– А как же связи с Ящером?

Врени вздохнула.

– Мы угрохали на это столько времени, – пожаловалась она, – как бы мне хотелось, чтобы мы вообще не обращали на него внимания. Что он там делал, почему оказался замешан в каких-то мелких кражах, – я даже представить не могу. А теперь он, похоже, снова испарился. Тупик. Оглядываясь назад, могу сказать, что лучше бы мы больше времени провели на мысе Канаверал.

«Хорошо, – подумал Питер, – я бы предпочел оставить Курта за кадром и пощадить его чувства… и чувства Марты и Уильяма».

Она закончила рассматривать снимки.

– Что ж, – подытожила Врени, – эти снимки действительно классные. У тебя есть шанс получить неплохой гонорар от AP после того, как «Бьюгл» отхватит свою долю. Больше ни у кого нет таких детализированных снимков. – Она покосилась на Питера. – Давай, вставай, спустимся к стойке. А потом… – Врени пристально вгляделась в него. – Ты посмотри какие у тебя мешки под глазами. Ты вообще спишь?

– Ну, – признался он, – прошлая ночь немного затянулась.

– Мне знакомо это чувство. Пойдем, давай начнем превращать тебя в богатого и знаменитого человека.

– Обещания, обещания.

– Если обещания – это все, что предлагает тебе жизнь, малыш, – сказала Врени, когда они выходили из номера, – хватай их за шкирку и начинай трясти, пока не запищат. Обещания лучше, чем ничего.

УЖЕ НА ЗАКАТЕ, когда заходящее солнце удлинило тени на заднем дворе Коннорсов, высокая фигура в красно-синем костюме соскользнула на вытоптанную траву на паутине, протянувшейся от ближайшего телефонного столба. Паучок тихонько подошел к двери патио и постучал.

Из кухни в гостиную высунулась голова.

– Человек-Паук!

– Привет, Уильям! Мама дома?

– Да, заходи.

Несколько минут спустя Паучок уже снова удобно устроился в гостиной.

– Нет, Марта, благодарю, чаю не надо, – произнес он, – я заскочил буквально на пару минут.

– Ты хотел сказать, залетел, – с улыбкой поправил его Уильям.

Ради гостя Марта нацепила на лицо улыбку, но глаза ее оставались печальными.

– Ты видел Курта, – заявила она.

– Я видел Ящера, – поправил ее Паучок, – и поговорил с ним, да.

– Поговорил с ним?

Он ввел их в курс дела, опустив некоторые подробности.

– Он был совершенно уверен, – подытожил Человек-Паук, – что нынешнее состояние Ящера не продлится долго, это лишь случайное сочетание временных эффектов. Когда Ящер появится снова, он станет тем же безмозглым зверем. Но в то же время он чувствует, что уже очень близко подобрался к исцелению – ближе, чем когда-либо. Он сказал, что просто не может вернуться домой, пока не поправится. Мне кажется, он считает, что это будет несправедливо по отношению к вам.

Марта молча взглянула на Человека-Паука.

– Не думаю, что нас волнует справедливость, – сказала она, – нас обоих.

– Мне кажется, он это понимает. Я уверен, он знает, чего вы хотите. На самом деле, я лично сказал ему об этом. Он просил передать, что любит вас, хочет вернуться домой и быть с вами, просто быть самим собой… Но прямо сейчас он не может. Он сказал, ему нужно вернуться к работе.

Марта вздохнула и поглядела на Уильяма, который молча изучал ковер.

– Куда он направится теперь? – спросила она. – Он не сказал?

Паучок покачал головой.

– Понятия не имею, Марта, – признался он. – У меня нет фактов, от которых можно было бы оттолкнуться, но у меня возникло подозрение, что Курт замешан в чем-то большем, чем его собственное исцеление. Прямо сейчас я не знаю, с чего следует начать поиски, но мне кажется, я что-нибудь придумаю после того, как все как следует обдумаю. Я дам знать, если что-нибудь выясню.

– Ты и так уже много для нас сделал, – возразила Марта, – не позволяй этому мешать твоей настоящей работе.

– Это и есть моя настоящая работа, – заявил Паук.

Уильям поднял взгляд. Он выглядел спокойным и уравновешенным, но глаза сверкали слишком ярко, а голос казался слишком натянутым.

– Когда он был человеком, – спросил он, – как он звучал?

Человек-Паук вспомнил голос, который так ненадолго прорывался через глотку Ящера – степенный, мощный даже в столь трагических обстоятельствах и способный увидеть что-то стоящее даже в Веноме… и решил слегка подредактировать правду.

– Он звучал хорошо, – солгал он. – Курт Коннорс жив и здоров, даже не думайте сомневаться в этом, никогда. И он обязательно вернется к вам.

Он взглянул на Марту. В ее глазах читался молчаливый вопрос: «Правда?»

Он мог лишь кивнуть и верить, вместе с Мартой и Уильямом, что окажется прав.

ТЕМ ВЕЧЕРОМ Питер ужинал с Мэри Джейн в ресторане отеля и слушал ее болтовню. И это было лучшим лекарством от всех его болячек, как физических, так и психических.

– Он предложил в два раза повысить мой гонорар, – подытожила Мэри Джейн.

– После того, как ты полтора часа устраивала ему нагоняй, – заметил Питер, выуживая из салата помидорки. Их он всегда съедал в первую очередь. – Должно быть, он был напуган до чертиков.

ЭмДжей усмехнулась.

– Тигр, даже не сомневайся, он был напуган. В смысле, он боялся меня, а не этих людей. Я никого так не разносила с тех пор… ого, я вообще не уверена, что когда-нибудь кого-либо так разносила.

– За все эти годы разочарований разом. Я бы с радостью заплатил за такое зрелище.

– Осторожнее, тигр, – ласково улыбнулась ЭмДжей, – а то однажды ты увидишь бесплатную демонстрацию. Подобное выступление оказалось весьма освежающим.

– Готов поспорить. Так чем все закончилось?

– Ну, копы и береговая охрана поймали людей, которые должны были передать ему груз.

– Да, Андерсон мне так и сказал, – признал Питер, – когда я пришел возвращать его игрушку.

– Да. Позже Морис рассказал, что долгое время вел дела с контрабандистами под прикрытием агентства и уже давно устал от этого, но не осмеливался выйти из дела. Однако теперь он может воспользоваться преимуществами программы защиты свидетелей. Они увезут его из города и пристроят где-нибудь в другом штате. С ним все будет в порядке. На самом деле, он очень мне благодарен.

– Какое облегчение. Так куда ты едешь дальше?

– Никуда. – Она улыбнулась.