что поздно, сам только смог выдохнуть. Знаю, ты ждешь вестей. Но сегодня докладывал всем подряд. Ну, то есть не кому попало, наоборот, Избранники, королева сразу меня приняла, она ведь теперь… Эй, ты чего? — Иссур замер, когда Иннар вместо приветствия крепко обнял легионера. Откликнувшийся неловко похлопал ключника по плечу, и через некоторое время тот разжал хватку. Он, похоже, был не в себе: взгляд блуждал, волосы взъерошены, в комнате был бардак. — Я не вовремя?

— Что? Нет! Нет, заходи. — Ключник немного пришел в себя.

— Занятная. — Иссур погладил фигурку Адиссы с красными и белыми пятнами, хозяин только хмыкнул в ответ. — Ты прости, но сразу скажу, толком вестей у меня нет. Вообще есть и много, но я имею в виду, которые тебе надо. Был с ним на Аторе, но дальше… Рассказать толком нечего.

— Зато мне есть что, ты не беспокойся, — пробормотал Иннар себе под нос и продолжил уже громче: — Боги всемогущие, Иссур, пожалуйста, скажи, что ты пришел с выпивкой!

Эпилог. Пешка у края.

Поверхность под пальцами напоминала гладкое стекло. Черное стекло неардо – старое с Флотилии – оно было темным, но прозрачным. Отличие состояло в толщине: плита, на которой лежал Ганнон, казалась черной, через нее нельзя было посмотреть насквозь. Золотые линии, пролегавшие внутри нее и складывающиеся в геометрические узоры, терялись на глубине ладони.

— А тебя даже не стошнило! — Жизнерадостный голос Архасса и радовал, и приводил в ярость. — Для первого раза это редкость, парень. Да и я сплоховал, не часто правлю переходом. Еще бы чуть и размазало бы нас, ну… тебя.

— Где? Что мы… — Юноша заткнул рот рукой, он был на волосок от того, чтобы опровергнуть похвалу воина.

— Здесь живут такие, как твой бывший хозяин. Я тоже, хоть и не отсюда. Лига — нет, не здесь. У них похожее место, но свое. Отсюда не попасть.

— Не Деорус? — попытался съязвить Ганнон.

— От него мы далековато, прости. — Клыкастый с усмешкой помог деорусцу подняться. Их площадку окружал то ли туман, то ли дым, в котором маячили силуэты людских фигур. Проследив за его взглядом, Архасс добавил: — Не переживай, этих псов я отгоню сам.

Фигуры обрели форму солдат, закованных в массивные доспехи. Слишком тяжелые для любого воина. Несмотря на это они двигались быстро и грациозно. Архасс прокричал им что-то на непонятном языке и встал, широко разведя руки в стороны. После минутного молчания воины сдались и отступили обратно в туман.

— Так-то! Пусть зовут главную, что с ними разговаривать? — ухмыльнулся Зверь.

Один из силуэтов задержался и юноша смог рассмотреть его получше: не такой массивный как остальные, на нем не было доспеха. Человек осмелился сделать шаг вперед, и его черты стали почти различимы. Ганнон не мог поверить своим глазам! Он рванул вперед, но рука Архасса не дала сдвинуться с места. Раздался рык, и призрак из прошлого отступил вслед за остальными.

— С этим будь поосторожней, — проговорил воин, было слышно, что его клыки удлинились. — Он служил Коулу.

— Вот именно! — Все еще с трудом ворочая языком, ответил юноша и снова подался вперед. Бесполезно, хватка была каменной. — Как и я когда-то.

— Разница в том, что этот служил и здесь, годами. С большим удовольствием. — Брезгливо отвечал Зверь.

— Мои друзья, что с ними будет? — спросил Ганнон. Догнать прошлое пока не получалось, нужно было подумать о настоящем.

— Лигийка и храмовник? Их тоже заберут.

— Нет, мои друзья. Настоящие.

— Друзья? — Архасс нахмурился. — Из Тиарпора, что ли?

— Да.

— Разберемся с твоим прибытием, а дальше делай с ними что хочешь. Никого это не волнует.

— Коул… — Ганнону все еще тяжело было говорить. Лучше, чем в мясной кукле, но все же.

— Коула, — воин медленно выбирал слова, — ты тут не встретишь. За свои делишки он будет изгнан.

— Он остался… Или будет там?! Что если он…

— Парень, не бойся! — Архасс положил ему руку на плечо. — Ты был в тени старика, но теперь ты фигура на одной с ним доске. Не буду врать, фигура меньшая. Но если он и придет к тебе теперь, то с миром, со сладкой ложью или сделкой. На смертных ему плевать, а злить тебя и остальных ему пока не надо. Кроме того, — воин доверительно понизил голос, — он не такой, как мы с тобой. Ему и в голову не придет, что кто-то, оказавшись здесь, может переживать за людей там, внизу. — Он указал на бледное белое светило, что висело в абсолютно черных небесах среди звезд. Вуаль Молка тоже на месте, как и Путеводные Звезды. — Так что не тронет он твоих.

— Так все же где мы? — Юноша не мог оторвать взгляд от небес.

— Хм, чуть не забыл. Что последнее ты помнишь? Это важно спросить, пока не выветрилось. Тебя осмотрят, это твой первый прыжок все-таки. Надо будет сказать.

— Я помню… — Ганнон прикрыл глаза, разгоняя пелену шока. Когда память прояснилась, его передернуло. — Помню, как я летел прямо в луну, а ветер сдирал мне кожу с черепа. Это луна? — Он зажмурился и припомнил ее цвет. — Селана?

— Ну, — Архасс взмахнул рукой, разогнав туман. Их платформа была одной из многих, что парили в воздухе. С нее открывался вид на невозможный город, будто бы выгравированный на шарике стекла, подвешенном в бесконечной темноте. Здания, витые башни и переходы между ними бросали вызов законам мироздания и рассудка. — Строго говоря – нет. Но нельзя сказать, что ты совсем уж неправ. — Он усмехнулся. — Есть у меня один друг, он это хорошо умеет объяснять.

— Там? — Ганнон все еще завороженно смотрел на город. Ему привиделся суровый лик Избранника и его напутствие. Никаких интриг, что правят миром? Торжество обыденной серости? Вот уж дал маху хозяин Деоруса, а впрочем, хозяин ли? Юноша ощутил равнодушие, граничащее с презрением: сейчас он был выше любого земного владыки.

Эйфория облегчения, что захватила Ганнона на мгновение, сменилась тревогой. Наконец возвысившись над старой жизнью, он оказался на самой нижней ступени жизни новой. Как устроен этот мир? Какие опасности таит? Быть может,