Верными последователями антинародной группы безродных космополитов являются их выученики Л. Я. Гинзбург, С. А. Рейсер, Б. Я. Бухштаб, Магид, Лотман, В. Н. Орлов и И. Серман, подвизающийся в институте на договорных работах.

Серьезные ошибки формалистического и космополитического характера имеются в работах профессоров Б. В. Томашевского, М. П. Алексеева, А. А. Смирнова.

Группа безродных космополитов‐антипатриотов не только захватила руководящие посты в Институте литературы и университете, но в ее руках оказались в значительной мере и Ленгослитиздат, где подвизаются Горский, Серман и ставленник Гуковского Макогоненко, Ленинградский лекторий горкома ВКП(б) – Кацеленбоген, Городской лекторий – Абрамкин, Лурье, Библиотечный институт – Рейсер и Бухштаб.

Партийное собрание устанавливает, что группа безродных космополитов занималась травлей и вытеснением русских ученых как старшего поколения (Пиксанова, Спиридонова, Евгеньева-Максимова, Десницкого), так и молодых растущих кадров (Рязанов, Бабкин и др.), вместе с тем всячески создавая мнимые авторитеты для людей своей группы.

Партийное собрание устанавливает, что и. о. директора Института литературы Л. А. Плоткин не только не проявил должных качеств большевика-руководителя, не только не боролся с безродными космополитами-формалистами, но своей деятельностью способствовал сплочению антипатриотической группы в институте. Вплоть до марта с. г. Плоткин упорно отрицал наличие группы космополитов в стенах института. Только под давлением партийной организации и руководящих партийных органов Плоткин признал, что в стенах Института литературы существует организованная и сплоченная группа безродных космополитов‐антипатриотов, что он не вел с нею борьбы. По сути дела Л. А. Плоткин двурушничал, всячески покрывая эту группу, пропагандировал теорию ее незаменимости, являлся ее рупором, питался ее настроениями, опирался на нее, был активным орудием этой группы. Группа безродных космополитов вместе с Плоткиным проводила сугубо порочную линию подбора, воспитания и расстановки кадров.

По инициативе группы безродных космополитов Институт русской литературы был переименован в Институт литературы, чтобы тем самым создать более удобную обстановку для антипатриотической деятельности и клеветы на русскую литературу и русский народ. На партсобрании 21.Х.48 г. и Ученом совете 26.Х.48 г., когда коммунистом т. Бушминым был поставлен вопрос о необходимости восстановления прежнего названия института, Плоткин не только не поддержал, а выступил единодушно с Бялым против этого предложения, назвав его демагогическим.

Все это показывает, что Плоткин являлся рупором группы безродных космополитов‐формалистов, защищал их интересы, опирался в своей деятельности не на коммунистов, а на антипатриотическую группу. Не случайно в дискуссии о буржуазной методологии А. Н. Веселовского Плоткин занял двусмысленную позицию. В своей административной деятельности Плоткин руководствовался только интересами группы безродных космополитов. Вынужденный, как коммунист, идти на споры с этой группой, Плоткин ограничивался беззубыми половинчатыми академическими выступлениями. Плоткин занял в Ленинграде положение монополиста: он и и. о. директора Института литературы, профессор филологического факультета университета, руководитель Секции критики и литературоведения Л. О. Союза Советских писателей, руководитель Секции литературы Л. О. Всесоюзного Общества по распространению политических и научных знаний, рецензент рукописей во всех ленинградских и некоторых московских издательствах, консультант ленинградских лекторских бюро и т. д.

Партийное собрание устанавливает, что центром антипатриотической группы безродных космополитов‐формалистов был отдел новой русской литературы и отдел западных литератур.

Руководитель отдела новой русской литературы Б. С. Мейлах не вел принципиальной борьбы с этой группой и сводил все к беззубым и “обтекаемым” академическим спорам по вопросам методологии. Он не выступал в печати против этой группы. В отделе существовала атмосфера группового захваливания и взаимного раздувания авторитетов. Заместителем Мейлаха обычно выступал Б. М. Эйхенбаум, и он же до недавнего времени был председателем Пушкинской комиссии. При таком положении Б. С. Мейлах объективно выступал в роли руководителя, прикрывающего безродных космополитов и целиком доверявшего им, что усугубляет его партийную ответственность за порученный ему участок. На расширенном заседании партбюро 3 марта 1949 г. он ограничился признанием своей большой политической ошибки, однако ничего не сказал о том, как он намерен бороться с группой безродных космополитов.

Партийное собрание отмечает, что партийная организация в целом, партбюро в особенности, не вели решительной борьбы с безродными космополитами.

Партийное собрание ПОСТАНОВИЛО:

1. Поставить вопрос перед вышестоящими партийными и советскими инстанциями о переименовании института в “Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР”.

2. Вывести из состава партбюро т. т. Плоткина и Мейлаха и рассмотреть вопрос о привлечении их к партийной ответственности.

3. Признать существовавшую до последнего времени расстановку руководящих научных сил и подготовку аспирантов в Институте следствием антипатриотической деятельности группы безродных космополитов. Считать необходимым немедленное отстранение бывшего меньшевика И. И. Векслера от руководства аспирантурой. Поставить вопрос о тщательном пересмотре аспирантуры и докторантуры института.

4. Поставить вопрос перед дирекцией института:

а) о пересмотре расстановки руководящих научных кадров в Институте литературы АН СССР;

б) о выводе из состава Ученого совета и снятии с работы руководителей организованной и сплоченной группы безродных космополитов‐формалистов: Б. М. Эйхенбаума, Г. А. Гуковского, Г. А. Бялого, И. И. Векслера, В. М. Жирмунского, М. К. Азадовского, как наиболее вредных, активных и деятельных космополитов‐формалистов, причинивших колоссальный вред русской культуре и советскому народу, а также бывшего и. о. директора Л. А. Плоткина, который в течение ряда лет покрывал группу антипатриотов и ограждал ее от общественной и партийной критики;

в) об увольнении из института ставленников группы безродных космополитов: младшего научного сотрудника отдела новой русской литературы Лотман и старшего научного сотрудника отдела фольклора Магид.

5. Считать необходимым пересмотр всех научно-исследовательских планов и всех научных работ, как вышедших из печати, так и находящихся в наборе и рукописях.

6. Партийное собрание считает необходимым просить вышестоящие партийные и советские организации о проверке деятельности административно-хозяйственной части института, работы главбуха Израилевич и зам. директора Шаргородского, известного своими групповыми интересами и делячеством.

7. Ввиду того, что в Институте была приглушена и подавлена критика и самокритика, ослаблена политическая и воспитательная работа, неотложной задачей парторганизации должно быть развертывание принципиальной большевистской критики и самокритики, невзирая на лица. Необходимо усилить марксистско-ленинское воспитание и строгий контроль за партийной учебой. На этих участках сосредоточить все внимание и силы парторганизации.

8. Партийная организация Института целиком и полностью присоединяется к статьям в “Правде” и “Культуре и Жизни” и горячо одобряет их. Разгром и беспощадная борьба с антинародным буржуазным космополитизмом и формализмом, разоблачение всех и всяческих форм их проявления, очистит наши ряды, мобилизует все наши силы на служение великой партии Ленина – Сталина, советскому правительству и великому советскому народу.

Постановление принято единогласно»[899].

Письмо ленинградцев И. В. Сталину

Новое партийное руководство Ленинграда параллельно с раскручиванием «ленинградского дела» начало проводить и новую политику, созвучную с победившей