Сергея Мариной произнесены судьбоносные слова. Она послала дьявольского Итальянца к черту, откуда он и пришел, она сумела выбежать из магазина. Когда на всем теле уже висели ярлыки «продано», она смогла сказать нет. Это был результат двух недель войны, во время которых Мара предавала пламени те силы, что мешают ей быть рядом с ним. Сама не зная, что презирает своего ангела.

Растущую стену, слезы отчаяния и слепую ненависть к миру Сергей был готов утопить в своих объятиях. Он все простил. Он знал, что это такое. Он сам это пережил.

— Что-то тебе не везет в последнее время: эта тоже слиняла, — заметил Князь, глядя на опустевший магазин.

— Я просто не особо стремлюсь, — зевнул Ираклий, прикрывая рот ладонью. — Ничего, я подарил ей на прощанье ядовитое прикосновение. Не будь я генерал удовольствий, если к утру она не окажется в психушке или на кладбище с перерезанными венами.

— Вот и отлично. А мы где окажемся к утру? Или так и будем болтать до рассвета?

— Шутишь!

— Тогда пойдем!

В момент, когда перед глазами промелькнули все пережитые события, Сергей не мог видеть ничего: радость заслонила его взгляд. Но придя в себя, он вдруг посмотрел в лицо Марины, не понимая, что происходит. Она стояла перед ним бледная, нервы скрутило морским узлом; странное ощущение отдалось в его голове ее образом.

Внезапно Мара вспомнила все, что действительно случилось с ней в тот первый вечер в квартире Дениса. И она увидела перед собой фотографию, где этот высокий мужчина, его друг, вместе с ним на стене.

Что-то неясно кошмарное сковало девушку по рукам и ногам. Осмыслив все в убыстренных кадрах, она в ужасе оглянулась на дверь магазина и бросилась галопом прочь. Сергей помчался за ней.

Демоны вывалились из магазина.

— Надо отпраздновать твою свадьбу, — крикнул Ираклий. — А то потом уж не погуляешь как следует, в браке-то!..

Князь ухмыльнулся на плоскую шутку. У него было достаточно хорошее настроение, чтобы терпеть остроты своего генерала.

Ираклий остановился на обочине дороги и пронзительно свистнул, засунув два пальца в рот. Через мгновение полным задним ходом, к ним сам собой подрулил новенький двудверный кабриолет.

— Кто за рулем? — спросил Ираклий.

— Садись, если знаешь, где руль! — разрешил Князь.

Мужчины забрались в машину. Ираклий повернул ключ в зажигании, автомобиль рванул с места. Самуил развалился на сидении и врубил музыку. Ираклий, нарушив все правила, светофоры и сплошные вырулил на набережную и по привычке тут же перестроился на встречную полосу.

— Идиот! Это не Япония! — проорал на ухо генералу Князь.

— Чего?!! — не расслышал Ираклий.

— Веди, кретин, говорю!

— А-а-а-а! Так я веду!..

— Куда?! На стадион, что ли?!

— А куда надо?!

— В монастырь, улитки тебя забери!..

— Ты уверен?! Я могу!.. Монастырь-то женский! — расхохотался генерал.

— В центр рули! — велел Князь.

— Хорошо!

Ираклий резко развернулся и вдавил газ до пола.

— Держись, столица! Мальчики идут развлекаться! — почти по-индейски выкрикнул генерал.

Автомобиль, лавируя между несущимися сквозь вечерний полумрак иномарками, полетел на всех парах на главные улицы Москвы. Собирать дань со страстей…

Глава 25

Ночь одела палантинами столицу России. Земная темнота пришла в рай. Густой, как туман, мрак завладел адскими улицами. Последние блики заката ушли за горизонт. Беззвездный черный небосвод скрыл ангельский мир, объединяя его с грешной Землей и падшей преисподней, перемешивая друзей и врагов. Черные облака обволокли воздух, пряча отблески атмосферы, оставляя первого из архангелов стоять на коленях одного и молиться Богу.

Сложенные руки на груди Михаила, ушедший в себя взгляд; разделенные темнотой, каждый теперь одинок и далек от другого. В забытом уголке ада, в потерянной между камнями комнате, привалившись к стене, на своей кровати — Диана. Ее глаза безмолвствуют в пустоте, бокал вина кровью алеет в руках, покрывало едва скрывает ноги.

Подходила Земля к логическому завершению. Ад свернулся как живой белок, остывая мертвым под золотящимися пальцами. Райский сад пришел в запустение, опустился на потерянные степи планеты.

Все было кончено для Дианы. Последней надеждой в минутах прошлого оставался Михаил. Тщедушной, правда, надеждой. Но Княгиня до последнего верила, что чары Агнесс победят его. Но нет, оказалось, что даже безумно любимая не может переломить истлевшие под адскими планами принципы… Что и требовалось доказать.

Демоны шли к победе, падая, окровавленные черной кровью, отдавая в никуда мгновения своего дыхания. Ушедшие в небытие души, которые, умершие, выстилали преисподнюю. Совокупляясь грехом, тьма единым целым, потухшим и бурлящим мраком соединялась руками Самуила вокруг Земли. Это снова была победа его одного.

Княгиню не мучила потерянная душа. Исчезнувшая в артериях мужа судьба. Она давно отдала свою жизнь ему.

Только досада еще жила в жилах: даже ее отчаянный бросок остался без всякого ответа. Конечно, она была не настолько наивна, чтобы полагать, что первый архангел кинется на нее, как пацан. Но чтобы не выказать вообще никаких эмоций, не побледнев, не вздрогнув, когда на него обрушивают все страсти мира… это было уже слишком. Похоже, эта скала в потерявшем движение мире осталась стоять одинокая, мертвая, но нетронутая. Уж кто его мог тронуть, если не смогла этого сделать сама Диана?.. Каково же с ним приходилось Агнесс… Княгиня готова была заложить обручальное кольцо, что он обращался с ней, как драят рядовых легионеров.

Поблекшие губы коснулись живящей красноты вина. Нет, она не позволила бы себе упустить шанс повисеть на Михаиле, даже если бы на следующий день исчезала с лица Вселенной. Но сейчас ее заставляли жалеть об этом ушедшие силы, раскалывающаяся голова и тошнота в левом боку. Ничего не осталось от Дианы, все она вылила в него. В это холодное, застывшее, как его меч, сердце. Да черт его возьми, даже зажравшегося Самуила было соблазнить проще!..

Как на одноцветной радуге, на монотонном времени шли мысли. Возможно, его заводили лишь девушки с оружием в руках?.. Еще не поздно попросить Алана научить ее махать мечом. Непроизвольно мелькнуло в голове. Но она тряхнула волосами. Нет, этому ничему не свершиться!.. Никогда… Никогда.

Холодно-синие глаза Дианы устремились в мрачные своды комнаты. Там, наверху, она знала, кровавым потом исходит тело человечества, а вместе с ним тает и тело главного легионера.

Михаил поднял зрачки. Сердце в груди редко трепетало, как догорающая в чужих руках голубка. Оно расплавлялось большей болью, чем могли договорить глаза.

— Куда вы все бежите от меня?

Оставив одного, рыдая сами.

Вы бьете в сердце,

Беззащитен перед вами я.

Оружием пронзать мне подреберье

Не было так больно…

Тихим шепотом мыслей исходили, струясь по груди, и