— О чем ты?

— Да ладно, Янек. Ко мне… опять же благодаря нашей прыткой русской попали довольно интересные документы. Досье на многое и многих, покойная собирала его последние полтора десятка лет. Во многих из документов фигурируешь ты, друг мой.

— Вот черт. — Ян поморщился, но, казалось, не слишком-то и удивился. — Я должен был это предположить.

— Что ж не предположил?

— Вот черт, — снова повторил Ян.

— Может быть, кто-то объяснит нам, о чем идет речь? — не выдержал Тео.

— О торговле оружием, — просто сказал Йен. — Только и всего. Все те годы, что она прожила в Африке, Даша Барбер, урожденная Дариа Слуцки, занималась не только коллекционированием древностей. Но и таким вот весьма прибыльным бизнесом. Или лучше назвать это ремеслом?

— Пошел ты к черту, — устало бросил друг Оушена. Пятнадцатый или шестнадцатый по счету. Интересно, под каким номером он значился в документах Даша?

Поразительно, но Дарлинг нисколько не ошарашена таким неожиданным поворотом сюжета. Напротив, она испытывает головокружение и странный душевный подъем. Какие еще открытия припасла для нее Даша, урожденная Дарья Слуцкая? Всему свое время, Дарлинг, всему свое время, нужно только потерпеть, нужно добраться до таинственного COTONOU, предварительно забронировав номер в ближайшей к RUE DU RENOUVEAU гостинице, — и все встанет на свои места.

— …или лучше назвать это призванием, а, Ян? — продолжил покемон. — В чем еще мог найти отраду человек столь авантюрного склада души, как наша покойница? Делишки, которые она там обстряпывала, просто поражают воображение! Но и ты был молодцом. И вы, Анн-Софи.

Удивление накрывает Дарлинг только сейчас: оказывается, и Анн-Софи со своими пустынями не осталась в стороне.

— Не говорите ерунды. — Анн-Софи брезгливо поморщилась.

— Это не я, это документы. И потом… помните, я спросил вас об оружии? Если бы ваша подруга была оружием, каким бы оружием она была? И вы ответили не задумываясь. Винтовка «Стейер», не так ли? Непосвященному или слабо посвященному такое сравнение и в голову не придет, разве нет?

— Это были разовые поручения. — Анн-Софи наконец-то сдалась. — Я была обязана Даша жизнью и не могла отказать ей…

— Мелочь, пустяк… Сопроводить партию в Дарфур под эгидой миротворческой миссии. Проследить за движением каравана в Сомали под прикрытием экспедиции юных натуралистов. Масштабы впечатляют.

— Это были разовые поручения, — снова повторила Анн-Софи. — И потом, насколько я знаю, Даша в последние несколько лет отошла от дел.

— Не совсем так. Она не отошла от дел. Она свернула дела, кинув своих африканских компаньонов на кругленькую сумму. Речь идет о нескольких десятках миллионов долларов. Неплохое подспорье для начинающей домохозяйки.

— Я никогда не интересовалась состоянием ее личного счета. — Анн-Софи надменно улыбнулась.

— Вы, может быть, и нет. А кое-кто интересовался, и даже очень. Кое-кто искал ее по всему свету и, кажется, нашел. И вот теперь на авансцену выходит наш замечательный джазмен! — Канадский проныра так громко хлопнул в ладоши, что все присутствующие вздрогнули.

А Кристиан…

Смотреть на окаменевшее лицо брата-близнеца мучительно. Но он больше и не брат-близнец, во всяком случае, не Дарлингов, разве что змеи, от которой он все еще не может отлепиться. Сиамский, сросшийся телом с рептилией близнец — и сам теперь рептилия, с вытянутой овальной головой, на которой не осталось ни одной мало-мальски приметной выпуклости. Уши Кристиана вжались в череп, рот и щеки запали, и лишь в округлившихся немигающих глазах блестит испуганная влага. Господи боже мой, хоть что-то человеческое!.. Но это человеческое отталкивает Дарлинг еще больше, чем змеиное.

