тебе новость. Сегодня, когда я шла к тебе, мне встретился твой старый козёл Дмитрий и начал расспрашивать о твоей жизни: мол что и где ты. Я ответила, что ты закончила курс и уезжаешь к жениху-учителю, дворянину и вообще хорошему человеку, а не такому мерзавцу, как он.

Твой козёл попрощался и ушёл прочь, и мне кажется, вполне может навестить тебя здесь. Он точно захочет напоследок пригладить тебе шёрстку в укромном девичьем местечке. Если появится, гони его прочь сразу, чтобы, не приведи Господи, вновь не поддаться льстивым уговорам и обещаниям. Храни верность своему Ивану, нельзя нам, женщинам, иметь дело с несколькими мужчинами сразу, – закончила Бася.

– То-то ты хранишь верность своему майору в постели с подпоручиком, – язвительно заметила Надежда вслед уходящей подруге, но Бася сделала вид, что не расслышала последних слов, и удалилась к себе домой на отдых после ночной скачки в объятиях нового любовника.

Надежда продолжила сборы к отъезду, достала чемодан со шкафа, разложила одежду и обувь на видных местах и прилегла на кровать, прикидывая, как лучше уложить вещи, чтобы не обременять себя лишним вьюком. Незаметно она задремала, впала в сон, и ей снился Дмитрий, который ласкает и целует её всю, а она радостно замирает в его объятиях, сливаясь с ним в единую сущность.

Она очнулась от чьих-то прикосновений и, открыв глаза, с изумлением увидела стоявшего на коленях Дмитрия, который бережно гладил ей руку.

Пока девушка спала, бывший любовник тихо зашёл в дом, который днём никогда не запирался изнутри, и теперь чувственно гладил руку, прижимаясь бородкой к шелковистой девичьей коже.

Надежда, опомнившись от сонных видений, выдернула руку и ударила ладонью Дмитрия по щеке.

– Молодец, бей меня ещё, моя любовь, так мне и надо, – шептал Дмитрий, пытаясь вновь завладеть её рукой и осыпая поцелуями девичье тело, выглядывающее из-под расстегнутого халата.

– Уходи прочь, – вяло приказала Надя, – Что тебе ещё надо от погубленной тобой девушки? – продолжала она, всё ещё находясь под впечатлением сладострастного сна.

– Мне нужно твоей любви перед нашим окончательным расставанием. Вспомни, как нам было хорошо вместе на сеансах любви, как ты ударила меня по щеке, а потом отдавалась вся и со мною впервые почувствовала себя женщиной страстной. Вспомни наши любовные игры и забавы, – всё плохое забудется, а это останется в твоей памяти навсегда, и будешь с улыбкой вспоминать наши встречи. Я хочу перед расставанием подарить тебе минуты любви, как прежде, и ты потом будешь сравнивать нашу любовь с тем мужчиной, что появился у тебя сейчас и другими, которые, возможно, появятся ещё.

Говоря воркующим голосом без остановки, Дмитрий привычно расстегивал халат на Надежде, и она, словно в забытьи, не противилась его воле, пока он резким толчком не вошёл в неё и не начал любовный танец мужчины. Её ощущения были сладостны до боли, страсть снова волной прошлась по телу и захлестнула все мысли, оставив только чувство вожделения своего первого мужчины.

Дмитрий, как всегда, умело разжигал чувственность Надежды, и вскоре она содрогнулась в наивысшем блаженстве, как и в тот, первый раз, испытав любовный спазм в объятиях мужчины. Обессиленная ушедшей страстью, девушка лежала в объятиях бывшего любовника, который умело сдерживая себя, продолжал любовное занятие, постепенно выводя девушку из сладкого оцепенения, и возвращая ей вновь страсть вожделения.

Чувственность вернулась к Надежде, она начала страстно извиваться в объятиях мужчины, встречными движениями забирая в себя мужское желание и усиливая до телесной дрожи, до сладкой боли женское вожделение, которое, нарастая до крайнего предела, закончилось безумно бурным оргазмом девушки одновременно с любовником, который из бывшего снова превратился в настоящего.

Они лежали молча в оцепенении чувств после испытанных и сбывшихся желаний. Дмитрий, довольный своим успехом, на который не рассчитывал, после длительного молчания начал разговор, который, видимо, придумал заранее:

– Правду говорят, что первая любовь не ржавеет, – поглаживая девушке сосок левой груди рукой, на которой покоилась голова Надежды. – Теперь я точно знаю, что ты будешь всегда вспоминать меня, находясь в объятиях другого мужчины. А сохраниться в воспоминаниях женщины, это всё равно, что продолжать владеть ею, только не телом, а душой.

Я сделал тебя женщиной, научил чувственности, ты впервые почувствовала со мной женскую страсть и удовлетворение, и я думаю, что твой нынешний мужчина и прочие, если они будут у тебя, должны быть благодарны мне за твоё воспитание как женщины и любовницы, – едко улыбаясь, закончил Дмитрий.

Надежда чуть не задохнулась от возмущения. – Ты совратил меня, обманом заставлял жить с тобой, лишил меня ребёнка, и ещё смеешь говорить о моём воспитании как любовницы. Мой жених чуть не бросил меня, когда узнал о прошлой связи с тобой. Попался бы ты ему под руку, Иван избил бы тебя похлеще, чем отец совращённой тобой девушки, которой ты сделал ребёнка.

Теперь я вроде как на испытательном сроке нахожусь, и вот сейчас я это испытание не выдержала, и как буду смотреть Ивану в глаза, не знаю. Он исключительно честный и порядочный человек, а я, твоими стараниями, стала развратницей.

Дмитрий оживился: – Пусть честные и порядочные мужчины донашивают моих девушек после меня, бессовестного совратителя. Это смысл моей жизни, но тебе не нужно знать, сколько женщин было в моей жизни.

Некоторые смогли устоять против моих вожделений, но большинство уступали любопытству и страсти. Помнишь, ты дала мне пощёчину? Именно тогда я понял, что ты уступишь, коль сразу не ушла. Так и случилось: ты отдалась мне, считая, что я обманом завлёк тебя в постель. На самом деле ты сама этого хотела, но боялась признаться в этом сама себе. И последующая твоя страсть к плотским утехам подтверждает это. Я уверен, что своего нынешнего мужчину ты сама затащила в постель, желая женского удовольствия.

Давай не будем перед расставанием сводить счёты, а предадимся любви до самого донца страсти и вожделения друг друга.

С этими словами Дмитрий начал вновь целовать всю наготу девичьего тела, лаская и тиская её округлости, и, восстановив своё желание, снова овладел Надеждой, к чему она отнеслась с удовольствием, но без страсти, утраченной в предыдущем слиянии с любовником. В этот раз Дмитрий занимался любовью долго и старательно, словно пытаясь насытиться девичьим телом до конца своих дней. Наконец, с победным стоном, мужчина изверг своё желание в тесную глубину девичьего лона, и разом обмякнув, свалился рядом с девушкой, часто дыша и вытирая вспотевшую бородку краем простыни.

Потные любовники лежали рядом в полной наготе, когда дверь заскрипела, отворилась, и вошла Бася, отдохнувшая