никогда раньше.

– Анриель?

Бросив несколько взглядов по сторонам, я узнал, что лежу на узкой кровати в небольшой комнате, а рядом с кроватью стоят Гиннсе и горбоносый Фом. Слева от изголовья кровати светится овал окна, а за спинами ведьмы и гоблина просматривается распахнутая настежь дверь.

– Слышь. – сказал Фом и шмыгнул носом. – Похоже, что не соврали. Живой. Эй, Мастер-всеспаситель, привет! Тут лекари говорят, что…

– Фом! – локоть ведьмы ударил гоблина по рёбрам и тот замолчал.

– Анриель, – продолжила она уже другим тоном, – как ты себя чувствуешь? В груди ничего не покалывает? Не болит? Руками пошевелить можешь? Анриель? Скажи ты уже хоть что-нибудь, не молчи!

Я же в ответ на все вопросы молчал и пытался хоть немного собраться с мыслями. Что, чёрт побери, происходит? Где я? Как я здесь оказался? Мы что – уже победили? Но почему я тогда ничего не помню?

И.. мне показалось или со мной действительно разговаривал Лирримир?

Глава 45. Последнее усилие.

– А где... – с некоторым усилием произнёс я и понял, что горло у меня пересохло. – Гхм... Я нормально, но… Вода есть?

– Конечно. – Гиннсе взяла откуда-то сбоку наполненную кружку и протянула её мне. – Держи.

– Спасибо. – напившись, я уже более осмысленно посмотрел на своих посетителей. – Со мной всё в порядке. Где я?

– В Храме Мудрости, в окрестностях Кроммальгарна. – ответила ведьма. – Это на Верхнем Мире. Скажи... ты что-нибудь помнишь?

«Помню что?» – захотелось переспросить мне, но я промолчал. Раз она интересуется – значит, на то есть причины. Хотя это, конечно, странно. Надо бы спросить у Феникса о...

«Феникс!»

– Кто-нибудь видел моего тотема?

– Тама он. – ответил Фом и махнул рукой в сторону окна. – В Храме, вместе с Хранителями.

– С ним всё хорошо. – улыбнулась Гиннсе. – Анриель, а ты помнишь, чем закончилась А'рл М'екфарр?

Я покачал головой.

– Прости, что? Я не понял…

– А'рл М'екфарр. – повторила ведьма. – Священная Битва детей Владыки с порождениями Тени, в которой решалась судьба нашего мира. Ты участвовал в ней этим утром... Ты помнишь?

– А'рл М'екфарр! – закричали ведьмы и пространство вокруг них наполнилось сияющими нитями их плетений. – Священная Битва!

– Во славу Владыки! – оглушительно взревел Аккарун. – В БОЙ!

Гарь… Грохот… Безостановочные вспышки от заклинаний…

– Да. – медленно кивнул я. – Я, кажется, помню... – и в этот момент я на самом деле всё вспомнил. Равнину и демонов, коронованного монстра и некромантов. Слугу Владыки, позвавшего за собой Хранителей и Роана-Менестреля. И то, чем завершилось моё сражение с…

Подняв правую руку к глазам, я изучил её придирчивым взглядом. Цела, надо же. Даже мизинец на месте. А дыры в груди? Гм. Они тоже бесследно исчезли. Может быть, мне всё это показалось?

– Ты был ужасно изуродован, Анриель. – сказала Гиннсе, а гоблин кивнул. – Кисти рук поломаны и иссечены, на теле проникающие ранения, одного глаза нет и...

– Глаза?! – охнув от неожиданности, я уселся на кровати и ощупал лицо непослушными пальцами. Оба глаза находились на своих местах.

– Эй, ну сейчас-то с тобой всё в порядке, да? – сказал Фом. – Предлагаю остановиться на этом. А то заладили, понимаешь – кого подранили, кого подкоптили... Ну выжил и выжил – было бы о чём рассуждать! Анриель, ты лучше мне расскажи – ты ведь заставил его помучиться, да?

Я в некотором недоумении посмотрел на Фома.

– Кого?

– Ну, как это – «кого»? – нахмурился Фом. – Этого... Как там его... А, вот – Павшего!

– Павшего?!

В этот момент у входа в комнату показалась худощавая человеческая фигура.

– Так, уважаемые. Время для общения истекло. Не смею задерживать.

И не успел я хоть что-то сказать, как девушка и гоблин без единого возражения развернулись и вышли из комнаты. Я и замерший у кровати парень посмотрели друг на друга.

– Ну, что? – спросил Лирримир. – Опять ухитрился выжить?

– Лир!

Мой старый товарищ шагнул вперёд, и мы обнялись.

– Рад тебя видеть, Лир. – сказал я. – Слушай, в двух словах – какого чёрта тут происходит?

Лирримир скептически усмехнулся.

– В двух словах с тобой не получится. – сказал он. – Потому что твоё везение однажды закончится, и я очень не завидую тому миру, в пределах которого это катастрофическое событие произойдёт.

– Я...

– Но если коротко, то ты и то лопоухое недоразумение, которое ты называешь своим тотемом, при помощи подконтрольного тебе теневого варга отыскали проход к так называемому Святилищу. Ты это помнишь?

– Да. – я кивнул.

– Хорошо. После этого ты обнаружил, что вторичным элементом конструкции пространственно-временной аномалии, которая была центральной частью Святилища, является Реликвия, на удивление похожая на ту, которая уже лежала в одном из твоих карманов. Ты воспользовался одним из моих советов и, прибегнув к помощи Маски, забрал Реликвию, заставив локацию Святилища дестабилизироваться и распасться.

– Эй, ну я же не мог знать, что...

– А после этого, – продолжил, не слушая меня, Лирримир, – ты ухитрился пробраться в один из наиболее устойчивых обломков искусственной реальности Павшего и устроил там тотальный геноцид для его поделок, с несвойственной тебе жестокостью развоплотив его прямое творение. О, Бездна! Вот что ты так на меня уставился? Ты мне ещё скажи, что ты не знаешь, кого убил!

Я неторопливо покачал головой из стороны в сторону.

– Нет.

Лир вздохнул.

– Н-да. Тяжело с тобой. Одно слово – Вездесущий. Вот скажи мне, Анриель, что ты будешь делать, когда полоса твоего везения завершится?

– Считаешь, что мне повезло?

– И не единожды. – на лице Лирримира появилась скептическая усмешка. – Во-первых – ты не сошёл с ума после своих бездумных