Мартин поднялся в полный рост, бросил последний взгляд на могильный холм. Он не принес с собой цветы: знал, что Вита никогда не любила букеты.

– На помолвку с кладбища? – иронично улыбнулся он другу.

Рефлекторно коснулся мочки своего уха – не чувствовать серьгу было непривычно.

– Черепа и склепы помнишь? – усмехнулся Брэниган. – Для черного мага – самое то.

Волны с грохотом ударялись о пирс. Бушевал ветер, заставляя мелкое суденышко, ждущее своих последних пассажиров, то и дело наклоняться то одним, то другим бортом, едва не ложась на воду.

– Готовы? – спросил Мартин, натянув капюшон плаща поглубже, чтобы оградить лицо от разлетающихся во все стороны брызг.

Жиль блеснула глазами из-под своего.

– Готова выбить тебе зубы, красавчик. Хоть ты и красавчик, но все равно гнусный предатель! Ну и погодку ты выбрал, – добавила, демонстративно ежась.

Март не стал в очередной раз повторять то, что и так было ясно: контрабандисты не покидают порт в ясную погоду среди бела дня. Удача, что не всех сообщников Карда тогда арестовали и у Мартина остались кое-какие связи, иначе ничего провернуть не удалось бы.

– Готовы, – твердо сказал второй человек, по самый нос завернутый в плащ на несколько размеров больше положенного.

Март молча притянул сестру к себе; она уткнулась лицом в его плечо, игнорируя влажную ткань.

Удачей было все: и то, что Приуз на самом деле оказался отцом Гилберта, как выяснили люди Шкипера, и то, что он действительно боялся огласки и согласился в обмен на молчание сохранить Вите жизнь с помощью белой магии, утаив это от короля, и незаметно вывезти тело. И то, что Брэниган при содействии своих знакомых помог переправить Виту в Прибрежье, где весь последний месяц она восстанавливалась в домике Гелены Роуг, не отказавшей в помощи своему старому знакомому. И то, что король отправил второго новоиспеченного главу Гильдии магов знакомиться с подчиненными в провинции. И то, что отпустил с ним своего брата, скорее для подстраховки, нежели для помощи.

– Я все равно тебя не прощу, – сказала Вита, отстранившись, чтобы наконец посмотреть ему в глаза.

– Я знаю, – очень серьезно ответил Март.

Он сохранил ей жизнь, но сделал калекой – именно так она воспринимала свое новое положение. Вместе с кровью на помосте в чашу вылилась и вся ее магия. Обескровленный резерв сгорел, превратив Виту в обычного человека без крупицы дара. Когда она очнулась, трижды пыталась покончить с собой. Потом Мартин отыскал Жиль и велел ей немедленно ехать в Прибрежье.

С ней Вита начала понемногу отходить и пытаться жить по-новому.

Сестра отступила и переплела пальцы с пальцами тут же шагнувшей к ней Жиль.

– Я все равно тебя люблю, мой-подлый-предатель-идеалист-брат. – Ее губы искривила улыбка. – Живи долго и помни об этом.

«И о том, что сделал», – явственно читалось в глазах сестры, хотя этого она и не произнесла вслух.

Он поднял руку, давая знак ожидающему их судну. Пора.

– Береги ее, – кивнул Жиль.

Та закатила глаза.

– Уж получше некоторых, красавчик.

Мартин все еще стоял на пирсе, смотря в уже пустое темное море, когда к нему подошел Брэниган.

Друг деликатно кашлянул, привлекая внимание.

– Я, конечно, выиграл нам пару часов и организовал отличное алиби, но злоупотреблять все же не стоит.

Март передернул плечами, возвращаясь из собственных мыслей в реальность.

– Ты прав.

Они направились к городу.

– А патрулей тут точно нет? – в который раз уточнил Брэниган, озираясь.

Но вокруг было темно и пусто, лишь завывал ветер да со спины еще слышался яростный плеск волн.

– Я отправил патрули в сторону кладбища, – отозвался Мартин.

– Он отправил, – с усмешкой передразнил друг. – Большая шишка.

Март бросил на спутника укоризненный взгляд.

– Не напоминай.

Им предстояло закончить так называемую проверку в Прибрежье, пару дней потрепать нервы Ризалю, все еще пребывающему в шоке от нового статуса своего бывшего подопечного, а затем с чистой совестью возвращаться в столицу.

Пьетро через неделю исполнялось пятнадцать, и Брэниган обещал помочь устроить его в военную академию, куда принимали именно с такого возраста. Мальчик ждал с нетерпением.

Также истекал срок аренды дома, и Марту следовало позаботиться о новом месте обитания. Корнелия предлагала после свадьбы перебраться к ним, но, получив обратно в собственность имение Викандеров, Мартин не оставлял мысли восстановить его.

День бракосочетания был уже назначен…

– А знаешь, что я вспомнил? – заговорил Брэниган, вторя его мыслям. – Наши отцы всегда мечтали, чтобы мы породнились: я бы женился на твоей сестре, а ты – на моей.

Март хмыкнул, покосился себе за плечо – в сторону моря.

– Уплыла твоя невеста.

Рикхард сгримасничал.

– Зато твоя тебя ждет. Между прочим, если половина мечтаний наших отцов сбылась, это уже отлично.

Мартин изогнул бровь.

– Считаешь, половины мечты достаточно?

– Считаю, что полностью мечты никогда не сбываются, – философски изрек Брэниган. – Это сказки. А в жизни… – Он пожал плечами. – Половина – это уже многое. Все к лучшему.

– Все к лучшему, – эхом повторил Мартин, последний раз обернувшись туда, где в темноте скрылось судно, навсегда увозящее его сестру в другую страну.

Мечта наполовину… Не он ли сам недавно думал о том, что порой мечты исполняются совсем не так, как ожидаешь? Вита с потерей дара лишилась половины себя. Но ведь могла бы пополнить коллекцию «призраков» Марта, лишившись всей своей жизни.

Так что друг прав: половина – это уже многое.

Все к лучшему.