Завывание сирен. Усиливающийся запах гари. Луиза,уставившаяся на него растерянными, перепуганными глазами и по-прежнемузадыхающаяся от ужаса. Впереди Ральф увидел серебристый почтовый ящик,установленный на обочине. На ящике, конечно, не было никакой надписи — женщины,курирующие Хай-Ридж, всеми силами стирались обеспечить анонимность своегозаведения, что, впрочем, сегодня не уберегло их от несчастья. Флажок надпочтовым ящиком был поднят. Чье-то письмо ожидало почтальона. Это напомнилоРальфу о письме Элен, написанном ему из Хай-Ридж, — осторожное, но тем не менееполное надежды послание.

И снова стрельба. Визг пуль, ударяющихся о стекло. Рев либоярости, либо боли. Голодное потрескивание огня, пожирающего сухое дерево. Трелисирен. И темные испанские глаза Луизы, уставившиеся на него, потому что онмужчина, а она выросла с верой в то, что мужчине лучше известно, как поступатьв подобных ситуациях.

«Тогда сделай хоть что-нибудь! — заорал на себя Ральф. —Ради всего святого, сделай хоть что-то!»

Но что? Что?

— ПИКЕРИНГ — загрохотал усиленный мегафоном голос. Теперь всгущающемся дыме Ральф различал красные вспышки. — ПИКЕРИНГ! В ЗДАНИИ НАХОДЯТСЯЖЕНЩИНЫ! ПОЗВОЛЬ НАМ СПАСТИ ЖЕНЩИН!

— Он знает, что там женщины, — пробормотала Луиза. — Неужелидо них не доходит, что он знает. Они что, совсем дураки, Ральф?

Странный, расплывчатый вой послужил ответом полицейскому смегафоном.

Ральфу потребовалось время, дабы понять, что это хохот. Иснова стрельба из автомата, а вслед за ней сухой кашель револьвера.

Ледяными пальцами Луиза сжала ладонь Ральфа: — Что намделать, Ральф? Как нам поступить? Он взглянул на черно-серые клубы дыма,вздымающиеся над верхушками деревьев, затем посмотрел назад на ещеприближающиеся полицейские машины — на этот раз их было не меньше шести — ивновь на бледное, напряженное лицо Луизы.

В уме у Ральфа немного прояснилось — не полностью, но вполнедостаточно, чтобы он понял — на этот вопрос существует лишь один ответ. — Мыподнимемся вверх, — коротко бросил он.

5

Щелк.

И языки пламени из оранжевых превратились в зеленые.

Голодный, похрустывающий звук зазвучал приглушеннее. ДержаЛуизу за руку, Ральф обвел ее вокруг полицейской машины, поставленной вкачестве заслона.

Вновь подъехавшие автомобили сгрудились вокруг этогопрепятствия.

Мужчины в темно-синей униформе на ходу выпрыгивали изсалонов.

Несколько человек держали автоматы, почти все были в пухлыхпуленепробиваемых жилетах. Один из полицейских промчался мимо Ральфа, как порывтеплого ветра, прежде чем тот успел отступить в сторону: молодой человек поимени Дэвид Уилбери, считающий, что его жена, работавшая секретарем в агентствепо купле-продаже недвижимости, завела интрижку со своим шефом. Вопрос о женеотошел на второй план (по крайней мере, временно), вытесненный потребностьюнемедленно забежать в туалет и постоянным, испуганным повторением одних и техже слов, наподобие змеи извивавшихся в его мыслях: «Ты не опозоришься, ты неопозоришься, ни за что, ни за что».

— ПИКЕРИНГ! — взвыл мегафон, и Ральфу вылетавшие словапоказались градом серебряных пуль. — ТВОИ ДРУЗЬЯ МЕРТВЫ, ПИКЕРИНГ! БРОСАЙОРУЖИЕ И ВЫХОДИ ВО ДВОР! ДАЙ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ СПАСТИ ЖЕНЩИН!

Ральф и Луиза свернули за угол, не замеченные в царящейвокруг суматохе, и вышли к скоплению полицейских машин, припаркованных уподъездной дорожки с посаженными по обе стороны яркими цветами.

«Вот что значит женский подход», — подумал Ральф.

Подъездная дорожка упиралась в небольшой дворик перед белымфермерским домом, построенным никак не менее семидесяти лет назад. Вдоль фасадатрехэтажного здания тянулась огромная веранда, с которой открывалсязамечательный вид на запад, где в голубой утренней дымке вздымались вершиныхолмов. Этот дом некогда давал приют семье Барретта и их яблочному бизнесу, адо недавнего времени размещал под своей крышей десятки избитых, запуганныхженщин, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — к завтрашнему утру онуже никому не сможет служить. Огонь охватил южное крыло здания, пламя достигловеранды; языки пламени вырывались из окон и похотливо облизывали карнизы.

Ральф заметил плетеное кресло-качалку, горящее на дальнемконце веранды.

С ручки кресла свисал недовязанный шарф, воткнутые в негоспицы сверкали белым жаром. Откуда-то доносилось монотонное позвякиваниеколокольчика. Мертвая женщина в зеленом, военного образца комбинезоне и курткераспласталась на ступеньках крыльца, уставившись в небо залитыми кровью линзамиочков. В руке она сжимала пистолет, в груди зияла черная рваная рана. Наперилах северной части веранды обвис мужчина, упираясь ботинком вгазонокосилку. На нем также были военный комбинезон и куртка. На цветочнойклумбе неподалеку от тела лежал автомат. Кровь стекала по пальцам мужчины икрупными каплями падала на землю. Ральфу эта кровь казалась черной и мертвой.

«Фелтон, — подумал он. — Если полиция до сих пор взывает кЧарли Пикерингу — если Пикеринг в доме, — значит, это Фрэнк Фелтон. А где жеСьюзен Дэй? Эд где-то на побережье — Луиза уверена, что он там, — но вдругСьюзен Дэй находилась здесь? Боже, неужели такое возможно!»

Ральф предполагал, что все может быть, однако предположенияв счет не шли. Там внутри, без сомнения, находились Элен, Натали и Бог вестьсколько еще беспомощных, терроризируемых женщин, а это было важно.

Из глубины дома донесся звук разбиваемого стекла,сопровождаемый тихим взрывом — почти вздохом. Ральф увидел новые языки пламени,вырывающиеся сквозь переплет входной двери.

«Коктейль Молотова <Во время второй мировой войны такназывали бутылки с зажигательной смесью, впервые примененные советской пехотойпротив фашистских танков.>, — подумал он. — Наконец Чарли Пикерингу удалосьосуществить свою давнюю мечту».

Ральф не знал, какое именно количество полицейскихсгрудилось за машинами, припаркованными в начале подъездной дорожки — никак неменьше тридцати, — однако он моментально выделил двоих, арестовавших Эда Дипно.

Крис Нелл залег за передним колесом полицейской машины,стоявшей ближе всего к дому. А рядом с ним, опираясь на колено, присел ДжонЛейдекер.

Именно Нелл держал в руках мегафон, и, когда Ральф и Луизаподошли к опорному пункту полиции, Нелл взглянул на Лейдекера: тот кивнул всторону дома, затем ладонью сделал жест, значение которого было ясно и безслов:

«Будь осторожен». В ауре Криса Нелла Ральф подметилтревожные признаки — молодой человек был слишком взволнован, чтобы соблюдатьосторожность.