Признаюсь, несколько секунд я всерьез задумалась над предложением Локеша. Втайне, уголком сердца. Я рассуждала так: «А что, если мы потерпим поражение и я смогу спасти тигров, только если соглашусь? Зачем тиграм раньше времени знать, что у меня теперь есть козырь в рукаве? Если у меня не останется другого выбора, кроме как пожертвовать собой ради них, я это сделаю».

Тиграм не терпелось поскорее отправиться в путь. Когда у меня перестали подгибаться ноги, я отошла от Кишана, поправила свою дупатту, пригладила волосы. Подняв голову, я поймала неподвижный взгляд Рена и зарделась, вспомнив, как он стоял передо мной на коленях. Только теперь его лицо было искажено горечью.

– Что? – всполошилась я. – Что такое?

– Кишан. Он… ведь он Шива. На нем одеяние Шивы, у него третий глаз, и это он поднес тебе ожерелье, – сбивчиво заговорил Рен.

– А значит, ты…

– Индра, – еле слышно выдохнул Рен.

– Ну да, правильно. И что это значит? Что из этого следует? – спросила я.

Лицо Рена окаменело:

– Из этого следует, что мы должны исполнить свои роли. Индра убьет чудовище, а Шива, – он быстро глянул мне в лицо, – Шива заберет его невесту.

В этот момент Кишан подошел к нам и взял меня за плечи. Я почувствовала, что оба брата напряглись. Кишан первым расслабился, пожал мне руку и улыбнулся. Рен отошел к окну и уставился в черноту. Я потрепала Кишана по руке, улыбнулась ему и отошла к Рену. Он не обернулся, и тогда я, прикусив губу, похвалила себя за то, что не стала рассказывать братьям о намерениях Локеша. Они даже друг другу с трудом готовы были меня уступить, не хватало еще вмешивать сюда нашего злейшего врага!

– Ты не Индра, хоть и одет как он. А я даже в одеянии Парвати никогда не буду богиней. Я – Келси, ты – Рен, а он – Кишан. И если впереди нас ждет чудовище, убьет его не Индра. Его прикончат Рен, Кишан и Келси. Вместе. Нас могут загнать в сказку, но мы можем рассказать ее по-своему. Договорились?

Он кивнул, крепко, но коротко обнял меня и отпустил. Не знаю, поверил он мне или нет, но, по крайней мере, постарался.

– Я соберу вещи, – тихо сказал он.

Я проводила его взглядом и вернулась к Кишану, который тут же заключил меня в свои объятия.

– Он расстроился, – сказал Кишан.

– Да. Но не только из-за Индры. Мы с ним говорили в ледяном дворце. Я сказала ему, что не могу остаться с ним и выбираю тебя.

Кишан застыл.

– Ты так сказала? – недоверчиво переспросил он. – А он?

– Сказал, что всегда останется моим другом и защитником.

– Правда? Нет, правда?

– Да. А ты ожидал чего-то другого?

– Честно? Да. Я ожидал, что ты бросишь меня.

– Как видишь, я этого не сделала.

– Я вижу. – Он потер подбородок, потом помрачнел.

– Ты… что? – растерялась я. – Ты больше не хочешь быть со мной?

– Не хочу быть с тобой? – растерялся Кишан. – Да я ничего на свете не хочу так, как быть с тобой! Остаться с тобой. Но должен признать, я удивлен. Почему ты не захотела к нему вернуться?

Несколько секунд я соображала, что бы такое ответить, но потом просто обняла Кишана за пояс и прижалась щекой к его груди.

– Я остаюсь с тобой, потому что… я тебя люблю, и ты делаешь меня счастливой.

– Я тоже тебя люблю, билаута. – Он прижался подбородком к моей макушке и погладил меня по спине.

Я услышала, как сумки тяжело брякнулись на пол, и поняла, что Рен вернулся. Как ошпаренная, я отскочила от Кишана и одернула юбку.

– Давайте выбираться отсюда, – услышала я голос Рена. – Если, конечно, ты не возражаешь, Келси.

– Жемчужное ожерелье, – попросила я, – пожалуйста, позволь нам подняться на поверхность и позаботься о том, чтобы мы могли дышать и нас не расплющило давлением!

Ожерелье засверкало и вспыхнуло так ярко, что мы зажмурились. Через несколько секунд свет погас, но больше ничего не произошло.

– Что мы делаем не так? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Рен.

– Эй, что-то приближается! – воскликнул Кишан, тыча рукой в темное окно. – Видите, светится?

Да, теперь и я видела, что к нам приближается какой-то свет. Вскоре перед стеклом закачались три шара пульсирующего белого сияния.

– Это медузы! – крикнул Кишан. – Только какие огромные!

О да, они были не просто огромными, они были гигантскими. Каждая размером больше воздушного шара, на котором катают туристов. В следующую секунду я сообразила, что все это значит.

– Это наши транспортные средства!

– Вряд ли, – покачал головой Кишан. – А дышать мы как будем?

– Ах, ну что ты спрашиваешь?! – отмахнулась я. – Будто это самое странное, что с нами случалось.

В ответ он только хмыкнул, и мы втроем прижались носами к стеклу, разглядывая приближающиеся шары. Это было завораживающее зрелище. Огромные медузы медленно, но верно, подплывали к нам, их пульсирующие купола раздувались, выбрасывая воду, а сами они плавно приплясывали на месте, как живые марионетки. Длинные болтающиеся щупальца свисали из-под куполов, делая медуз похожими на исполинские игрушки-пиньяты с бахромой.

Когда они подплыли ближе, стало видно, что прозрачные купола наших медуз имеют форму колоколов и светятся. А из самой середины колоколов свисали пушистые щупальца, чем-то напомнившие мне плети глициний, с той лишь разницей, что эти пышные отростки были не белые и не нежно-лиловые, а ярко-оранжевые. Они колыхались в воде и просвечивали сквозь прозрачные купола, так что казалось, будто внутри у медуз горит огонь.

Медузы подплыли к храму, немного покачались, а потом протянули свои щупальца к окну. Щупальца заскользили по стеклу, ощупывая его с той бережной нежностью, с какой слепой человек прикасается к святыне. Затем, отыскав какое-то место, тонкие прозрачные пальцы прошли сквозь стекло и устремились к нам! Мы невольно попятились, потрясенные. Щупальца вытянулись чуть дальше. Звучит невероятно, но они проникли сквозь стекло, не разбив его.

И океан не ринулся на нас. Ни одна капля воды не просочилась сквозь окно. Вот щупальце дотянулось до Кишана и обвилось вокруг его руки. Он мог бы вырваться, но медуза действовала с такой предупредительностью, что противиться ей было бы невежливо. Следом и остальные щупальца оплелись вокруг Кишана и повлекли его к окну. Медуза держала его с бережностью дряхлой бабушки, держащей на руках спеленутого внучка.

Медуза потащила Кишана наружу. Сначала его рука исчезла в черном стекле и тут же показалась с другой стороны. Кишан прерывисто втянул в себя воздух, но медуза уже выволокла его за окно, перехватила поудобнее и крепко обвила своими отростками. Сплетя из щупалец подобие птичьей клетки, она уложила его так, что голова Кишана оказалась прямо под ее куполом. Кишан улыбнулся до ушей и показал нам два больших пальца.