– И что мне, по-твоему, делать? – огрызнулась она, не поворачивая головы. – Выйти замуж за Уильяма?

Повисла тишина.

– За Уильяма? – чуть испуганно переспросил Денни. – У тебя к нему чувства?

– Я… ну конечно, я испытываю к нему определенные чувства! Дружеские, прежде всего. И благодарность, – тут же добавила она.

– Я тоже ему благодарен, но как-то и в мыслях не имел выходить за него замуж.

– Ох, и почему ты такой злой? – вспылила она, оборачиваясь и бросая на него гневный взгляд. – Можешь хотя бы один день надо мной не смеяться?!

Он открыл было рот, но тут с улицы донесся шум, и Рэйчел повернулась к окну, отодвинув тяжелую занавеску. Темное стекло затуманилось от дыхания, и она поспешно протерла его рукавом, успев заметить внизу портшез, из которого во вьюгу выскочила женщина в мехах. Незнакомка второпях сунула кучеру кошель и забежала в двери постоялого дома.

– Странно, – покачала головой Рэйчел, глядя на часы. – Кто ходит с визитом так поздно, да еще и на Рождество? Или это Друзья?

Квакеры не отмечают Рождество, поэтому сегодняшний вечер у них свободен, но Хантеры никого из местной общины не знали.

Дензил не успел ответить – с лестницы донеслись торопливые шаги, и дверь их комнаты распахнулась. На пороге стояла та самая женщина: такая же белая, как и ее меха.

– Денни? – слабо произнесла она.

Брат вскочил, опрокинув чернильницу, словно на стул ему сыпанули раскаленных углей.

– Доротея!

В два шага он пересек комнату и заключил женщину в крепкие объятья.

Рэйчел оторопела. Чернила капали со стола на пестрый ковер. Надо бы убрать… Но она оставалась на месте, разинув рот. Потом спохватилась и тут же поджала губы.

Впервые в жизни она поняла, отчего у людей возникает желание богохульничать.

* * *

Рэйчел подняла с пола очки – надо же вернуть брату, когда он оторвется от этой особы. Доротеи. Кто она вообще такая?.. Уж не кузина ли Уильяма? По дороге из Валли-Фордж тот упоминал двоюродную сестру. Если это она, то Доротея должна была находиться в доме Греев, когда Денни оперировал пациента… который, между прочим, приходится ей родным братом! А она отчего-то пряталась на кухне, словно от страха или презрения.

Хотя, может, просто не хотела показываться на глаза Денни перед столь сложной операцией?..

В общем, если поразмыслить, незнакомка в глазах Рэйчел выглядела вполне достойной дамой, хотя, конечно, она все равно не собиралась прижимать эту особу к груди и называть сестрой. Да и та, скорее всего, тоже не воспылала к Рэйчел дружескими чувствами… если вообще заметила ее присутствие.

Наконец Денни отцепился от незнакомки и отступил на шаг – что, судя по горящему лицу, далось ему нелегко.

– Доротея!.. Что ты здесь делаешь?..

Он прервался на полуслове, потому что женщина – причем прехорошенькая, что только сейчас заметила Рэйчел – повела плечами и изящным движением сбросила горностаевый плащ на пол. Рэйчел моргнула. Женщина была облачена в мешок. Самый обычный, настоящий мешок, только с рукавами. По-другому это одеяние назвать было нельзя. На Доротее висело нечто необъятное, серое и из грубой шершавой ткани.

– Я стану квакером, Денни, – гордо вскинув подбородок, сказала молодая женщина. – Решено!

У Денни дрогнули губы – он не знал, то ли смеяться, то ли плакать, то ли поскорей прикрыть возлюбленную плащом. Рэйчел подняла меха, не в силах видеть, как столь роскошная вещь валяется на полу.

– Доротея… послушай, – беспомощно начал Денни. – Ты твердо решила? Кажется, ты мало знаешь об обществе Друзей…

– Все я знаю! Вы верите, что Господь пребывает в сердце каждого, отказываетесь от насилия и носите рубище, дабы ничто суетное не затеняло ваш разум. Разве не так? – беспокойно осведомилась Доротея.

Точнее, леди Доротея. Уильям говорил, что его дядюшка – герцог.

– Пожалуй… в общих чертах да, – еле сдержал улыбку Дэнни. – А ты… сама сшила этот наряд?

– Конечно! Разве что-то не так?

– Нет-нет, – торопливо выдавил он сквозь кашель. Доротея удивленно посмотрела на него и повернулась к Рэйчел, которую разглядела только сейчас.

– Что не так? – резко спросила она. На шее у нее тревожно забилась жилка.

– Все хорошо, – заверила Рэйчел, сама с трудом сдерживая смех. – Просто квакерам дозволяется носить обычную одежду. Не обязательно себя уродовать.

– А… Ясно…

Доротея окинула взглядом платье Рэйчел – скромное, из домотканого полотна, но вполне приличное и неплохо сидящее по фигуре.

– Хорошо. Что ж, тогда это я буду надевать… изредка.

Решив вопрос с одеждой, леди Доротея вновь шагнула к Хантеру и взяла его за руки.

– Денни, – тихо начала она. – Денни… Я думала, что никогда больше вас не увижу.

– Я тоже так думал, – отозвался он, и в глазах у него мелькнула боль: на сей раз он разрывался между долгом и желанием. У Рэйчел заныло сердце. – Доротея… тебе нельзя здесь оставаться. Твой дядюшка…

– Он не знает, куда я пошла. И я скоро вернусь, – заверила та. – Только договоримся обо всем…

– Договоримся?.. О чем? – эхом повторил он и с видимым усилием отнял руки. – Хочешь сказать, что…

– Может, немного вина? – перебила его Рэйчел, берясь за кувшин, который принес в комнату слуга.

– Да, благодарю. И Денни тоже не помешает, – улыбнулась ей Доротея.

– Да уж, не помешает… – пробормотала Рэйчел, покосившись на брата.

– Доротея, – начал Дэнни, беспомощно запуская руку в волосы. – Я понимаю, что тобой движет. Но ведь вопрос не только в том, что ты вступишь в общество Друзей… если это… э-э-э… вообще возможно…

Она гордо, как истинная герцогиня, расправила плечи.

– То есть ты, Дензил Хантер, сомневаешься в моей решимости?

– Э-э… не то чтобы… Просто мне кажется, ты не подумала о последствиях.

– Вот, значит, как? Не подумала? – Щеки у нее вспыхнули. – Чтоб вы знали – чтоб ты знал, – с тех пор, как ты покинул Лондон, я о чем только не думала! Иначе зачем, черт бы тебя побрал, я сюда явилась?

– Так, значит, вы с братом сговорились, чтобы он выстрелил себе в живот? – осведомился Денни. – Увы, это было уже слишком – и притом бесполезно.

Леди Доротея выдохнула через нос – раз, другой – и наконец подняла глаза.

– Вот видите? – спокойно сказала она. – Не будь я в душе истинным квакером, я дала бы вам пощечину. То есть тебе. Но я сдержалась… О, благодарю вас, милая, – кивнула она Рэйчел, принимая бокал вина. – Вы его сестра, верно?

– Ладно, ты сдержалась, – признал Денни, не обращая на Рэйчел внимания. – Однако даже если поверить, что сам Господь велел тебе вступить в наши ряды, еще неизвестно, как отреагирует твоя семья, – добавил он в своей обычной рассудительной манере.