смотрела, как он спокойно ходит, улыбается во все тридцать два и насмехается. Каждая мышца ныла, а ноги и вовсе отказывались ходить. Когда я попыталась встать, чтобы принять душ, рухнула, как старая скрипучая развалюха на кровать под хохот Лавлеса.

— Тебе помочь, детка? Сводить на горшок? — я бросила в его сторону уничтожающий взгляд, но извращенец еще громче засмеялся. Очень весело, ведь кто-то просто перенасытился энергией, лишая другого возможности хотя бы двигаться.

В душ меня отнес Габриэль, пользуясь моментом всю облапать и вновь заняться пошлыми делишками. Теперь он имел безграничный лимит на мое податливое тело. Пока я смотрела в гипнотизирующие зеленые глаза, по венам скользила анестезия, по коже бежала теплая вода и губы Габриэля. После водных процедур, он завернул меня заботливо в халат, усадил в кресло и заказал завтрак.

— Ты какая-то неразговорчивая, — парень стоял в дверном проеме, ведущего на балкон, и курил.

Я украдкой глянула на него, собираясь с множеством мыслей. Скорее всего, просто еще не пришла в себя. Это как будто неожиданный обрушившийся шквал, который разнес беспощадно прежнюю меня, а новая не успела свыкнуться с поселившимися внутри эмоциями. Я до сих пор не верила, что большую часть ночи и утра, мы… постоянно это делали. И самое поразительное, если бы не усталость, мне хотелось больше: больше его обжигающих поцелуев, прикосновений, голоса…

— Ты совсем не устал? — не нашла спросить что поумнее, поэтому в ответ получила широкую ухмылку.

— Я устал ждать, чтобы тебя трахнуть, Осборн. Это… непривычно, — он сбросил пепел и затянулся, вгоняя меня в краску. — Нам постоянно мешала какая-то хрень, но гроза закончилась, теперь даже она не помеха, — Лавлес странно посмотрел на мои губы и хмыкнул. Я нахмурилась, не до конца понимая, о чем речь, но это явно что-то мега-извращенское.

Когда принесли завтрак, я накинулась на еду, словно изголодавшийся зверь. Черт, как же я проголодалась! Ненасытный маньяк только ржал, глядя, как я набиваю щеки.

— Никакой справедливости, — проворчала я, запивая соком и косясь на улыбающегося музыканта. — Ты напоминаешь вампира со светящимися глазами. Вот, куда делась моя энергия: ты ее украл! Наглый вор!

— Тебе всего лишь нужно повысить выносливость, — поучительным тоном сказал Габриэль, хотя в нефритах плясали смешинки. — Но это не проблема, если ежедневно… тренироваться.

— Ну, еще бы, у тебя же было дофига тренажеров за столько лет, — язвительно буркнула я, не подумав. Он перестал жевать и нехорошо прищурился. Зачем говорить очевидные вещи? Я прекрасно знаю, что у него было достаточно девушек. Если накручивать себя, думая о числе, можно свихнуться.

— Не ревнуй, Осборн, они все одноразовые, — его привлекательные губы, на которые я уставилась, сложились в ироничной улыбке.

— А я, значит, многоразовая? — ляпнула очередную тупость и залилась краской, но глаз не отвела. Сегодня мои извилины закрутились в морской узел. Зато кое-кому я доставляла радость и бесплатно веселила.

Габриэль тихо засмеялся, заправил мне прядь волос за ухо, взял кофе и сказал:

— Доедай, обжора, нам пора ехать.

Возвращаясь в Ардмор, я погрузилась в размышления. Меня беспокоило и грызло множество вопросов, первостепенный: что дальше? Могу ли я брать его за руку, целовать без причины, или мы остались на прежнем уровне неоднозначных отношений «жить одним днем»? Как вести себя при его друзьях? Сегодня он намекает, что я особенная, а завтра? Нам стоит обсудить это, но я без понятия даже, как завести разговор, чтобы не сделать хуже. Вопросы сыпались, словно град. Меня кидало в жар, когда я вспоминала, чем мы занимались в номере и душевой. Щеки снова горели, тело покалывало в тех местах, где целовал Габриэль. Это было так невероятно, с первым разом даже не сравнится: тогда я будто в прострации находилась. Сейчас… Уровень привязанности взлетел до небес, чувства обострились. Может, я преувеличиваю и на самом деле ответ на поверхности? Люди часто заблуждаются во многих вещах, спешат, ошибаются. Нужно всего лишь время — оно покажет, в правильном ли направлении мы движемся и поступаем.

Горячая ладонь Габриэля легла выше колена и сжала слегка ногу. Я взглянула на его сосредоточенное лицо и опустила глаза на руку. В голове творился каламбур, мысли беспорядочно вертелись, когда всплывали эпизоды совместно проведенной ночи и утра. Боже… это точно я выполняла его прихоти и сама же умоляла не останавливаться? К щекам прилила кровь, и дыхание участилось. Я каждый раз буду так реагировать на прикосновения? На Габриэля? С ума сойти. Надо бы научиться как-то контролировать собственные эмоции, если такое вообще возможно. Мозг будто атрофируется и превращается в желе, когда он рядом. Я превращаюсь в желе…

Нас вновь встречал, виляющий хвостом, Биэр, когда машина остановилась возле дома. «Сегодня последний день в Ирландии, ночью вылет», — грустно подумала, гладя собаку и заглядывая в его черные глаза. Улетать совсем не хотелось из этой сказочной страны.

— Жду вас на обед, — сказала Арин и приветливо улыбнулась, колдуя у плиты, когда мы оказались в доме.

— Ты проголодалась? — спросил Габриэль, входя в мансарду и закрывая дверь.

Я пожала плечами, распуская волосы, и взяла расческу.

— Немного…

— Я проголодался, — услышала его хриплый голос, не успела опомниться, как мои губы оказалась во власти Лавлеса. Расческа с глухим стуком упала на пол, а меня пригвоздили к кровати, сцепляя руки над головой. Кровь шумела в ушах, сердце пробивалось через ребра, в попытках сбежать, чувства заглушал голос разума.

— Ты сумасшедший… — слабым голосом бормотала я, подавляя горячие волны внизу живота, растекающиеся по всему телу. Нет, нет, нет… Нас ждет Арин на обед… Что ты творишь, Осборн? Соберись!

— Не отрицаю, — он посасывал и целовал нижнюю губу, скидывая быстро с себя и меня одежду. Когда ничего не осталось, я запаниковала, борясь с двоякими ощущениями и ругая себя последними словами. Кто говорил о контроле и дисциплине? «Твою крепость взяли без осады, Осборн», — угорало подсознание, и приходилось с ним соглашаться.

— Мы не можем… — Габриэль посмотрел в мои глаза, где безоговорочно читалось «Можем. Не сопротивляйся». Провал. Я сжала пальцами покрывало, тихо выдыхая, когда он страстно целовал шею и грудь. Забывалась в головокружительной гамме, ощущая только его руки, губы, дыхание.

— Ты перепутал меня с едой, — просипела я и в ответ услышала глухой смех. Он сжал мои бедра, заставляя обвить ноги вокруг себя, когда я открыла глаза и уставилась на…

— Что это?

Лавлес посмотрел на меня, как на полоумную, и тихо заржал.

— Детка, это странный вопрос.

— Нет, у тебя же там что-то есть, — я даже приподнялась на локти, присматриваясь, чтобы удостовериться. Там что-то