образом зарабатывать на этом самостоятельно. Тут уж начнешь собственной тени бояться, когда обнаруживаешь таких сообразительных переплетчиков…

Вернемся к вопросу «реставрировать или не реставрировать» применительно к книгам особенно ценным. Когда рассматриваешь, как отреставрированы книги в книгохранилищах редкостей – будь то Музей книги РГБ или иное заведение, где с книгами обращаются бережно, – все равно приходишь к мысли, что лучше было бы вообще не трогать экземпляр. При этом сам книжный блок в изданиях до первой четверти XIX века включительно, то есть напечатанных на качественной тряпичной бумаге, обычно приводится в порядок неплохо (исключим тягу реставраторов выбелить бумагу так, будто вместе с грязью хотели смыть с нее не только библиотечные штампы, но и шрифт). Реставрация изданий начала XX века, особенно если речь ведется о книгах футуристов, обычно не выдерживает критики: в силу ломкости бумаги реставрационной бумагой дублируется целый лист, и так далее.

Но если даже блок книги отреставрирован вполне квалифицированно и не складывается впечатление, что книгу вымыли в растворе «Белизна», а, напротив, бережно подклеили бумагу там, где в том была необходимость, и так далее, то переплет ее обычно все равно оказывается испорчен. Чаще же это вовсе новый переплет, который назвать библиофильским не повернется язык, а если оставлен оригинальный, то он изуродован. Дело в том, что часто после реставрации блока, при которой дублируется корешковый сгиб листов, этот блок оказывается толще в корешке, чем был до реставрации.

Часто предметом дискуссий становится противопоставление музейной реставрации и реставрации коммерческой. По нашему мнению, для реставрации выдающихся экземпляров, книжных памятников не в канцелярском, а в истинном понимании, вообще не должно быть такого противопоставления. И когда я думаю над тем, как привести в порядок книгу, которую считаю одной из важных в своем собрании, мне нужно, во-первых, чтобы сама книга была приведена в порядок, перестала бы разваливаться в руках; во-вторых, чтобы внешне это не было нарочито и книга не вопила всем своим видом: «меня недавно так отработал реставратор высшей категории, что я теперь еле живая». Ну и желательно, чтобы реставрация не перерастала в фальсификацию – это уже перебор (так, при подобной «реставрации» появляются серебряные двуглавые орлы на углах коленкоровых переплетов «Царской охоты», тогда как подобные углы украшали только часть тиража в кожаных переплетах).

В действительности нет никакого конфликта интересов хранителя отдела редких книг, которому важна музейная реставрация, и антиквара, которому подавай коммерческую. Да, имеет значение глубина реставрационного вмешательства, поскольку это не только ощутимо финансово, но и, что особенно важно, хорошо заметно глазу. А значит, делает книгу менее привлекательной и для коллекционера, и для антикварного рынка в принципе.

Поэтому наилучшая реставрация, во всех смыслах, – это та реставрация, которая не бросается в глаза. Да, при внимательном рассмотрении наработанный глаз неминуемо отметит, что книга побывала в руках профессионального реставратора. Но в этом случае не будет впечатления, что книга буквально собрана из кусочков, даже если именно так и было. Ну и чем меньше заметно, что эту книгу реставрировали, тем выше действительная квалификация реставратора.

Рукописи и автографы

Если в прежние времена антикварная книга была кормильцем антикварной книжной торговли, то ныне эта почетная обязанность в значительной степени лежит на рукописях и автографах. И тому есть причина: последние десять-пятнадцать лет оператором антикварной торговли, по крайней мере в значительной степени, стал интернет.

Именно благодаря интернету совершенно радикально изменилась эвристика антикварных книг. Раньше коллекционер был вынужден искать нужную ему книгу по магазинам, отсматривать бесконечные перечни новых поступлений, изучать аукционные каталоги, посещать книжные ярмарки… То есть видел прямую зависимость между своей активностью и приращением предметов собственной коллекции. Почти все в его жизни было подчинено пословице «волка ноги кормят».

Антиквар, в свою очередь, искал своих клиентов, «прикармливал» их годами, продавая им книги по тем ценам, которые клиент мог бы осилить, и единственными сдерживающими центрами его алчности были годовые своды аукционных продаж (Book Auction Records, Book-prices Current, etc.), по которым покупателю хоть как-то можно было ориентироваться в море антикварных книг и цен. Те же годовые сводные тома были путеводителем антикварам в ценообразовании, хотя бы какой-то зыбкой, но все-таки основой. Но, несмотря на такие справочники, многие особенно хладнокровные (мы знавали таких и в России) беззастенчиво «грузили» покупателей книгами по заоблачным ценам.

При этом продолжала свое существование и некоторая система библиофильских ценностей, в которой дороже были книги, традиционно разыскиваемые библиофилами прошлого. Речь о классических иллюстрированных изданиях XVIII века или же о памятниках типографического искусства, начиная с Альдов и Эльзевиров и далее, к «вечным ценностям» эпохи Просвещения: творениям Джамбаттисты Бодони в Италии, Франсуа Амбруаза Дидо во Франции, Джона Баскервилла в Англии, Хоакина Ибарры в Испании. И наконец, завершались эти списки библиофильских вожделений творениями Уильяма Морриса в Англии.

И вот пришел интернет. Постепенно стали наполняться гигантские интернет-резервуары антикварной книги, ныне их всех объединили abebooks.com и ebay.com, не считая нескольких локальных. Казалось бы, вроде даже неплохо. Однако последствия наступили быстро и неотвратимо.

Во-первых, «редчайших» изданий сохранилось не так мало, как привыкли считать. Скажем, предложение традиционных «библиофильских изданий» оказалось необыкновенно щедрым. Иными словами, коллекционеров XIX–XX веков в области антикварной книги было столь много и они в своих пристрастиях были столь предсказуемы (= традиционны), что после них осталось чересчур много тех самых «библиофильских изданий», которые неминуемо возвращаются на рынок. И вот антиквар, выставляя в интернет пятый экземпляр «редчайшего» издания басен Лафонтена или некоего подобного шедевра былой эпохи, должен соотносить свои неумеренные аппетиты не с тем, «раскрутит» ли он своего постоянного клиента на эту покупку, а с реальным положением дел на рынке. То есть он, если хочет продать книгу, должен указывать цену ниже, чем у других. Так началось великое падение цен, которое затронуло всю антикварную книгу от XVII до XX века. Старопечатные издания XV–XVI веков все-таки в основной своей части продаются не по нескольку сразу, но и на них спрос упал в значительной степени.

Во-вторых, теперь покупатель не бегает по магазинам. По старой памяти, может быть, и заходит, но основной его торговой площадкой является интернет, где он, разыскивая книгу, набирает название и нередко видит не один-два экземпляра, а все двадцать или даже больше, на любой выбор: библиотечный, зачитанный, без суперобложки, в суперобложке средней сохранности, идеальный, с автографом… Только вводи номер кредитной карты, и через десять дней книга будет у тебя на столе. Более того, когда он видит в рассылке дружественной книготорговой фирмы какое-то интересующее его издание, он не