– Значит, вопрос решён, – заявил он и взбежал по ступеням, встав рядом со мной.

Придворные постепенно ожили, и зашептались. Их шёпот становился громче, нарастал, как морской прибой, и я сказала, не боясь быть услышанной:

– Отличная речь, милорд. Прямо как по книжке.

– Трактат «Похвала сюзерену», – ответил Рихард, довольно ухмыляясь. – Ничего нового – сказать погрознее, напасть вместо отступления и напомнить, что небесные силы на твоей стороне. Тогда никто не посмеет пойти против.

– Вряд ли в трактате имелось в виду именно это, – заметила я, вспоминая, что совсем недавно слышала от Хильдерики то же, что говорила сейчас сама.

Неужели, я уже тогда была настолько драконом? От этой мысли стало тоскливо. И никакой гордости из-за причастности к могущественному роду драконов я не испытала.

– Значит, Аранчия выдавала себя за Альбиокко? – громко сказал мой отец, и придворные снова притихли. – Но где же тогда принц? Где мой сын?

– Отец… – я вздохнула, собираясь с силами, чтобы второй раз сообщить о смерти брата. – Он… Альбиокко, он…

– Где он? – настойчиво повторил отец. – Что ты от меня скрываешь?

– Он уже очень давно… – начала я с тяжёлым сердцем.

В первый раз эта весть убила мою мать и лишила разума отца. Что произойдёт, когда он услышит об этом снова…

У входа произошла какая-то возня, и я позволила себе последнюю передышку – посмотрела, что происходит.

Через толпу придворных проталкивалась Брюна, усиленно работая локтями, и волоча за собой своего Пинуччо, который настороженно поглядывал по сторонам. Он что-то сказал Брюне, но та мотнула головой, совсем как дядюшка:

– Мы и так опоздали, – сказала она и встала рядом с герцогом Тевишем, сияя, как начищенная монетка.

Племянница короля приоделась – теперь на ней было синее платье, расшитое серебром, а чёрные непослушные кудри украшала диадема с топазами. Получилась почти принцесса, хотя герцог Тевиш неодобрительно покосился на дочь.

– Кто это? – спросил он у Брюны.

Я скорее угадала его слова, прочитав по губам, чем услышала, и сразу поняла, что речь о Пинуччо. Да, этому отцу тоже предстоит потрясение. Но что оно значит по сравнению с вестью о смерти сына…

– Где ты был?! – отец сбежал по ступеням так стремительно, что в первое мгновение я испугалась, что теперь помешательство станет из тихого буйным.

Бросившись следом, я не успела остановить отца, когда он схватил за плечи оторопевшего Пинуччо и встряхнул.

– Где ты был, сын? – повторил он, встряхивая его при каждом слове, и я поняла, что мой бедный отец снова ошибся, приняв желаемое за действительное.

– Плавал, – пролепетал Пинуччо, тараща глаза.

– Всё-таки сбежал, – отец хлопнул его ладонью по груди. – Как ты мог оставить всё на сестру? Я же запретил тебе путешествовать… Принц должен заботиться о своём народе, а не бродить по чужим странам!

Небеса сотворили настоящее чудо, и я почти поверила словам, что цитировали Вивианна Венатур и король драконов. Если даже зло небеса могут обратить в добро, почему бы им не превратить в добро обман?

– Не ругайте брата, – сказала я, мягко, взяв отца под локоть. – Теперь он вернулся, а я ведь неплохо справлялась в его отсутствие. Верно?

Отец вздрогнул и вскинул голову, будто я смертельно его оскорбила, но король Рихард оказался рядом так же быстро и незаметно, как ветер.

– Многим в этом мире небеса не дают даже одного сына, – сказал он, поймав и сжав мою руку. – А тебе, старина Атангильд, достались сразу и сын, и дочь, которая заменит тысячу сыновей. Ты счастливчик.

Помедлив, отец укоризненно покачал головой, потом улыбнулся и потрепал меня по щеке. Раньше такой чести удостаивался лишь «принц».

– Да, мне повезло, – сказал отец, переводя взгляд на Пинуччо, который застыл статуей. – Но теперь Аранчия должна сложить полномочия. Власть переходит к законному наследнику. К моему сыну. Настоящему сыну.

– Позвольте объяснить… – попытался возразить Пинуччо, но я наступила ему на ногу, и он замолчал.

Впрочем, возможно, он замолчал, потому что Брюна дала ему хорошего тычка в рёбра.

– Ваше величество, – Брюна высунулась вперёд, и её смуглое личико стало совершенно лисьим, а глаза хитро поблескивали из-под длинных ресниц: – принцу надо немного освоиться. Он так долго путешествовал, что подрастерял свою природную аристократичность.

– А это кто? – спросил отец, нахмурившись и окинув Брюну взглядом.

– Я – его законная супруга, – объявила она с широкой улыбкой. – А вот мой родной дядя, – и она показала на Рихарда.

Рихард осклабился, как миссионер, встретивший язычников-людоедов, и я чуть не расхохоталась, хотя ситуация была совсем не забавная.

– Ты и жениться успел? – отец сразу переменился к Брюне и взял под руки её и Пинуччо.

– Он был очень напорист, – Брюна залилась смехом. – Поэтому мы и не успели вам сообщить.

– Но хотя бы отправить письмо ты мог… – отец вёл их к трону, и придворные потянулись за ними следом, как заколдованные, позабыв по нас.

– Вот так легко отдала Солерно не понять кому? – вполголоса спросил у меня Рихард, не выпуская моей руки из своей ладони.

– Отчего же – не понять кому? – пожала я плечами, глядя, как отец усаживает на трон «сына» и расспрашивает, где он жил и что делал всё это время. – Отдала вашей племяннице, сир.

Пинуччо не успевал сказать ни слова – его тут же перебивала Брюна, щебеча, как утренняя пташка. Она уже рассказывала историю их знакомства – про пиратский плен и спасение.

– Вы бы всё равно направили в Солерно наместника, – я осторожно высвободила пальцы, отступая от Рихарда на шаг. – Так какая разница, кто будет править, если всё равно вы – верховный король? А отец счастлив. Это главное.

– Хм… – только и произнёс Рихард.

– Хочу уйти, – сказала я, отрывисто. – Хочу побыть одна.

И прежде, чем кто-то успел меня остановить, я выбежала из зала через главные двери. Впрочем, никто меня и не остановил. Стража шарахнулась в разные стороны, и лишь один человек замешкался. Капанито. Тот самый Капанито, которому полагалось передать письмо.

– Иди сюда, – подозвала я его, совсем как король Рихард своего непутёвого братца, и когда Капанито приблизился, ступая мелкими