разрешения взглянуть на текст телеграммы, а все так легко получилось с первого раза.

– И что это вам дало?

– Отправную точку в расследовании. – Он поднял руку, останавливая кеб. – Вокзал Кингс-Кросс.

– Мы покидаем Лондон?

– Да, я полагаю, нам нужно съездить в Кембридж. Все указывает на то, что ключ к разгадке следует искать в этом городе.

– Скажите, – спросил я, когда наш экипаж прогромыхал по Грейс-Инн-роуд, – у вас уже есть подозрения относительно причины исчезновения Годфри Стонтона? Мне кажется, еще ни в одном вашем деле мотивы преступления не были столь туманны. Ведь не думаете же вы в самом деле, что его похитили для того, чтобы выведать информацию о его дядюшке?

– Признаюсь, мой дорогой Уотсон, я и сам считаю эту причину маловероятной. Однако я счел, что это наиболее подходящее объяснение для его склочного родственника.

– Да уж, ваша уловка сработала. Тогда какие варианты остаются в нашем распоряжении?

– Вариантов несколько. Инцидент случился накануне ответственного матча. Согласитесь: факт сам по себе весьма удивительный и любопытный, тем более что исчезнувший Годфри Стонтон является ключевым игроком команды. Возможно, это простое совпадение и тем не менее для нас интересное. Любительский спорт не связан с тотализатором, но болельщики все же заключают между собой пари, и ставки порой бывают значительными. Возможно, кто-то решил вывести Стонтона из игры. Это первый вариант. Рассмотрим второй. Исчезнувший молодой человек, как ни крути, является наследником очень богатого дядюшки, и, хотя сам он пока не располагает деньгами, его все же могли похитить с целью выкупа.

– Но эти версии не имеют никакой связи с телеграммой.

– Истинная правда, Уотсон. Телеграмма по-прежнему остается единственным реальным фактом, поэтому мы будем придерживаться следа, к которому она нас ведет. Пока я не могу спрогнозировать наши дальнейшие действия, но буду крайне удивлен, если уже к вечеру сегодняшнего дня мы не достигнем явного прогресса.

Мы прибыли в старый университетский город с наступлением темноты. Холмс взял на станции кеб и велел кучеру отвезти нас к доктору Лесли Армстронгу. Через несколько минут мы остановились у дверей большого особняка на оживленном проспекте. Швейцар проводил нас в холл, и после долгого ожидания нас отвели в приемную доктора. Он сидел за столом.

Следует сказать, что в то время я еще не успел как следует ознакомиться с положением дел в современной медицине, и имя доктора Армстронга мне ничего не говорило. Теперь-то я знаю, что это не только один из лучших профессоров медицинского факультета в Кембриджском университете, но и выдающийся мыслитель европейского масштаба, имеющий огромные достижения в различных областях науки. Но, даже не зная его блестящих заслуг, любой с первого взгляда мог догадаться, что имеет дело с личностью незаурядной – его квадратное массивное лицо, проницательные глаза под нависшими бровями и твердый, будто вырубленный из гранита подбородок производили неизгладимое впечатление. Сразу было видно, что это человек с сильным характером и острым умом – закрытый, жесткий, аскетичный и непреклонный – во всяком случае, такое ощущение сложилось у меня при взгляде на него. В руках у него была визитная карточка моего друга. Доктор Армстронг посмотрел на Холмса с нескрываемой неприязнью и сказал:

– Я слышал о вас, мистер Холмс, и решительно не одобряю вашей деятельности.

– В этом с вами единодушен весь преступный мир Англии, – спокойно заметил мой друг.

– Когда ваши усилия направлены на сдерживание преступности, сэр, они, бесспорно, заслуживают всемерной поддержки со стороны любого здравомыслящего члена общества, однако для этой цели существуют государственные институты, и они полностью справляются со своей задачей. Но когда вы бесцеремонно вторгаетесь в частную жизнь граждан и выведываете их семейные тайны, вместо того чтобы помочь запрятать их как можно глубже, я никак не могу вас оправдать. Кроме того, вы попусту отнимаете время у занятых людей. В данный момент, например, я мог бы заниматься написанием трактата, а вынужден беседовать с вами.

– Возможно, наш разговор окажется важнее научного трактата. Кстати, могу сообщить вам, что наша задача прямо противоположна тому, в чем вы нас обвинили. Мы стараемся не допустить, чтобы личные дела некоего лица стали достоянием общественности, а это неизбежно произойдет, если делом займутся официальные лица. Вы можете рассматривать меня как своего рода добровольца, который прокладывает дорогу регулярным войскам. Я пришел расспросить вас о мистере Годфри Стонтоне.

– А что с ним такое?

– Значит, вы подтверждаете свое знакомство с этим молодым человеком?

– Он мой близкий друг.

– Вы в курсе, что он исчез?

– Вот как! – На каменном лице доктора не дрогнул ни один мускул.

– Он ушел из гостиницы вчера вечером, и с тех пор его никто не видел.

– Я уверен, он скоро объявится.

– Завтра состоится матч университетской команды.

– Я не охотник до детских забав. Мне небезразлична судьба этого молодого человека, поскольку я давно его знаю и люблю. Но на спортивные занятия Годфри мои интересы не распространяются.

– В таком случае вы должны помочь нам выяснить, что стряслось с мистером Стонтоном. Вы знаете, где его искать?

– Конечно же, нет.

– Вы не видели его со вчерашнего дня?

– Нет, не видел.

– У мистера Стонтона нет проблем со здоровьем?

– Никаких.

– Он когда-нибудь прибегал к вашей профессиональной помощи?

– Нет.

Холмс поднес к глазам профессора листок бумаги:

– Тогда, возможно, вы объясните нам происхождение этого рецепта на тринадцать гиней, оплаченного мистером Годфри Стонтоном в прошлом месяце? На рецепте стоит печать: «Доктор Лесли Армстронг, Кембридж». Я нашел его среди бумаг в гостиничном номере мистера Стонтона.

Доктор вспыхнул от возмущения:

– Я не понимаю, с какой стати я должен давать вам какие бы то ни было объяснения, мистер Холмс.

Холмс убрал рецепт в свой блокнот.

– Если вы предпочитаете, чтобы объяснения появились в прессе, это рано или поздно произойдет, – сказал он. – Я уже говорил вам, что по возможности стараюсь избегать огласки, но есть люди, которые сделают это без колебаний. С вашей стороны было бы гораздо разумнее довериться мне.

– Мне ничего не известно.

– Мистер Стонтон писал вам из Лондона?

– Конечно же, нет.

– Бог мой, опять идти на почту! – устало вздохнул Холмс. – Вчера вечером, в пятнадцать минут седьмого, Годфри Стонтон отправил вам из Лондона телеграмму с мольбой о помощи. Эта телеграмма, вне всякого сомнения, имеет прямое отношение к его исчезновению, а вы, оказывается, ее не получали. Это форменное безобразие. Я немедленно пойду в местное почтовое отделение и зарегистрирую жалобу.

Доктор Лесли Армстронг вскочил из-за стола, и его загорелое лицо побагровело от ярости.

– Потрудитесь покинуть мой дом, сэр, – отчеканил он. – И можете передать своему клиенту