Змеи в животе вновь свернулись в кольца.

– Хотите сказать, миссис Фрэзер сейчас в Валли-Фордж?

– О нет, нет! – Хантер, делая пациенту перевязку, покачал головой. – Друг Джон, если тебя не затруднит, приподними его немного. Нужно затянуть бинты снизу… Да-да, вот так, спасибо. Нет, – повторил он, выпрямляясь и стирая пот со лба, потому что в комнате было довольно душно из-за жарко пылающего камина и толпы людей. – Нет, Фрэзеры уехали в Шотландию. Хотя племянник мистера Фрэзера счел должным оставить нам своего пса на попечение, – добавил он, когда Ролло, привлеченный запахом крови, выполз из дальнего угла и, отпихнув мордой локоть Грея, принялся обнюхивать забрызганные простыни. Потом пес шумно чихнул, замотал головой и вернулся в свой угол, где лег брюхом кверху, раскинув лапы.

– В ближайшие сутки, а может и дольше, пациента нельзя оставлять одного, – предупредил Хантер, вытирая руки тряпкой. – Он может перестать дышать. Друг Уильям, нельзя ли разместить нас где-нибудь поблизости? На несколько дней, чтобы я мог изредка проверять пациента и наблюдать за тем, как идет выздоровление.

Уильям заверил, что обо всем уже позаботились и их ждет комната в лучшем постоялом дворе, расположенном (тут он взглянул на Рэйчел) совсем рядом. Он готов проводить их в любой момент. Или, может, одну мисс Рэйчел, если ее брат еще не закончил?..

Грею стало понятно, что Уильям жаждет прогуляться по заснеженному городу в компании красивой девушки. Однако миссис Вудкок добавила в эти планы ложечку дегтя, напомнив, что сегодня Рождество. Увы, времени приготовить достойный ужин не было, но джентльмены и леди окажут честь ее дому, если выпьют по бокальчику вина: и в честь праздника, и за скорейшее выздоровление лейтенанта Грея.

Идею всецело одобрили, и лорд Джон вызвался посидеть с племянником, пока достают вино и бокалы.

Когда все ушли, в комнате заметно похолодало. Лорд Джон аккуратно прикрыл замотанного бинтами Генри простыней и покрывалом.

– С тобой все будет хорошо, – обещал он шепотом, хотя глаза племянника были закрыты. Грей надеялся, что тот спит.

Однако он ошибся. Генри медленно открыл мутные от опия глаза. Под опухшими веками скрывалась боль, которую не мог унять ни один наркотик.

– Нет, не будет, – сказал он на удивление ясным голосом. – Врач достал только одну пулю. А вторая меня убьет.

Он снова закрыл глаза. С лестницы донеслись радостные крики и поздравления.

Пес вздохнул.

* * *

Рэйчел Хантер прижала руку к животу и деликатно отрыгнула в ладонь.

– Чревоугодие, конечно, грех. И наказание неизбежно. Кажется, меня сейчас стошнит.

– Всех рано или поздно ждет божественная кара, – рассеянно отозвался ее брат, опуская перо. – Но ты не обжора. Я же видел, сколько ты съела.

– Да я сейчас лопну! – запротестовала она. – Кроме того, я все думаю о тех, кто остался в Валли-Фодж. Как они отпраздновали сегодняшний вечер?.. Особенно по сравнению с… с излишествами, которые были на нашем столе.

– Тогда твой нынешний грех – это вина, а не чревоугодие. Причем вина ложная. Ты ела самую обычную пищу. Просто отвыкла за столько месяцев. Не думаю, что жареный гусь – такое уж излишество, пусть даже фаршированный устрицами и каштанами. Вот будь на его месте фазан, напичканный трюфелями, или кабан с золоченым яблоком во рту…

Он улыбнулся, не поднимая головы от бумаг.

– А что, и такое бывает? Ты сам видел? – полюбопытствовала она.

– Да, своими глазами. Когда работал в Лондоне с Джоном Хантером. Он вращался в высшем свете и частенько брал меня составить компанию ему или его супруге… в основном ему. Впрочем, ты же знаешь: нельзя судить по внешности. Даже тот, кто ведет себя на первый взгляд фривольно, легкомысленно или расточительно, имеет свою цену в глазах Господа.

– Ага, – рассеянно согласилась она, не слишком вслушиваясь в слова брата.

Рэйчел отодвинула занавеску, глядя на улицу, где густой пеленой валил снег. Рядом с дверью постоялого двора висел фонарь, отбрасывающий лучи света, но их не хватало, чтобы разогнать белую муть за окном. В темных стеклах отражалось лицо Рэйчел, худое и скуластое. Нахмурившись, она заправила волосы под чепчик.

– Как думаешь, он знает? – спросила она внезапно. – Друг Уильям?

– Что знает?

– Он ведь невероятно похож на Джеймса Фрэзера… – Она опустила занавеску. – Тебе не кажется, что это не просто совпадение?

– Мне кажется, это не наше с тобой дело.

Денни вновь зацарапал пером по бумаге.

Рэйчел с досадой вздохнула. Он прав, конечно, – но кто запретит ей делать свои выводы?! Рэйчел была рада – очень рада! – снова видеть Уильяма. Она предполагала, что он вступил в ряды британской армии, но, увидев его в офицерском мундире, изрядно поразилась. И еще больше удивилась, когда узнала от его денщика, что Уильям – самый настоящий лорд. Правда, тощий тип из Корнуолла не знал, какой у его хозяина титул…

Да вот только двое мужчин не могут быть настолько похожи, если их не объединяет близкое родство по крови. Всякий раз при встрече с Джеймсом Фрэзером Рэйчел восхищалась его прямотой и благородством, приходила в легкий трепет при виде свирепого лица – и терзалась мыслью, кого же он ей напоминает. И лишь увидев Уильяма в лагере, наконец поняла, кого именно. Но что может быть общего у английского лорда и помилованного якобита? Йен рассказывал немного о своей семье, но мало… слишком мало!

– Снова думаешь об Йене Мюррее? – спросил вдруг брат, по-прежнему глядя в бумаги.

– Я-то думала, ты против колдовства, – саркастично ответила Рэйчел. – Или чтение мыслей – не ворожба?

– Как вижу, ты не отрицаешь.

Он поднял голову и кончиком пальца поправил очки на носу.

– Не отрицаю. – Она вздернула подбородок. – И как ты узнал?

– Ты посмотрела на собаку и вздохнула. Обычно собаки не вызывают у женщин столь нежных чувств.

– Хм-м… – смутилась Рэйчел. – Ну и что, если я о нем думаю? Как будто это не мое дело. Мне интересно, как он устроился в Шотландии, как его приняли родственники… Чувствует ли он себя как дома…

– …вернется ли он.

Денни снял очки и провел рукой по лицу. День выдался тяжелым, он устал, и это было заметно.

– Он вернется, – ровным тоном ответила Рэйчел. – Собаку он не бросит.

Брат рассмеялся, чем здорово ее разозлил.

– Да, за собакой он вернется, – согласился он. – Но что, если он приедет с женой, а, сестренка?

Теперь он говорил мягко, и Рэйчел отвернулась к окну, чтобы он не видел, как больно задел ее этот вопрос. Хотя Денни и без того все понял.

– Может, так будет лучше? – ласково и в то же время предостерегающе произнес он. – Ты же знаешь, у него кровь на руках.