– Ухххх…

Стон раздался откуда-то со стороны. Паучок огляделся. Возле стены распростерлось тело Курта Коннорса, в человеческой форме. Выглядел он ужасно. Бледен, рука кровоточит.

– Курт, – позвал Человек-Паук.

Коннорс открыл глаза. На лице появилось удивленное выражение. Он поднял взгляд…

…и тут паучье чутье дало Паучку такого пинка, словно кто-то хлопнул крышками от мусорных баков прямо у него за ухом. Паук подскочил к потолку… и хорошо, потому что по полу тут же прошлась автоматная очередь.

ЭМДЖЕЙ проснулась внезапно. Она уселась на постели в гостиничном номере, вся в поту и тяжело дыша, глаза широко распахнуты. Ей приснился жуткий кошмар с участием Венома. Участие во сне еще Коржика тоже не вызывало восторга. Даже проснувшись, она не могла отделаться от воспоминания, как Печеньковый монстр восхищенно восклицает: «О, я впечатлен!» при виде зубастой пасти Венома.

Мэри Джейн собралась с силами и налепила на лицо улыбку. Последние несколько дней она только и делала, что улыбалась. Все сошлись во мнении, что она не очень хороша в роли «надувшейся» модели.

И все же улыбаться было тяжело. Питер не давал о себе знать со вчерашнего вечера, и это уже серьезно ее беспокоило. Он обещал позвонить, как только освободится, но так и не позвонил. Прошлой ночью она до последнего сопротивлялась желанию самой набрать его номер и в какой-то момент сдалась. Без толку. В трубке она слышала только запись милого, с густым южным акцентом голоса оператора, раз за разом повторявшего: «Простите, но аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже».

– И почему я не установила ему голосовую почту? – пробормотала она, вылезая из постели. За окном было еще темно. На часах значилось 5:10, а точнее, 5:1С, поскольку у нуля не хватало кусочка. В этом отеле в принципе много чего не хватало. Нерешительность Мориса стоила им ночевки в «Мариотте». Им пришлось остановиться в «Роскоши». Состояние отеля лучше всего характеризовали слова «роскошь его осталась в далеком прошлом».

– Почему я вообще не сплю? – пробормотала ЭмДжей, шлепая в ванную. – Какого цвета обои? В чем смысл жизни?

Ванная не знала ответа ни на один из этих вопросов, зато напор в душе был хорошим, а вода – горячей. ЭмДжей залезла в душ, вымыла голову и десять минут спустя уже чувствовала себя человеком. «Питер, – подумала ЭмДжей, – где тебя черти носят?»

Она так и не отучилась задавать себе этот вопрос, хотя прекрасно знала, что едва ли в обозримом будущем дождется ответа. «Бесполезно. Вот я не сплю в полшестого утра. В этой помойке, где, в отличие от „Мариотта“, нет обслуживания номеров, а завтрак они будут подавать только с семи. Грр. По крайней мере, есть телек».

Завернувшись в полотенце, ЭмДжей уселась на кровати и включила телевизор. По местным каналам шли стандартные утренние шоу. Ей был предоставлен широкий выбор платных каналов, но она наотрез отказалась смотреть то, что по ним крутили, начиная от ненужных сиквелов и заканчивая безмозглыми боевиками. С кабельным дела обстояли немногим лучше: здесь были погодный канал, ландшафтный, о дикой природе, ирландский, кубинский, новостной и рекламно-информационный.

ЭмДжей переключилась с репортажа об поджигателе автомобилей на спокойный пейзаж прерий, затем на ирландскую мыльную оперу о жизни в глубинке, очень быстро говорящую леди, демонстрирующую как приготовить стейк по-кубински и обзор вчерашних матчей. Все одинаково безнадежно. В конце концов, она остановилась на прогнозе погоды. Один из приятных людей, вечно работавших в самые трудные для вещания ночные смены, был в восторге от расположившейся над Флоридой зоны высокого давления и обещал хорошую погоду для утреннего запуска космического шаттла.

– Шаттл, – пробормотала ЭмДжей, – по крайней мере, могу посмотреть запуск.

Новостные каналы всегда подробно транслировали запуски. Другими словами, они позволяли зрителям несколько часов наблюдать за тем, как стоящий посреди стартовой площадки корабль проходит последние этапы подготовки. Новости спорта сменились рекламой тренажера. На нем сидел человек, которому, судя по его виду, давно уже стоило прекратить тренироваться двадцать четыре на семь и попробовать заняться в жизни чем-то еще.

– Арр.

ЭмДжей подошла к окну, точнее, к двери. Пожалуй, единственное достоинство «Роскоши»: номера оборудованы не только открывающимися окнами (пережиток докондиционерных времен), но и террасами, куда можно выйти насладиться свежим океанским бризом. Отель стоял прямо на берегу.

ЭмДжей вышла на террасу и взглянула на водную гладь. Высоко в небе стояла почти полная луна, в волнах отражался ее свет. Тихий, успокаивающий плеск воды и ее соленый аромат окутали девушку. Мэри Джейн вдохнула этот запах полной грудью и с шумом выдохнула.

Она перевела взгляд на берег… и, к своему удивлению, увидела идущего к воде Мориса.

Его было сложно не узнать. У Мориса была крайне необычная для столь высокого и изящного человека коренастая походка. Если верить помощнику режиссера, Морис в детстве болел полиомиелитом – по всей видимости, он стал одной из последних жертв заболевания перед тем, как оно было окончательно искоренено. По крайней мере, так тогда думали. Наблюдая за ним, ЭмДжей с горечью подумала, что болезнь возвращается. «Нехорошо, люди должны что-то с этим сделать».

«И все же, что Морис позабыл на пляже в такую рань, – полюбопытствовала ЭмДжей, – он же ненавидит рано вставать. Вот почему, по его словам, мы не поехали на запуск».

Он дошел до кромки воды и с минуту просто стоял там. Затем она заметила тусклую вспышку света у его ног. Потом еще одну. И еще.

«У него фонарь. Он кому-то сигналит».

Мэри Джейн показалось, что где-то вдали, посреди залитых тусклым лунным светом волн, она заметила какое-то движение. Лодка? И внезапно Мэри Джейн поняла. Питер рассказывал ей свои подозрения о хаосе, развернувшемся несколько дней назад к югу от города. Эта лодка вполне может быть замешана в том же бизнесе.

А Морис?

ЭмДжей сглотнула. Она не понимала его роль, недостаточно хорошо его знала. Мог ли он по своей воле помогать этим людям? Может, его шантажируют? Он вечно был на взводе. С каждым днем он все больше нервничал по поводу приезда сюда. Словно ждал, что здесь с ним приключится что-то плохое.

Она вспомнила, как предлагала Питеру скормить Мориса акулам или Веному. «Да! – воскликнула злобно настроенная часть ее разума. – Он жуткий, властолюбивый, мерзкий, нерешительный жаб!»

«Ну да, – произнесла другая часть ее ума, – и что? Если там творится что-то плохое, неужели ты хочешь, чтобы оно сошло на берег без вмешательства властей? Или ты действительно хочешь, чтобы Морис попал в тюрьму за, возможно, действия под давлением? Ты понятия не имеешь, в чем тут дело».