меня даже буквально всё оборвалось в том «нутри», что и душой не зазорно назвать. Проверил инвентарь — мои на месте. Значит, и той половины тоже должны быть. Решил было написать Ургу, раз мысленной связи у нас с ним нет, но получил лишь осыпь — все способы связи с игроками заблокированы. А связь семьи тем не менее работает, ну дамы и не игроки. Значит, снова питомцы.

«Спроси у Ургадзила, есть ли у него эссенции».

«У нас тут напряжëнно, лорд, — ответил дракон. — Да и как я это сделаю? Я же для него не более чем седло для бессмертного, окатит презрением и всё тут».

«В таком случае сам дурак, — хмыкнул я. — Твоя задача спросить и передать результат».

«Станет полегче — сделаю, пока ну вот совсем некогда».

«Жду».

Не знаю, что прочитала по мне Ася, но тревога с её лица ушла, ушки перестали выражать обеспокоенность. А может просто услышала наш разговор? Да нет, вряд ли, тогда бы не пришлось Бурану утром транслятором работать… Да уж, утром. Столько всего с утра произошло, как будто неделю назад это бы… Стоп! Утром Ася очень боялась раскрыть нашу связь и даже использовала Бурана как переговорщика. Получается, она считала нашу с ней связь отличной от той, что связывает меня с питомцами. Что же тогда изменилось? Необходимость общения заставила разговаривать в присутствии Урга? Или сама связь стала другой? Как же много ответов и как мало тех, кто может дать ответ на неё.

Тем временем мы шли по растительному лабиринту, я ловил флэшбеки первого посещения подзема Хранителя и мучился от ужасной лесной вони. Назвать это ароматом смог бы только страдающий ну очень сильными проблемами вдыхания. Я понимаю, что нужно было создать трудности, а потому ширина дорожки с десятиметровой стала от силы четырëхаршинной, но могли хотя бы добавить ветра. Да, не реалистично, зато без вони. Ещё и каждое касание прибавляет её интенсивности, так что слишком все осторожно.

— У меня есть тряпка, лорд, могу одолжить, — произнёс идущий сразу позади меня Себеш.

Первыми вызвались встать в колонну трое Костоломов, остаток замыкал её, посередине уместились все остальные. Я оказался практически последний, между мной и подопечными Хельмнинга как раз разместился недолич.

— Зачем она мне? — недоуменно спросил я. — Вроде бы все детали брони на месте, прикрывать ничего не надо.

— Меня не обманешь, лорд, я всё вижу, — хмыкнул Себеш. — От вони пусть и плохо, но помогает ведь смоченная тряпка. Только воды у меня нет.

Говорить ему о том, что у меня воды хоть залейся, я не стал. Он знает, уже пил при всех по ходу боя с двукинжальщиками. Другое дело, что страдают все, значит и помощь нужна всем. Ну или почти всем.

— А ты, значит, в тряпке не нуждаешься?

— В неполном обращении в нежить тоже есть свои плюсы, лорд, — весело отозвался недолич. — Тряпка только у меня одна, на всех не хватит.

Следующие минут пять все шли молча, переваривая услышанное. Слава Аркату, согласия с преимуществами нежити в открытую никто не выразил, постулат о тяге к Свету ради одной некомфортной ситуации я менять не хотел от слова умох. Совсем, то бишь.

Но не только Себеш не чувствовал дискомфорта. Кандидатки в Красные феи огородили себя каким-то полупрозрачным зеленоватым пузырëм, явно с эффектом фильтра, но, в отличии от недолича, явно испытывали чувство вины.

Спустя ещё минут пять наконец-то появились враги, так же как и мы выстроившиеся в колонну. Снова достав из инвентаря кинжал Доргу, я, отталкиваясь от стволов дубов и берëз, переместился к голове колонны, в последнем прыжке ещё и эффектно приземлившись на голову орку с копьëм, уронив его, добив кинжалом промеж глаз и откатившись в сторону по четырём гнолам. Последние, естественно, такое не пережили.

Прыгать без боевого режима оказалось не так легко, но только на уровне ощущений. Всё-таки приходящая ярость Берсеркера прилично гасила так весь остальной чувствительный спектр, помогая тем самым в подклассовой акробатике. Интересно, оставят мне по итогу цепочки изменения ярость или нет? Хоть бы да, но и без неё тоже проживу, если будет достойная альтернатива.

Всего варваров оказывается около полусотни, две трети — Гнолы-пращники, остальные орки с копьями, такие же нетипичные для фракции, как и двукинжальщики. Неужто «РубиКом» таким образом обкатывает новые возможные грейды? Не исключено, совсем не исключено.

«Лорд, мы не знаем, как надо убивать этих новых, — вышел на связь с повинной Ас. — Что быстро, что медленно — результат один: новые камни всё как один чëрный песок».

«А ещё этот Ургадзил просил передать, что эссенции оказались у него, — встрял Буран. — Этот… чешуйчатый не смог задать вопрос, прикрылся убийством пары гиеноголовых, пришлось самому всё делать».

Медведь аж мысленно сплюнул.

«Я проверял, можно ли получить камни с медленного убийства, — гневно возразил дракон. — Тебе лишь бы головы побыстрей откусывать, недоедаешь видимо».

Презрения Аса хватило бы окатить пару римских легионов.

«А вот и не подерëтесь, — спокойно произнёс я. — Мы попробуем что-нибудь новое, буду держать на связи».

Сказать «мы попробуем» легко, а вот сделать. Если ни быстро, ни медленно не подходит, то как тогда? Средне? И как определить диапазон этого средне? Экспериментально? Это может и затянуться, а ответ, меж тем, где-то затаится и будет посмеиваться над нами. Нужна конкретная подсказка, только давать её никто не собирается, увы.

Меж тем я со своим прыжком пробил брешь в строе орков, освобождая туда дорогу Костоломам. Те только рады подраться и используют эту возможность по максимуму, за минуту уничтожая всех копьеносцев, ставших беспомощными с таким оружием на ближней дистанции, и почти всех гнолов. Не успевают лишь двоих: одного захватил Себеш и всячески мучает, другого терзаем Пактиквул, но действует больше по ногам и торсу. Ещё в битве поучаствовала Ася, выпустив два снаряда из своего сианта, и Салаин, взорвавшая гнолу голову серией пасов и засветившихся рисунков на предплечьях.

Жрица, кстати, оказалась из начинающих. Если в темноте ночи и по сумбурным описаниям Аси определить это было трудно, то сейчас, пусть даже и в тени густой зелени, всё стало прозрачно, как вода в горном ручье. У тëмных эльфов вся ритуалистическая магия сосредоточена именно в рисунках на предплечьях, эдаких временных татуировках, обновление которых и даëт Жрицам силу. Рисунков на предплечьях Салвин осталось совсем немного, буквально три четырëхчëрточковых композиций. Но и изначально было не очень, если судить по немногочисленным красным следам. А она ещё и несвойственную своему Пути вещь провела! Получается, либо Ург