– Похвальный альтруизм, – проворчал толстяк. – Похоже на бесплатный сыр в мышеловке. А если начистоту? Что вам нужно?

– Начистоту… – задумчиво протянул инопланетянин. Окинул взглядом троицу землян и отчеканил: – Вы.

– То есть? – поперхнулся переговорщик.

– Космос – опасное место, – тонко улыбнулся Чужак. – А летать на большие расстояния, прыгать сквозь искусственные червоточины еще опаснее. Редко кто из существ, взращенных на планетоидах, способен выдерживать подобное. Мы, Странники, многие столетия обитаем в космосе, потому что сумели приспособиться. Но нас мало, мы разбросаны по галактике, состоим из различных видов… и размножение затруднено. Для того и пополняем ряды из живущих на планетах, подвергая генетическим изменениям.

– Тогда чем вас привлекает Земля? – недоверчиво поинтересовался толстяк. – Если обитаемых миров много.

– Вы уникальны, – ответил инопланетянин. – Молодая раса, в космических масштабах развившаяся чрезвычайно быстро. Реликтовая часть вашей ДНК сравнительно мала, и вы легко мутируете. У более древних видов первая фаза занимает многие столетия, из миллионов конечной ступени достигают единицы. У вас аналогичный процесс уложится в пару-тройку поколений и пригодных кандидатов будет на порядки больше.

– И конечно отбирать станете только добровольцев? – с иронией поинтересовался землянин.

– Конечно, – ничуть не смутился Чужак. – Дабы развеять опасения, скажу – рабы нам ни к чему. Смысл? Корабли должны летать, а не взрываться из-за того, что невольники устроили бунт. Потому мы надеемся на сотрудничество, дружбу. Взамен предлагаем льготные условия для торговли с иными мирами, дополнительные технологии и помощь в устранении радиационного загрязнения.

– Нам нужно больше информации насчет этих ваших изменений, – заявил толстяк.

– Вы ее получите, – склонил голову инопланетянин. – А также ознакомитесь с процессом и всеми нюансами. Во избежание недопонимания.

– У нас еще одно условие, – пророкотал землянин. И то, что сказал без всякой заминки, убедило Игоря – решились давно, сейчас просто шла торговля. – Ограничение посещения планеты для Странников. Никто не должен знать, кто вы и что вы.

– Объяснитесь, пожалуйста, – впервые удивился Чужак.

– Подумайте, как отреагирует население, если узнает, что вы причастны к войне, – хмыкнул переговорщик. – Гнев, восстания, кровь… Возможно когда-нибудь мы раскроем тайну. Но не сейчас, когда воспоминания слишком яркие.

– Это выполнимо, – сказал инопланетянин, переглянувшись с соратниками. – Мы оставим всего несколько представителей.

– Хорошо, – кивнул толстяк. – Тогда на сегодня закончим…

Запись оборвалась на полуслове, видение утонуло во мраке. Изгой вернулся в реальность, в синеватые сумерки комнаты управления серверными капсулами. И долго молчал, глядя остекленевшими глазами в пустоту. Через мозг продолжал течь поток данных, но бывшему агенту казалось, что там вакуум, звенящая пустота.

Ты увидел. Наконец-то увидел и услышал правду. Странники – не угроза. Нет никаких поработителей, нет вторжения. Нет как такового и заговора. А есть Договор, соглашение. И страх правительства перед раскрытием секретов.

Как же все просто в действительности! Просто и одновременно невероятно сложно. Потому что истина и в самом деле может вызвать бурю. За эту правду могут убить… и будут убивать.

Если Странники не солгали…

«Нет, – прошелестела Сущность. – Они честно выполняли условия сделки. Заковырка в том, что если это всплывет, полетят головы тех, кто обосновался на троне в Антарктиде. И будут восстания, войны с корпорациями. Но у них есть план… неплохой план, хоть и обманывают пришельцев. И кажется, я понял, с какой целью создали меня. Ускорить прогресс, создать двигатели…»

Коллектив запнулся и умолк. Но законник даже не заметил, так как пытался уместить в голове обретенную правду. А потом вспомнил, что с ним произошло, через что пришлось пройти.

Столько боли ради подобной мелочи? Столько жертв, смертей?..

Бывший агент закашлялся и сплюнул кровью, вытер кулаком губы.

– Пообещай мне кое-что.

«Они узнают. Все узнают», – шепнул Разум, поняв невысказанное.

– Хорошо, – заключил Игорь. И закрыл глаза, потому что жжение в затылке стало поистине чудовищным.

Но отрешиться не получилось, буквально через пару минут он почувствовал чужое присутствие. Поднял налитые свинцом веки и непонимающе посмотрел на застывшего в дверях брата. Бледный, взъерошенный, одетый в рубаху и затертые джинсы Алекс зачаровано таращился на него и явно не знал, что сказать.

Странно. Раньше Сущность не экспериментировала с одеждой. И никогда не добивалась такой реалистичности.

Миронов хотел что-нибудь съязвить, придумал колкость, но озвучить не успел. В глаза бросилась вторая неправильность, и сердце вдруг сбилось с ритма.

Фантом никогда не отбрасывал тени. У того, кто стоял в дверях, она была.

– Я объясню, – сказал старший.

– Не приближайся, – предупредил изгой, чувствуя, что его начинает бить крупная дрожь. Поднял кулаки и прошел вдоль стола, по кругу двинулся к выходу. Медленно, стараясь не упасть.

Шутка? Галлюцинация? Или ПСБ сварганили клона?

– Ты ранен, – заметил Алекс. Хотел кинуться на помощь, поддержать. Но нарвался на яростный взгляд и застыл, словно врезался в невидимую стену, позволил беглецу прокрасться к двери.

– А ты умер.

– Я выжил. Таких как мы вообще трудно убить. Подумай…

Но невероятная мысль уже посетила бывшего агента, поразила как громом и заставила остановиться на пороге.

Клон? Не слишком ли сложно? Почему он собственно решил, что брат погиб? Потому что видел, как расстреляли? Потому что для обычных модов такие ранения фатальны?..

Но метаморфы действительно крепче. Ведь ты как-то прошел через радиоактивную преисподнюю, хотя любой модифицированный сгорел бы.

Из-под ног будто выбили землю. Законник пошатнулся, оперся плечом о косяк и судорожно сглотнул. С одной стороны ему здорово полегчало, а с другой – обуяла злоба. За чувство вины, гложущее без малого второй месяц. За подлую подставу. За все, что пришлось пережить по вине родного, в общем-то, человека.

Но что-либо сказать или сделать Игорь не успел. За спиной послышалось странное сипение и хрюканье, тени шевельнулись, что-то толкнуло в спину.

Качнувшись по инерции, Миронов упал на колени. Услышал вопль Алекса, какое-то уханье и отчаянный крик Коллектива в сознании. Издалека прилетели звуки ударов, бешеное рычание.

Но изгоя это уже не волновало. Он безуспешно пытался ухватить ртом воздух и удивленно смотрел на окровавленную трубу, торчащую из груди…