поток все так же струится, не останавливаясь и не прекращая свой бег.

Много позже Ван Чун (I в.) выскажет свою, вероятно весьма древнюю, мысль о видимых, материальных формах как духе застывшем. Иными словами, в представлении древних китайцев все сущее действительно мыслилось как порождение духа, который, частично материализуясь, давши в лоне своем жизнь Небу и Земле, образует две сущности — духовную и материальную. Материя мертва — по крайней мере временно, в своем окаменевшем состоянии, дух же есть средоточие жизни, ее податель. И тот, кто питается от Духа Долины, тот никогда не умрет.

Именно на этом аспекте делает упор в своем комментарии "Старец с берегов Желтой Реки". Вопрос о Духе Порождающем он оставляет как бы в стороне — его размышления заняты Духом Питающим (яншэнь) и Духом Омывающим (юйшэнь), ибо в духе, а не в теле он видит изначальную основу человеческого долголетия, разгадка же секрета жизни вечной — его основная цель. И здесь он очень прагматичен и конкретен, а его теоретические построения тесно связаны с "даосской йогой", с регуляцией дыхания.

"Долина Питает, — пишет "Старец". — Питая дух, не умрешь. Дух — это дух Пяти внутренних вместилищ, Небесная душа "хунь", что живет в печени, земная душа "по", что живет в легких, дух "шэнь", что живет в сердце, замыслы "и", что живут в селезенке, семя "цзин", что живет в семенниках, да еще устремления — "чжи". Ежели Пять вместилищ истощены или ранены, дух из них уходит... Сокровенное — это Небо... Нос человеческий соединяется с Небесным Дао, потому и нос именуется Сокровенным... Здесь говорится о том, что Врата Носа — это путь, по которому приходит и уходит Изначальная прана — ци Неба и Земли".

Впрочем, комментарий старца — это уже дальнейшее развитие даосской мысли, проходившее в школе "внутренней алхимии", так сказать, вариации на темы текста Лао-цзы. Что же касается самого Лао-цзы, то и в этом коротеньком стихе нам не следует упускать из виду его визионерский аспект. Визионерство вдруг возникает в поле нашего зрения в самых последних строках, хотя и до этого Лао-цзы, возможно, не рассуждает, а "прозревает". Здесь же он совершенно явственно "видит" незримые корни вещей, подобно тому как видят современные экстрасенсы едва брезжущие светлые тяжи, соединяющие физическое и тонкое тело во время их временного разделения при жизни. Вот проходят перед его внутренним взором эти тончайшие, едва заметные, нити, когда нельзя даже быть до конца уверенным, существуют ли они вообще — и все тянутся, тянутся... Описание краткое, но очень "зримое" — вряд ли это случайно. "Зримость" стиха отражена и в названии, данном ему "Старцем с берегов Реки", — "Возникновение образов". Возникновение происходит дважды — в момент становления мира, когда Небо, Земля и все сущее возникают из ничего, из Бездны Дао — и тогда, когда даосский мудрец вновь "прозревает" начало мира, опускаясь к его истокам.

Надо сказать, что в прочтении последнего иероглифа стиха переводчик последовал трактовке Гао Хэна (III в.) и Жэнь Цзи-юя, которая представляется более логически оправданной и, что греха таить, более философичной. Однако если склониться к версии древней, идущей еще от "Старца...", то концовка скорее предстанет отзвуком медитативно-йогической практики, чем плодом абстрактных размышлений:

"...Корни Неба и Земли

Тонкие-претонкие, словно едва лишь существуют, —

Используй же их (или "прибегай к ним",

"обращайся к ним") без усилия!

т.е. погружаясь в бездны прошлого и нынешнего, сокрытые в бескрайних просторах Дао, нащупывая там едва зримые корни сущего и тем самым становясь хозяином сегодняшнего дня, не нарушай естественность, не вторгайся насильственно в ход вещей. Или же, как говорит "Старец...", видящий в стихе прежде всего практическое руководство по регуляции дыхания: "Использовать прану — ци следует широко и свободно, не впадая в торопливость и натужность". Других разночтений в данном стихе почти нет. Отметим только, что в варианте Ван Би слово "сюань" — "сокровенное" заменено на частый его китайский "синоним" "юань" — "изначальное" и, таким образом, "Родительница сокровенного" может превратиться просто в "Прародительницу" (всего сущего). Замена вызвана, скорее всего, принадлежностью самого Ван Би к "Школе сокровенного" и не имеет отношения к оригинальному тексту — мавандуйские и дуньхуанские рукописи его не подтверждают.

Источник: Лао-Цзы. "Книга Пути и благодати" пер. И. Лисевича, 2002, стр. 59

VII. "Долговечно Небо, стара Земля..."

Долговечно Небо, стара Земля.

Долговечными стали они,

Ибо живут для других,

Оттого живут долго.

Так и мудрец —

Держится сзади, а выходит вперед,

Покидает тело, а оно существует.

Не бескорыстием ли своим

Блюдет он свою корысть?!

Примечания переводчика

Покидает тело... — иногда "тело" трактуется здесь как "жизнь" (Ян Хиншун: "Он пренебрегает своей жизнью и тем самым его жизнь сохраняется"). Однако, как нам кажется, речь здесь идет скорее о медитационной практике, сходен и перевод Жэнь Цзи-юйя.

Источник: "Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы", 1994, стр. 70

7. Луч, вложенный в ножны ("Долговечно Небо, стара Земля. Долговечными стать могли они...")

Долговечно Небо, стара Земля.

Долговечными стать могли они,

Ибо не для себя живут —

Оттого живут долго.

Так и мудрец —

Держится позади, а выходит вперед,

Покидает тело, а оно существует...

Не бескорыстием ли своим

Блюдет он свою корысть?!

Комментарий И.С. Лисевича

Если в пятом стихе Лао-цзы говорил о том, что космические законы отличны от человеческих и отрицал конфуцианский принцип "милосердия" или "человеколюбия", то здесь он возводит в ранг космического закона воздаяние за бескорыстие. Небо и Земля взращивают мириады существ, дают им пропитание и заботятся о них. Именно так должен поступать и мудрый человек, если он хочет добра самому себе, ибо воздаяние за добрые дела — закон Вселенной. Вся Вселенная построена на действии и противодействии, на принципе единства противоположностей. Скромный возвышается, а гордый низвергается, алчущий выгоды лишается всего, а бескорыстный приобретает. Правда, трудно предполагать, что Лао-цзы был столь наивен, чтобы не видеть, что жизнь постоянно опровергает этот постулат. Тогда не имел ли он в виду, что воздаяние не ограничивается данным существованием, а включает в себя и "жизнь после смерти" (в любом из вариантов, предлагаемых древними религиями)?