Взглянув на Казимира, Фрейя предложила ему кусок мяса, но тот покачал головой, продолжая изучать документ. Она тихо рассмеялась про себя, подозревая, что следующие несколько часов Казимир потратит на размышления о том, как фейри и алхимики могут быть связаны друг с другом.

Откусив кусок хлеба, девушка поднялась на ноги. Подав Фрейе руку, Ларкин помог ей выпрямиться. Его ладонь была мозолистой и грубой, а сам Хранитель выглядел усталым и немного напряженным. Он тревожился из-за их плана?

Тебе нужен перерыв? – жестами показала Фрейя.

Ларкин улыбнулся, и ей тут же стало тепло. Она тоже умела истолковывать его жесты, но взгляд мужчины говорил яснее слов. И Фрейя точно знала, чем закончится этот перерыв. Ответив на улыбку Ларкина, она схватила его за руку. Обрести в рудниках покой и быть здесь никем не потревоженным было непросто. Люди все плотнее и плотнее теснились друг к другу, пещеры становились все более и более переполненными, но за пределами шахт было несколько тихих мест, где можно было уединиться.

Вчера они с Ларкином нашли в одной из скал узкий выступ, со всех сторон окруженный камнями, в который можно было войти только через небольшое отверстие. Там, вдали от любопытных взглядов и толков других беженцев, они позволили себе насладиться объятиями друг друга. Именно эти короткие, украденные мгновения вселяли в Фрейю надежду.

Она сжала руку Ларкина и ускорила шаг, что заставило его усмехнуться. Вместе они протискивались через толпу других обитателей пещер, пока не достигли шахты, ведущей наружу. Летний воздух снаружи рудников был жарким и тяжелым, но, по крайней мере, суше, чем в пещерах. Вздохнув с облегчением, Фрейя отбросила все свои мысли и заботы, чтобы насладиться этим моментом с Ларкином.

Она посмотрела на любимого, положила руки ему на грудь, туда, где бешено колотилось его сердце, и встала на цыпочки, желая поцеловать его. Ларкин внял ее молчаливой просьбе и поцеловал Фрейю. Нетерпеливо и жадно притянув девушку к себе, Хранитель прижался к ней всем телом, ясно показывая, как сильно ее хочет. Поцелуй становился все более страстным, и Фрейя почувствовала, как внизу живота сладко заныло. С той первой ночи в Вайдаре они больше не спали вместе, и девушке не хватало ощущения жаркого тела Ларкина внутри ее собственного. Но в конце концов их время придет.

Тяжело дыша, Фрейя оторвалась от Ларкина и потянула его за собой, когда вдруг заметила гигантское облако дыма, поднимавшееся к небу. Жар, который пробудил во Фрейе Ларкин, тут же сменился ледяным холодом. Принцесса бросила взгляд на мужчину рядом с собой, и ее собственный ужас отразился на его лице. Девушка отпустила руку Хранителя, и они вместе устремились к выступу, с которого открывался беспрепятственный вид на долину, что простиралась внизу.

И когда Фрейя увидела то, что там происходило, то ее чуть не вырвало.

– Клянусь эльвой… – пробормотал Ларкин срывающимся от ужаса голосом.

Над западной частью Амаруна поднимался дым. Шестое кольцо пылало огнем, и целое море одетых в темное солдат хлынуло в город, чтобы взять его. Спешно возведенная стена вокруг Амаруна, которая призвана была защитить население, пала. Для Олдрена она не стала препятствием.

– Наверное, это конец нашего плана по нападению на его лагерь, – пробормотал Ларкин, обнимая девушку за плечи, и Фрейя вздрогнула. Впервые голос Хранителя звучал по-настоящему безнадежно.

Внутри Фрейи все сжалось, когда она подумала о тех людях, которые остались в Амаруне. Мойра. Мелвин. Роланд. Родители. Что теперь с ними станет? У Мойры и Мелвина был шанс сбежать и выжить, но в том, что Цернуннос непременно убьет ее родителей, стоит ему только до них добраться, Фрейя не сомневалась. И судя по всему, не пройдет и нескольких часов, как это случится.

Город падет, и власти Драэдонов придет конец.

– Амарун —

Цернуннос сделал глубокий вдох, наполняя свои легкие восхитительным запахом дыма, пепла, крови и горелой плоти, в то время как вокруг него раздавались крики страха, паники и боли. Он позволил всему этому просочиться глубоко в клетки позаимствованного им тела, впитывая в себя силу, которая так долго оставалась ему недоступной. Все нутро Цернунноса вибрировало от собственной мощи, по телу пробежал легкий, покалывающий кожу ветерок.

Он выдохнул и позволил своему взгляду скользнуть по полю битвы, которое возникло здесь его стараниями. Амарун пал. Тобрия и Мелидриан теперь принадлежали ему, и это были лишь первые две из многих стран, которые Цернуннос планировал подчинить. Этих ничтожных существ следовало наказать за то, что они отвернулись от него. Изгнали его из круга Богов и уничтожили его статуи, решив поклоняться и служить только его братьям и сестрам. За это он покарает их всех. Он будет показывать им, насколько могущественен и достоин поклонения – до тех пор, пока они не осознают свою ошибку.

Удовлетворенно улыбаясь, Цернуннос смотрел на разрушения, устроенные его армией. Дома пылали. Дороги были разбиты, пути – непроходимы. Повсюду валялись пылающие груды обгорелых трупов. Люди страдали, умирали, пытались бежать. Словно маленькие, недостойные черви, они ползали по нечистотам своего существования.

Да, бегите, бегите. Пока. Далеко вам не уйти.

Он отдал приказ не захватить город, а разрушить его. Ибо Цернуннос не собирался строить здесь новую жизнь: он хотел поселить здесь смерть. Эта страна была уродлива. Он рассматривал ее лишь в качестве средства укрепления своей власти, силы и могущества, пока не будет готов уйти в лучшие земли.

Проезжая по некогда великолепным улицам первого кольца, Цернуннос усмехнулся про себя, любуясь своей работой. Это было прекрасно. Крики и рыдания людей походили на музыку, которая звучала отовсюду. Это был его победный гимн. Эти людишки питали Цернунноса своими страданиями, заставляли его становиться сильнее с каждым вздохом.

Где Юл, Остара и все остальные Боги теперь, когда вы валяетесь на земле?

В поле зрения появился королевский замок. Король Тобрии тоже считал себя богом со своей смехотворной королевской религией, но и он не сможет остановить Цернунноса. Бог Смерти с нетерпением ждал, когда свергнет этого самозванца и займет его трон. Он пробудет здесь какое-то время, пока не покорит даже самую северную оконечность Лаваруса, и только тогда двинется дальше и завоюет весь остальной мир. Он будет подчинять себе одну страну за другой, и очень скоро слава о нем дойдет даже до самого последнего уголка этой земли.

Неторопливо проехав через большие арочные ворота во внутренний двор дворца, Цернуннос запрокинул голову и закрыл глаза. Словно ищейка, он чувствовал страх тех людей, которые прятались от него здесь. С каждой жизнью, которую он забирал, с каждым страданием, которое приносил этой стране, Бог Смерти становился все сильнее. В то же время он чувствовал, что эта человеческая оболочка не сможет удерживать его вечно, но скоро необходимости в этом уже не будет. Нужно потерпеть всего несколько лет, и тогда он сможет претендовать на тело Кассиана. Валеска и ее тень невольно породили для Цернунноса идеального хозяина.