— Весь город? Людей, сдавшихся и принявших знамя Фэрхэвена?

Глаза рыжеволосой волшебницы расширяются.

— Мне плевать на людей, пусть убираются куда угодно! Речь идет о самом городе. Здесь пал Высший Маг, и само существование этой дыры есть оскорбление для Фэрхэвена. Я хочу увести весь домашний скот и все запасы зерна. Урожай должен быть убран, после чего поля будут прожжены огнем и засеяны солью. Здания — до единого! — следует сравнять с землей, волнорез разрушить, а гавань засыпать камнями.

— Вот уж не думала, что ты так любил Джеслека.

— Я его ненавидел, но в этом ли дело? — бархатным голосом произносит Стирол. — Мир должен знать, что покушение на Высшего Мага влечет за собой страшную кару!

— Понятно. А как насчет объявления о награде за этого Черного мага? Ты хочешь...

— Свет, конечно же, нет! Неужто я должен тебе все растолковывать? Мы объявим награду, и всем, кто хоть как-то связан с ним, придется теперь жить с оглядкой. Конечно, никто не помешает этим идиотам с Отшельничьего забрать своего выкормыша обратно.

— Мне кажется, Дженред затевал нечто подобное насчет Креслина. И чем это обернулось?

— Нынче все обстоит иначе. Дженред не учел, что у тех, кого он изгнал из Кандара, не было выбора. Но скажи, ты и вправду веришь, будто лицемерные трусы с Отшельничьего примут того, кто использует машины, черную сталь и гармонию для создания орудий уничтожения?

— А если он их принудит?

— Какими силами? У него всего один волшебный корабль и горстка приверженцев.

Гармония в чистом виде не может питать жизнь, ибо живое нуждается в росте, а процесс роста являет собой постоянную борьбу за выведение гармонии из хаоса.

Когда лесные пожары уничтожают великие леса Закатных Отрогов, гармония немедленно восполняется множеством проростков, стремящихся вновь покрыть склоны.

Когда воздвигается каменная стена, жара и стужа расшатывают кладку. Сказанное о доме может быть отнесено и к семье: она рушится, когда нарушается гармония сердечных отношений.

Функция гармонии заключается в том, чтобы поддерживать жизнь, каковая самим своим существованием гармонизирует хаос. Именно в этом ее цель и смысл.

Функция хаоса состоит в разрушении гармонии. Но вне гармонии не может существовать ничто целостное — ни строение, ни мужчина или женщина, ни растение, ни даже земля, по которой мы ходим. Вне гармонии не существует ни самых ярых приспешников хаоса, ни каких-либо его материальных проявлений, и, стало быть, полный триумф хаоса стал бы и его окончательным поражением, и концом мира как такового.

Однако, поскольку мир есть и будет, в нем всегда пребудут и гармония, и хаос. Ни то ни другое начало не сможет восторжествовать полностью. Мир нуждается и в том и в другом в равной мере, и Равновесие в мире должно поддерживаться и сохраняться, ибо без него не будет ни жизни, ни мироздания вообще.

Мир наш разделен на сушу и море.

Многие полагают что море, именуемое еще и водной стихией, по своей природе хаотично, однако сие суждение неверно. В вечных глубинах и волнах, в приливах и отливах, в непрерывной изменчивости, сочетающейся с неизменностью, сокрыта великая гармония.

Сушу же, в силу ее кажущейся неизменности, люди почитают оплотом гармонии, но под поверхностной упорядоченностью таится ужасающее, наполненное демоническим пламенем горнило хаоса.

Люди, связавшие свою жизнь с морем, должны преисполниться гармонии, ибо таковая сдерживает поверхностный хаос океанов и перекликается с их глубинным порядком.

Приверженцы же хаоса привязаны к суше, ибо гармония моря грозит обратить их в ничто.

«Начала Гармонии»

Выдержка из Раздела II.

По мере того как стынет топка, струйка дыма над трубой пришвартованного к одному из причалов Края Земли «Черного Алмаза» становится все тоньше. Угля в ларях осталось совсем немного.

К сходням доставлены две бочки пресной воды, однако внизу выставлен караул из четырех Черных стражей.

— И что теперь, мастер Доррин? — спрашивает Тирел.

— Подождем, — устало отзывается юноша. Он пытается вытереть лоб и морщится — опять забыл о сломанном пальце. Хорошо еще, что плечо заживает, да и приступы головной боли случаются все реже.

— Долго ждать не придется, — замечает Лидрал, указывая на открытый экипаж под флагом начальника порта, доставивший к пристани нескольких людей.

При виде одного из них — рослого, худощавого Черного мага — Доррин глубоко вздыхает.

— Дерьмо! — негромко, но вполне разборчиво произносит Кадара.

Несколько одетых в черное людей направляются к кораблю. Лидрал крепко держит Доррина за руку.

Рослый маг делает знак стражам, и те, отсалютовав, покидают пост. Маг поднимает глаза и, глядя прямо на Доррина, говорит:

— Всем вам предоставлено право свободного пребывания на Отшельничьем. Предпочтительно, чтобы вы пока не удалялись от Края Земли, но это лишь пожелание, а никоим образом не приказ. Учитывая, что вы... побывали в передряге, мы предлагаем вам разместиться в двух гостевых домах за старой гостиницей. Комнаты в самой гостинице будут отведены Доррину и его... супруге. Лошадей, — Оран указывает на палубные стойла, — можете поставить в конюшню.

— Мы крайне признательны вам за великодушие, — отзывается Доррин. — Но не сочтете ли вы возможным направить к нам целителя? Один из нас, Пергун, был серьезно ранен в голову. Мне удалось предотвратить самое худшее, однако... в последнее время у меня было слишком много неотложных дел.

— Ты все сделал прекрасно, мастер Доррин! — пытается возразить Пергун, тяжело опирающийся о бортовое ограждение. Впрочем, говорит он тихо, глотая слова, и никто, кроме стоящей рядом Мерги, его слов не разбирает.

— Мы постараемся оказать всю необходимую помощь, — вежливо отвечает Оран. — Надеюсь, попозже мы еще увидимся, — маг встречается взглядом с сыном. Доррин не отводит глаз, пока Оран не делает это первым.

Постепенно пристань пустеет. Тирел с командой, Пергун, Мерга и Фриза уходят к гостевым домам. На палубе остаются Лидрал, Рейса, Яррл и Петра. Кадара держится особняком.

Лидрал окликает стоящего у трапа Доррина, и тот, обернувшись, усмехается, ибо все происходящее сильно напоминает военный совет. Он садится на доски рядом с Лидрал и с удовольствием подставляет лицо свежему ветерку.

— До сих пор ты не особо распространялся о том, что мы будем делать дальше, — замечает Лидрал.

— Не могу сказать, чтобы этот вопрос был у меня толком продуман, — отзывается юноша. — Поначалу-то я просто хотел построить машину, а покидать Спидлар не собирался. И уверенности в том, что нас примут на Отшельничьем, у меня нет. Машины здесь не жалуют.