Джаред не говорит «ты будешь принадлежать мне», «я все сделаю, чтобы ты была моей и простила меня». Только в настоящем времени. И так всегда… эта сила настолько обезоруживает, заставляет меня верить в эту святую истину, что сопротивляться ей становится почти невозможно.

– Ты неисправим, – я слегка улыбаюсь, и ставлю вино на стол, не понимая, как выпила так много. Голова кружится то ли от алкоголя, то ли от силы притяжения между нами.

– Никто никому не принадлежит, Джаред…

– К делу, Мэл, – его терпение на исходе. – Ты боишься. Боишься, того, что я прав. Что рядом со мной ты не захочешь личного пространства. Ты полностью растворишься во мне, малышка, как это уже случалось с нами.

Он читает мои мысли. Снимает с языка то, что я сама боюсь ему сказать. Попадает прямо в цель, в сердце, и так каждый раз.

– Разве ты не почувствовала что-то, когда впервые увидела меня?

– Высокомерный, самовлюбленный, эгоистичный… – сжимаю кулачки, надувая губы.

– О да, это была любовь с первого взгляда, – усмехается Джаред, наклоняясь ко мне. Запах мяты и его парфюма еще больше пьянит разум. – Правду, Мэл.

– Я чувствовала, что мне приходиться прикладывать усилия, чтобы не думать о тебе. Чтобы не замечать тебя, – тихо признаюсь я, вспоминая как заныло сердце, когда я впервые увидела Джареда. – Еще тогда я поняла, что мне стоит держаться подальше от тебя.

Наши взгляды встречаются, и я четко и ясно помню тот самый момент. Когда все изменилось. Когда в жизни пошло что-то не так, или наоборот… так, как нужно?

Конечно, я помню, как впервые увидела его в Йеле. Я потерялась, никак не могла найти аудиторию, в которой должна была проходить пара по философии. Подошла к компании парней, которые стояли поблизости и попросила одного из них помочь мне. Их было пять или больше…незнакомец долго объяснял мне куда идти, но я его не слышала. Потому что… Джаред обернулся на мой голос, и посмотрел на меня так нахально и оценивающе. Раздевая, конечно.

Я попала в какое-то другое измерение.

Никогда прежде не испытывала таких чувств, мне казалось, я горю заживо, и в первую очередь полыхает моя грудь и сердце. А потом Саадат просто высокомерно приподнял бровь и продолжил говорить с Мэттом. Конечно, я почувствовала себя глупо, потому что в тот самый момент, когда я улыбнулась ему, он одарил меня ледяным презрением.

Если бы я сейчас вернулась в тот самый момент, я бы не стала ничего менять. Это все, что я сейчас четко осознала. Я бы не хотела переписать нашу историю.

Что бы я ни говорила, как бы больно мне не было на протяжении этих лет, как бы страшна и отвратительная наша история бы ни была для других, для меня, для меня… она идеальна.

– Ты могла сколько угодно держаться от меня подальше, Мэл. На самом деле у тебя никогда не было выбора. Ты родилась, чтобы быть моей. Можешь, спорить и злится, но это так, и то, что именно у тебя оказался камень моего народа, говорит в пользу моей теории.

– Твои теории… – Мэл вымученно улыбается. – Они всегда играют тебе на руку.

– А как иначе? Тебе необходим такой, как я, – заявляю уверенно, отмечая про себя, что взгляд Мэл немного поплыл. Я, конечно, собирался подпоить ее, чтобы сделать более сговорчивой, но глядя на нее сейчас, закрадывается мысль, что выносить ее из ресторана придется на руках. Мне несложно. Легкая, как пушинка, мой ангел.

– Я видела, Беатрис, Джаред, – неожиданно произносит Мэл, пристально глядя мне в глаза. Я сохраняю невозмутимое выражение лица, не понимаю, какое отношение Беа может иметь к нам в данный момент. – Ты знал, что это она украла конфиденциальные данные с моего компьютера и продала их Брайану.

Черт… Отвожу взгляд, пытаясь осознать масштабы последствий длинного языка Беатрис. Сука поплатится за свою болтливость.

– Что это меняет?

– Всё! Ты разве не понимаешь? – на щеках Мэл вспыхивают алые пятна гнева. – Про Дэвиса ты тоже знал. Разве нет?

– Мэл, нет. Не так!

– Когда? – требовательно воскликнула Мелания, с обидой и болью глядя мне в глаза.

– Малышка, все не так…

– Правду, Джаред. Я всегда говорила тебе правду. И ты скажи. Хотя бы раз.

Я смотрю ей в глаза долгим взглядом, прежде, чем ответить на ее вопрос.

– Про файлы я узнал еще в Анмаре, – произношу я глухо.

Она бессильно сжимает кулачки, опуская ресницы.

– До танца или после?

– Конечно же, после, но, Мэл, все это в прошлом. Я поддался безумству, я слишком хотел тебя.

– Но ничего не закончилось, Джаред. Ты и сейчас хочешь. Где гарантия, что если я снова вызову твое недовольство и гнев, ты не повторишь свои «наказания»?

– Никаких гарантий нет, маленькая, – мягко говорю я. – Только мое слово.

– Которое ты всегда держишь, не так ли? Упрямый, как черт.

Мы какое-то время обмениваемся колкими фразами. Словесный пинг-понг, она мне слово, я ей пять в ответ. Я улыбаюсь, пытаясь быть исключительно галантным и вежливым, в меру обаятельным и невыносимо-сексуальным. Как всегда, последнее преобладает. Мэл раскраснелась, речь стала немного запутанной, замедленные реакции и расширенные зрачки… Не уверен, что дело не выпитом алкоголе, но хочется верить, что я влияю на нее таким образом. Опьяняюще…

И мне кажется, что мне удается убедить ее. Я с самого начала был уверен, что справлюсь, что смогу наконец до нее достучаться. Внутри она давно готова все забыть и начать сначала, и только разум отрицает то, что я могу исправиться. Только ведь дело не только во мне. Все, что мы натворили исходило от обоих. Мы спорили со своими чувствами, не верили, не могли довериться друг другу. А меня с детских лет учили не ставить мнение женщины в расчет, все решения в моей стране принимались мужчинами, а Мэл хотела спорить. Она кричала: я другая, смотри, смотри на меня. Я не видел, не хотел, а, может, боялся. Любовь пугает, когда сталкиваешься с ней вот так, как мы… во время войны, которую я начал, я…

Прости меня, Мэл. Я много раз говорил это вслух, а сейчас посылаю взглядом все то, что говорит сердце.

– Дело не только в чувствах, Джаред. Они есть между нами. Господи, я сейчас чувствую себя так, словно ты ко мне прикасаешься.

– Тогда почему ты сомневаешься? – мягко спрашиваю я.

– Потому что мне сложно снова поверить тебе, после всего, что случилось. Дело не только в маске, танцах на стеклах. Ты поднимал на меня руку, причинял физическую боль, брал силой, понимая, что я не могу ответить, не могу помешать тебе. Ты изменял мне, и я видела это. Как глупо… – Мэл закрывает ладошками глаза. – Как я могу говорить об измене? Ты был женат. Ты на другой женился, Джаред, и считал свой поступок правильным. Я долгое время думала, что у тебя семья, ребенок. Ты даже не представляешь, чего мне стоило жить, зная, что ты с ней… А я была просто твоей шармутой, которую можно насиловать, бить, унижать…