заплатить приставу, я бы спасла поместье и сказала бы ему, куда засунуть его проклятый шпионаж, – мой голос надломился, и я возненавидела себя за эту слабость. Но, возможно, я ненавидела его еще сильнее, потому что продолжила. – Потому что я больше не хотела так поступать с тобой. Потому что… это было по-настоящему. По крайней мере, я так думала.

– Это и было по-настоящему. Все только началось с задачи, чтобы ты доверилась мне. Но потом оно стало реальным, Кэт. Вот почему, когда появился твой муж, я не мог…

– Нет, – мне удалось загнать его в угол. Это должна была быть победа, но она оказалась слишком утомляющей. – Я подсовывала ему бесполезную информацию, чтобы он был доволен. Но ты не останавливался. Даже когда узнал о моем замужестве, ты оставил меня своим посредником, чтобы я могла отравить тебя. Ты хотел, чтобы я была рядом, чтобы ты мог выйти на след своего врага. Ты продолжал использовать меня.

Его плечи опустились. Он признавал поражение.

Конечно, признавал. Потому что ему бы нечего возразить на мою правду.

А правда, черт возьми, била не в бровь, а в глаз.

Да, я пыталась отравить его. Да, я шпионила за ним. Нет, я не заслужила этой горькой обиды.

Но, как он сказал, к черту заслуги.

Он далеко зашел. Он залез мне под кожу к самым болезненным местам и заставил меня почувствовать что-то новое. Он заставил меня задуматься о том, что в жизни есть нечто большее, чем просто выживание.

Но самое жестокое – он подарил мне надежду.

– Какая же я дура, – я завертела головой, заставляя комнату бешено вращаться. – Подменыш был прав. Ты никогда не заботился обо мне. Ты просто использовал меня, чтобы найти его.

– Прости меня, – он погладил меня по щеке. Мое тело было слишком тяжелым, чтобы отстраниться. – Я хотел сказать тебе. Но это было не только…

– Ты сделал это, Бастиан. Ты нашел его, и ты его убил. Отлично сработано. Миссия выполнена.

Я не могла уйти, поэтому закрыла глаза, прогоняя его от себя и проваливаясь в глубокое изнеможение.

Тепло его крови растекалось по моей опустевшей груди так же медленно и сладко, как мед, как объятия.

Но это напомнило мне о последних объятиях, которые он мне дарил, когда нес сюда.

И все это время он меня использовал.

Эпилог

Бастиан

Как только я переступил через теневые ворота, магия Эльфхайма наполнила меня. Обычно это успокаивало.

Но не сейчас.

Снег, знакомая палатка, перед ней весело играет костер, кедры протянули над головой свои ветви, а вокруг – ночное небо. Но все это меркло по сравнению с рыжеволосым созданием на моих руках.

Я дотронулся до бледной щеки Кэт. Ее темные ресницы не дрогнули, даже когда холодный порыв ветра закружился вокруг нас, предвещая новый снег.

– Кэт? – я потряс ее. – Маленький уголек? Ты меня слышишь?

Ничего.

Горло сжалось от ужаса.

– Бастиан? – Огромная фигура Фаолана показалась из палатки, а через мгновение за ним вышла его жена Роуз, человек.

Мой взгляд остановился на ее светло-рыжих волосах – таких бледных, по сравнению с волосами Кэт.

Но это не мешало ей стоять на ногах. Улыбаться мне, хотя в ее улыбке чувствовалась неуверенность. Дышать.

Два из трех этих действий Кэт не могла сделать, а последнее… Уже прошло слишком много секунд с тех пор, как я в последний раз ощущал, как вздымается ее грудь. Ее веки оставались неподвижными.

Меня охватила ярость, пульс отчаянно бился.

Положив одну руку на плечо Роуз, оборотень нахмурился.

– Почему ты так рано вернулся? Я и не думал…

– Тихо, я не слышу… – я затаил дыхание и прижался ухом к груди Кэт, стараясь не обращать внимания на отчаянный стук собственного сердца. Сквозь одеяла чуть слышно…

Ту-тук.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздался следующий удар.

Медленно и неровно, но ее сердце по-прежнему билось.

Слава чертовым звездам.

Я на миг прижал ее к себе, а затем со вздохом подошел к Фаолану.

– Где твой олень?

Он встал на моем пути с поднятыми руками, загораживая Роуз.

– Бастиан, твои дружки… – Он посмотрел на заснеженную землю.

Там, где должен был серебриться в лунном свете снег, была лишь тьма.

Мои тени.

Они расползались вокруг нас, поглощая снег под бурлящими волнами.

В моих руках – движение. Тихий шепот:

– Красиво… полезно… – она повертела головой, глаза по-прежнему закрыты, брови нахмурены.

– Твой олень, – сквозь зубы сказал я. – Дай мне его.

– Кто это? Что с ней случилось? – взглянув на Фаолана, Роуз потянулась к Кэт.

Я напрягся.

– Не смей, – загремел не только мой голос, но и моих двойников и теней.

Земля задрожала. С веток кедра посыпался снег. С криком прочь улетела испуганная птица.

Нервы загудели, напитываясь силой родной магии Эльфхайма.

Только на кой черт мне сдалась эта сила. Я бы мог впитать ее всю, но все равно не спас бы Кэт. Я не умею исцелять.

Фаолан предупреждающе зарычал:

– Держи себя в руках.

Я взглянул на него. Мои тени разбежались во все стороны, оставив озеро тьмы.

Вот черт. А ведь он прав.

Если я потеряю контроль и позволю теням все поглотить, это точно не поможет Кэт.

Глубокий вдох.

С каждым вдохом моя грудь тяжело вздымалась, но мне уже не казалось, что я готов повалить все деревья в радиусе мили.

Я кивнул Роуз, не в силах принести подобающие извинения.

– Мне нужен твой олень. Прямо сейчас, – в моих словах все еще слабо урчала сила.

Со вздохом Роуз направилась к дальнему краю палатки: длинными шагами она быстро преодолела весь путь. Но не так быстро.

Я смотрел на звезды, когда мы подошли к паре оленей на привязи. Один из них, подняв голову, понюхал воздух. Другой закатил глаза и попятился от моих теней.

– Как далеко мы от Тенебриса? – мои теневые ворота были связаны с браслетом, который носил Фаолан, – так я мог быстро приходить к нему, когда он работал в поле. Но это означало, что я никогда не знал, где точно окажусь.

– Семь-восемь часов езды.

Я замер.

Слишком долго. Слишком далеко.

Я представил, как Кэт вновь опрокинула бокал, осушая его смертоносное содержимое.

Сквозь меня словно прошло железное лезвие.

И что еще ужаснее – эта прекрасная дурочка сделала это ради меня.

Роуз порылась под одеялами, наброшенными на стойку.

– Седло только…

– На это нет времени, – я взобрался на первого же оленя и устроил Кэт так, чтобы она сидела на моих коленах. Крепко