— Я не убивал! — шепчет рептилия-Кристиан, распялив неожиданно ставший безгубым рот. И этот шепот оглушает Дарлинг почище любого истошного вопля.

— А разве я обвинил вас в убийстве?

— Я не убивал, не убивал…

— Но приехали сюда, чтобы убить.

— Нет… Все совсем не так… Не совсем так… Это Шон… Он мой старый друг, очень старый. Единственный… Он пропал, а потом нашелся… Прислал мне письмо, что счастливо женат. А потом прислал альбом с фотографиями… жены и дочки… Так я впервые увидел Даша, и она понравилась мне. Очень.

— Настолько, чтобы убить ее? — быстро спрашивает Йен.

— Да нет же… Настолько, чтобы влюбиться.

— Еще один идиот, — цедит Анн-Софи.

— Это было совсем невинно, совсем… Я просто отсканировал ее фотографию, я был так одинок… А потом в одном баре, совершенно случайно… я встретил женщину, тоже русскую и очень милую. Мы разговорились, и я показал ей фотографию…

— Зачем?

— Это сложно объяснить…

— И все же попытайтесь.

— Это было невинно. Невинная шутка, да. Невинное вранье. Я сказал… сказал, что это моя девушка. И сказал, что мы живем в Камбодже…

Фразы, которые изрыгает рот Кристиана-рептилии, сворачиваются тугими бессмысленными кольцами вокруг черепной коробки Дарлинг и вот-вот раздавят ее. О чем он говорит? — вернее, шипит? Какая-то странная, мутная, отдающая плохо диагностируемой детской шизофренией история. «Невинное вранье»… Кажется, именно о невинном вранье, тянущем в пропасть, и пытался сообщить Дарлинг Кристиан, когда еще был человеком, а не придатком каменной змеи. Теперь же выясняется суть этого вранья: прикинуться другим человеком, чтобы украсть… не чужую жизнь даже, а всего лишь ее фантом.

И Дарлинг вдруг становится до слез жалко бывшего брата-близнеца. Не Даша, не бедняга Шон, не осиротевшие дети — Кристиан, вот кто здесь самый несчастный!.. Он еще несчастнее, чем вечно потеющий Тео, чем полубезумная, грустная Магда: в их жизни хоть что-то происходило, хотя бы ревность, хотя бы любовь. А в жизни Кристиана нет ровным счетом ничего, ничего, ничего! Лишь пустота, обклеенная крадеными фотографиями краденого чувства.

— А она?

— Она сказала, что мне очень повезло. Мы немного выпили, и она ушла. И только потом я заметил, что она забыла кольцо.

— Кольцо, ага. — Йен дергает подбородком и, порывшись в карманах, извлекает на свет божий серебряное кольцо со впаянной в него монетой. — Это?

— Но как вы… — Круглые глаза Кристиана становятся еще круглее, и поднявшаяся с их дна вода пенится и образует водовороты. Он оглядывается на змею; он выглядит разочарованным, раздосадованным, разбитым — как будто змея, до сих пор исправно служившая его продолжением, вдруг предала его. — Это, да. Я взял его с собой…

— Еще бы. — Анн-Софи смотрит на новоиспеченную английскую рептилию с отвращением. — Если уж ты присвоил себе чужую жену, то о такой мелочи, как кольцо, и переживать не стоит.

— Я никому не хотел причинить зла, — шелестит Кристиан. — Это была невинная шутка, а потом я и думать забыл о той русской из бара. К тому же Шон попросил меня приехать, он сказал, что это очень важно. А в самолете, когда я летел сюда… ко мне подсел мужчина. И показал фотографию Даша. Но не ту, которую отсканировал я, другую. На ней Даша была гораздо моложе. И он сказал, что все знает про Камбоджу. И что ему нужно обязательно увидеться с моей девушкой… То есть… не с моей девушкой. С женой Шона, конечно же…