Согласно с этим, евреи не только не возражали против прилагания к революции 1905 г. термина «еврейская», но как бы даже, особенно в первое время, кичились этим, а то и сами кричали во всеуслышание, что эта революция – «произведение великого духа еврейской нации», что «мы вам дали Бога, – дадим и царя!..»

Подтверждая изложенное в свою очередь депутат от г. Екатеринослава Способный докладывал в государственной думе: «Вслед за манифестом 17 октября, евреи ходили по улицам города и в картузы собирали деньги «на гроб Николаю II», прибавляя: «жертвуйте и копейки, на гвозди пойдут!» Евреи говорили также: «Прежде мы вам Бога дали, а теперь дадим конституцию». В результате народного негодования произошел погром, сопровождавшийся гласами: «Это вам за гроб нашему Государю!..»

Таковы позорные деяния «избранного народа» только в одном 1905 г.

VI. Если теперь, достигнув неимоверных результатов «освободительной» деятельности через свое распространение по всему лицу нашей земли и беспримерный захват ее богатств, равно как через воистину страшное обездоление и порабощение новых масс ее коренного населения, сыны Иуды не прибегают к браунингам, маузерам и бомбам, по крайней мере, столь же «свободно», как раньше, то это вовсе не значит, что они изменились. Ближайшим тому доказательством служит отношение иудейской прессы к П. А. Столыпину по поводу сохранения им поста во главе правительства после кризиса в марте 1911 года. Мало знает история государственных людей, которым выпали бы на долю задачи столь же опасные, как П. А. Столыпину. Еще меньше сохраняют летописи имена, достойные идти в уровень с тем, кто, пережив все ужасы предумышленного к его личной погибели злодеяния на аптекарском острове, остался на страже успокоения России и внушил страх ее врагам в самую, быть может, тяжелую для нее годину. Но вот наступил кризис, и предатели нашей родины, евреи, возвеселились «в надежде на перемену курса». Оказалось, вопреки их расчету, что катальным мечтам пока не суждено сбыться. Чем же ответили сыны Иуды?

Для полноты впечатления мы приведем сперва отзыв серьезной, хотя отнюдь не русофильской газеты «Temps», а затем и новый образец еврейской предерзости.

«Temps» посвящает передовую статью оценке русского премьер-министра в связи с известием о возможности его отставки. По мнению парижской газеты, «П. А. Столыпин, очевидно, считая своим долгом укрепление представительного строя в России, прочное обеспечение существования и деятельности государственной думы. Он знал, что в самой ее среде есть враги, знал, что влиятельные в России крайне правые партии не прочь воспользоваться каждым подходящим случаем, чтобы свалить министерство и разрушить новый строй. Поэтому он хотел заинтересовать в думской работе и те реакционные круги, которые относились недоброжелательно к самой идее народного представительства. «Можно ли требовать роспуска думы, принявшей закон о Финляндии?» – эта фраза, по мнению «Temps», ярко характеризует многие тактические приемы премьера. Надо было, прежде всего, укрепить бесповоротное сознание необходимости думы как учреждения, зорко стоящего на страже русских интересов. Прав ли был П. А. Столыпин во всех проявлениях своей политики, это решать рано, но во всяком случае справедливость требует отметить, что благодаря ему третья дума работала беспрепятственно, содействуя своим существованием общему успокоению.

История увековечивает заслуги П. А. Столыпина и отнесет период его деятельности к выдающимся министерствам XX века»…

А вот и «братская» характеристика по рецепту Талмуда.

Если весть об отставке П. А. Столыпина была встречена известной еврейской экспансивностью, то в кагальных же органах, не скрывающихся под псевдонимом, звучала и безграничная наглость.

В «Еврейском Мире» писали, например, так: «Правление Столыпина богато чуть ли не всеми преступлениями, когда-либо обременявшими совесть правителей, и нет у него ни одного из тех успехов, которые часто выпадали на долю последних. Имя Плеве было проклято миром после кишиневского погрома, в пассиве Столыпина числятся Белосток и Седлец. Среди беззаконий, совершаемых деспотами во все времена и во всех странах, государственный переворот всегда почитался самым тяжким. Столыпин имеет 3 июня. Военно-полевые и военные суды Столыпина задушили в четыре года больше, вероятно, людей, чем казнено было в России за целое предшествующее столетие. И этим достиг Столыпин только одного: утолена была жажда мщения кругов, пославших его…»

Уж не почуяли ли гг. евреи возвращение 1905 года? Не думалось ли им, что близка возможность отпраздновать вновь революционный шабаш?!.. Тогда бесполезно было бы загадывать вперед. «И погромче нас были витии, да не сделали пользы пером!..» А тем временем Митя Богров «ради блага своего народа» убил П. А. Столыпина…

VII. Для совершенного же вразумления по вопросу, что такое «жид политический» в России и каковы замыслы сынов Иуды против нас, без сомнения, в связи с общими планами еврейства, равно как для разоблачения тех ужасов, которыми грозит нам «избранный народ», переполняя чашу русского терпения своими беспримерными даже у евреев злодеяниями, надлежит обратиться к речи, произнесенной Н. Е. Марковым 1 марта 1911 года в государственной думе.

Эта достопамятная речь – заслуженный иудеями приговор, роковые же последствия его неотвратимы.

А если еврейство по общему для деспотов правилу само испытывает страх, который старается внушать другим, то этим доказывается лишь, что есть справедливость и в сей юдоли палача. Речь Н. Е. Маркова такова:

«Господа! Я опасаюсь, что выслушав сегодня, в день 1 марта, мои слова, вы не будете так весело смеяться, как вы это проделывали до сих пор, тем не менее, я все тот произнесу свои слова. Депутат Родичев позволил себе сопоставить или «взять в одни скобки» достойного судебного деятеля, сенатора Варварина, с лицом самого Родичева. Я не стану, однако, останавливаться на подобном выпаде, а перейду к существу данного вопроса.

Депутаты Гегечкори и Родичев здесь очень долго упрекали Министерство Юстиции в том, что оно сотрудничает с Азефом. Господа, мне странно слышать это от революционеров и пристанодержателей революции упреки в том, что Правительство, а в частности, Министерство Юстиции, сотрудничает с лицом, по их убеждению, недобросовестным и преступным, т. е. с Азефом. Кто такой Азеф, вам, господа левые, конечно, ближе известно. Я о нем знаю только то, что слышу с этой кафедры, короче говоря, знаю очень мало. Как бы то ни было, я ныне считаю необходимым обратить ваше внимание, внимание пристанодержателей революции и прямых революционеров, что этот самый Азеф, которого вы проклинаете здесь чуть не ежедневно, был сотрудником не только департамента полиции, но являлся также сотрудником и ваших революционных сообществ, о чем вам надлежит твердо памятовать. Азеф был признанным вашим главой, он был вашим учителем. Десятки лет Азеф руководил вами и исполнял свою миссию в вашей среде, с вами вместе, под вашим флагом (Крупенский с места: и в Париже рядом с Милюковым сидел!) Если вы сейчас говорите, что Азеф величайший негодяй, то с этим я совершенно согласен, ибо он работал все время с вами (рукоплескания справа).