В ответ даже не затрещал динамик. Экран остался пустым и черным. Калискан, явно встревоженный, уселся в кресло пилота и принялся щелкать тумблерами – сперва неторопливо, потом все быстрее и лихорадочнее.

– Что-то не так, – заключил он через минуту.

– Вторжение фурий? – спросила Ожье испуганно.

– Нет. Датчик показывал низкую концентрацию.

– А сейчас что показывает?

– Ничего. Все оборудование мертво, даже мониторы. Судно переключилось на аварийное питание и поддерживает лишь базовые функции. – Он кивнул в сторону иллюминатора. – Учитывая возраст вашего шаттла, делаю вывод, что у Кассандры те же трудности.

– Но если это не фурии…

Снова сверкнула молния – ближе, ярче, яростнее. Башня вздрогнула, загрохотала, залязгала, сотрясая пришвартованное судно, – будто прошел рядом грузовой поезд.

– Не понимаю, что здесь происходит, – объявила Ожье, – но нам стоит убраться отсюда до того, как налетит буря, или упадет башня, или случится то и другое вместе.

– Сейчас мы не можем убраться, – возразил Калискан. – Сдается, это не молнии.

– Но если это не молнии… – Ожье запнулась: страх сдавил горло.

Флойд покосился на нее. Мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: она осознала нечто немыслимо жуткое, чудовищное.

– В чем дело? – спросил он, потягивая к ней руку.

– «Выжженная земля»! Началось. Это ядерная бомбардировка с орбиты.

– Боюсь, она права, – подтвердил Калискан. – Вспышки похожи на ядерные взрывы. Они в сотнях километров, но приближаются.

– Как будто мы и так мало уродовали планету, – пробормотала Ожье, прижав ладони к лицу.

– Давайте потом попереживаем за планету, – предложил Флойд. – А пока позаботимся о собственных шкурах. Как нам выбраться отсюда? Судно исправно?

– Повреждения от мощного электромагнитного импульса, – объяснил Калискан. – Оба судна сделаны ретрами. Много электропроводки и электроники. Защита от мощного электромагнитного импульса не предусмотрена.

Флойд не понял, о чем говорил Калискан, но предположил, что дело плохо.

– Так они полетят?

– Не знаю, – ответил Калискан, продолжая возиться с пультом. – Часть систем пытается перезапуститься, но остальные в полной отключке. Попробую изменить загрузочную последовательность…

Его пальцы заплясали с безумной скоростью на клавиатуре, по закрепленному на потолке экрану побежали колонки бледных цифр и символов.

– Пока вы пытаетесь оживить шаттл, – сказала Ожье, водружая шлем на голову, – я узнаю, как дела у Кассандры.

– Нет нужды, – сказал Флойд, глядя в иллюминатор. – Она направляется сюда.

– Ты уверен?

– Посмотри сама. Наверное, решила, что оставаться на борту слишком рискованно.

Кассандра надела стандартный скафандр из аварийного резерва. Или площадка накренилась сильнее, или ветер усилился, но девочка едва шла, сгорбившись как старуха, переставляя ноги с мучительными усилиями. По площадке скользили обломки с зазубренными краями, иные пролетали совсем рядом с бредущей фигуркой.

– Осторожно! – воскликнул Флойд.

Он осмотрелся по сторонам, пытаясь представить, как четверо поместятся в тесной кабине. Хотя, возможно, и не надо помещаться. Вряд ли Калискану удастся оживить шаттл.

– Кажется, взрывов стало поменьше, – отметила Ожье, глядя в другой иллюминатор. – У кого-то наверху обнаружилась толика здравого смысла?

– Я бы на это не рассчитывал, – буркнул Калискан.

Площадка дернулась снова, накренилась сильнее. У Флойда внутренности сжались от ужаса: шаттл тронулся, заскользил.

– Мы падаем, – сдавленно проговорил сыщик.

Но вдруг судно остановилось. Площадка выровнялась. Он недоуменно посмотрел на Ожье, затем на Калискана. Похоже, они тоже не понимали, что происходит.

– Кассандра уже почти здесь, – сообщил Флойд. – Может, спустите трап?

Но та больше не шла. С очевидным усилием она выпрямилась, стараясь устоять на ветру, посмотрела налево. Флойд проследил за ее взглядом, насколько позволял иллюминатор, и увидел причину остановки.

– Эй, вам нужно это видеть!

– Что? – спросила Ожье.

– Иди и посмотри!

Он подождал, когда Ожье пересечет кабину и заглянет в иллюминатор, почти прижавшись щекой к его щеке.

За краем площадки возвышалось нечто огромное, с торчащими округлыми выростами, сияющее множеством странных огней, образующих кольца, кривые линии, таинственные символы – будто светящиеся узоры на шкуре титанического спрута, вздымающегося из глубины и нависающего над несчастным кораблем. Кассандра стояла перед громоздящейся горой света, чуть разведя руки – то ли приветствуя, то ли молясь.

– Калискан, кажется, прибыла помощь, – объявила Ожье.

Тот глянул через плечо, не переставая возиться с управлением:

– Что вы сказали?

– Возле башни висит приличных размеров изделие прогров.

Калискан встал и сменил Флойда у иллюминатора.

– Чертова штуковина, наверное, двигалась следом за нами, – предположил Флойд.

– А Кассандра идет к ней, – сообщила Ожье.

Калискан вернулся к пульту, позволив Флойду снова встать рядом с Ожье у окна.

– Интересно, чего она хочет?

– Не знаю. Пытается связаться с ними? – предположила Ожье.

Из пушечного порта в раздутом брюхе чудовищного корабля вырвалось множество световых лучей. Они прошли сквозь Кассандру, будто солнечные лучи сквозь облака, заставив крошечное тело плясать и дергаться, будто флаг на ветру. Лучи исчезли, Кассандра осталась на месте – но в рваных страшных дырах. Она рухнула наземь, и ураган поволок ее, перекатывая, швыряя, словно тряпичную куклу, распластывая на остатках перил, точно старую тряпку, вывешенную сушиться.

Горизонт осветили белые, безжалостно яркие вспышки.

Огромный корабль начал разворачиваться, уравнивая надстройку с наблюдательной площадкой. Флойд подумал, что машина прогров никак не меньше дирижабля «Гинденбург» или даже авианосца. А может, и больше. Такой громадине нелегко висеть в небе.

– Похоже, они пришли за кем-то из вас, – мрачно произнес Калискан. – Или за обоими сразу.

– Это вы их привели? – спросила Ожье.

– Нет. Я пытался спасти вас. Должно быть, у них есть защита от фурий или они так сильно хотят вас заполучить, что готовы рискнуть всем.

Теперь корабль прогров вытянулся вдоль площадки. Он напомнил Флойду виденного когда-то в музее заспиртованного глубоководного кальмара со щупальцами, скрученными в спираль. Нечто сугубо целенаправленное, холодное, функциональное, словно кинжал. Огни и символы на корпусе покрывал слой вязкого, прозрачного вещества.