— Тебе надо идти вниз. Приближается Белый корабль.

— Я могу сражаться.

— Надеюсь, мы сможем обойтись без сражения. Если они взойдут на борт, драться придется всем, но я предпочел бы избежать схватки.

— Как всегда?

— Как всегда.

Обогнув ее, он идет к носу, где сообщает то же самое Рилле с Фризой и просит целительницу передать распоряжение Ваосу. Тирел тем временем отсылает в трюм своих людей. Стил и двое других работников покидают палубу лишь после того, как подкатывают к штурвалу бочку с водой и ставят рядом ведро.

Доррин ищет Лидрал и находит ее близ камбуза, с Петрой и Рейсой. Все три женщины полностью вооружены.

— Может быть, это и не понадобится... Я надеюсь.

Он поднимается наверх и спешит к машинному отделению.

— Надо бы закрыть люк. Белые приближаются.

— Нельзя, — возражает Яррл. — Мы здесь задохнемся.

— Ладно, но оставайтесь внизу. Не вылезайте на палубу, пока все не кончится.

— Понятно, — Яррл бросает в топку очередную лопату угля и поворачивается к Рику: — Уразумел, что сказано, малец?

— Да, мастер Яррл.

Доррин снова взбирается на мостик. Белый корабль уже приблизился к «Черному Алмазу» примерно на дюжину кабельтовых, так близко, что на его борту можно прочитать название — «Белая Буря».

— Передай-ка штурвал мне, — говорит юноша, покосившись на приближающееся судно.

— Стоит ли? — возражает Тирел. — Рулевой из меня всяко получше, чем из тебя.

— Знаю. Но хороший рулевой нужен мне живым. Да ты и сам, небось, не хочешь, чтобы тебя поджарили.

— Само собой, но я надеялся, что ты сможешь меня защитить.

— Ежели я сумею защитить себя, то буду считать, что мне повезло, — признается Доррин.

Тирел тревожно смотрит на угрожающе близкую пенистую линию прибоя.

— Не подходи ближе к берегу. А когда будешь огибать Девалин, тебе придется отвести «Алмаз» от оконечности мыса еще самое меньшее на дюжину родов.

— Может, я начну маневр прямо сейчас? — спрашивает юноша.

— Попробуй, — кивает Тирел. Он передает штурвал и сходит с мостика, однако в трюм не спускается, а задерживается у люка.

Доррин принимает штурвал. Ну почему за что он ни возьмется, его непременно угораздит попасть в затруднительное положение?

Между тем «Белая Буря» вспарывает волны, и расстояние между двумя судами хоть и медленно, но неуклонно сокращается. Если «Черный Алмаз» и прибавил в скорости, этого пока незаметно.

С порывом ветра лицо юноши обдает дымом. Он морщится. Судовую трубу следовало сделать повыше: это не только избавило бы от копоти, но и увеличило бы тягу. Но всего не предусмотришь, тем паче что у него никогда не хватало времени. Одно то, что машина пока работает без сбоев, уже можно считать чудом.

Подняв глаза, он замечает, что труба начинает дымить сильнее и одновременно улавливает усилившуюся вибрацию корпуса. Яррл определенно прибавил оборотов.

Теперь скорость «Черного Алмаза» ощутимо возрастает, однако для того, чтобы обогнуть мыс и вырваться на морской простор, где встречный ветер лишит «Белую Бурю» возможности продолжать преследование, Доррин должен будет отвернуть от земли, а значит, еще больше сократить разрыв между судами.

Юноша налегает на штурвал, и корабли сходятся так, что он отчетливо видит стоящего на мостике «Бури» человека в белом.

Маг поднимает руку. Над верхней реей «Алмаза» с шипением пролетает сгусток белого огня.

— Отворачивай! — кричит Тирел. — Назад!

Доррин снова налегает на руль, стараясь вывернуть судно на прежний курс и оторваться от противника. Второй пущенный с «Бури» шар пролетает совсем близко — настолько близко, что юношу обдает жаром и хаосом. Понимая, что следующий попадет в него, и надеясь, что ему удалось заложить правильный курс, юноша перехватывает штурвал одной рукой, а второй, как только к судну устремляется еще один сгусток пламени, вскидывает вверх посох.

Пламя, словно ударившись о невидимую преграду, растекается вокруг Доррина и поднятого им посоха. Помедли он долю мгновения — и было бы уже поздно. Удар отражен, однако руку пронзает боль, а его сила заставляет юношу выпустить штурвал. Корабль резко кренится. Торопливо схватившись за колесо, Доррин выравнивает судно, стараясь отвернуть его от опасной береговой линии, и одновременно вновь поднимает посох для защиты от очередной огненной атаки.

Шипящее пламя вновь обтекает его, и ветер уносит назад гаснущие на лету искры. Неожиданно «Алмаз» начинает отрываться от «Бури» — впечатление такое, что белый корабль стоит на месте.

Оттуда посылают еще один шар, но он падает в зеленую воду за кормой «Алмаза». Доррин слегка поворачивает штурвал, направляя судно в открытое море, подальше от песчаных отмелей и коварных утесов.

Голова у него болит, плечо пульсирует, а когда он берет посох в поврежденную левую руку, болит и она — кажется, сломан большой палец.

Вода за кормой вскипает при падении еще одного шара.

— Мастер Доррин, давай я встану к рулю.

Юноша кивает, и Тирел занимает место на мостике. Направляемый его умелой рукой «Алмаз» уходит все дальше от материка.

Однако посох приходится держать наготове: «Буря» не прекращает преследования и не оставляет попыток поймать нужный ветер. Но сократить разрыв Белым не удается. Шхуну сносит к мысу, и ее капитану становится не до погони.

Доррин ковыляет к машинному отделению.

— Сбавь ходу! — кричит он Яррлу.

Утерев потный лоб, старый кузнец закрывает дверцу топки. Доррин прислушивается. Двигатель стучит... Кажется, с перебоями. Это ему не нравится. Прихрамывая, он возвращается к мостику и спрашивает:

— Тирел, мы сможем пойти под парусом?

— Только отойдем сперва подальше от берега.

— Я собираюсь разрешить всем вернуться на палубу.

— Давай... — Тирел громко смеется, показывая в сторону мыса и сплевывает по ветру: — Белые ублюдки нас все-таки упустили!

— Можно подниматься! — кричит Доррин и, вконец обессилев, садится прямо на палубу. Рядом, с корзинкой в руке, появляется Лидрал:

— Тебе нужно подкрепиться.

Доррин не возражает.

— Что у тебя с рукой?

— Защемило.

Лидрал качает головой, и ее короткие волосы разлетаются на ветру.

— Я сбегаю за Риллой.

Тирел, отчаянно фальшивя, затягивает скабрезную песенку, а Стил с парнями лезут на реи — ставить паруса.

— Стереть город с лица земли! — приказывает Стирол, глядя на зажатый в руке почерневший амулет.