Задобрив взбунтовавшуюся совесть приятными мыслями о хранящейся в шкафчике бутылке белого вина, я спрыгнул с постели и прошлепал босиком в хозблок. Добивший ненавистный корм Петрович блаженствовал на крохотной столешнице у мойки, подставив округлившийся бок под лампу. Понятное дело, люминесцентная панель тепла не давала, но коту просто было приятно думать, что он нежится на солнышке. Мельком глянув в подслеповатое окошко, я убедился, что окончательно стемнело, но, судя по звукам, шторм и не думал стихать. Насколько мне известно, в наших широтах длительная непогода гостья редкая, обычно штормит несколько часов, максимум сутки. Но случаются и неприятные исключения – ненастье может затянуться и на два-три дня. О таком думать не хотелось, и я залез в холодильник, решив убить время готовкой.

Петрович встрепенулся, почуяв рыбу, и спрыгнул со стола раньше, чем я успел смахнуть рыжего нахала на пол принудительно. Там он принял стандартную позу «глазастый обаяшка» и застыл, не сводя с меня пронзительного взгляда. Старательно игнорируя гипнотические зеленые глазища, я занялся делом, но не успел разделать и первую тушку, как запищал инфор. Едва не выронив нож, я торопливо нажал сенсор приема и разочарованно выдохнул – это была всего лишь эсэмэска, три слова: «Все нормально, прибыли». Что ж, спасибо и на этом…

Кухонные хлопоты позволили скоротать еще с полчаса, из которых жарка похожей на миниатюрного тунца местной рыбы заняла не более десяти минут. Сервировав холостяцкий столик на полторы персоны – Петрович лопать свою порцию на полу отказался и взгромоздился на Галину табуретку, – я достал заветную бутылку, за неимением штопора сбил горлышко и наполнил вином кружку. Опять-таки за неимением нормального бокала.

– Ну что, Денисов, будь здоров! – Чокнувшись с собственным отражением в оконном пластике, я, смакуя, пригубил благородный напиток. – Извини, Петрович, настойки валерианы нет. Ты сегодня трезвенник-язвенник.

Кот в ответ ощерился и вгрызся в порядочный шмат «тунца», который я положил ему на пластиковую тарелку – отсутствие в доме представительницы прекрасного пола еще не повод уподобляться свиньям. Хотя еще какой повод, правда, не столь быстро. Вот через недельку самое то будет, но я надеюсь, что Галя вернется гораздо раньше…

Черт, ну вот опять! Усилием воли прогнав образ любимой, я принялся за свою порцию, почти не ощущая вкуса. Петрович же, в минуту смолотив угощение, посчитал своим долгом забраться ко мне на колени и врубить урчальник. Так мы и сидели: я накачивался вином, а кот старательно ловил пастью кусочки рыбы, коими я время от времени с ним делился.

Бутылка опустела подозрительно быстро, но облегчения не принесла, даже не захмелел толком. Вариант шлифануть вино чем-нибудь покрепче я по здравом размышлении отмел и взялся за мытье посуды, победив очередную четверть часа – растягивал процесс, как только мог. В конце концов натирать тарелки полотенцем мне надоело, и, убедив себя, что назначенный Галей срок подошел (не сильно погрешив против истины, между прочим), я перебрался в спальню и врубил встроенную в стену информсистему. Метровой диагонали экран послушно протаял вглубь, выставляя напоказ элементы интерфейса, но я не пожелал сидеть на шатком табурете и перебрался на кровать, вооружившись переносным терминалом. Картинка на стене поблекла, а потом и вовсе исчезла – умный комп автоматически переключил изображение на вторичный монитор, использовавшийся в данный момент. Развалившись поудобнее, привычно пробежался пальцами по сенсорному дисплею, активируя видеозвонок, и удивленно моргнул – вместо стандартного значка идущего вызова в окне отобразилась мигающая надпись «нет связи». Прекрасно осознавая идиотизм ситуации, я тем не менее пару раз перезагрузил программу – с тем же результатом. Не поленившись активировать основной монитор, я в очередной раз полюбовался издевательской строчкой и попытался вызвать кого-нибудь еще. Кроме соединения по локальной сети с тем же Иванычем, других успехов не последовало. Задумчиво почесав в затылке, я извлек из-под подушки верный КПК и попытался выйти на связь через Сеть. Прямое обращение через спутник на ближайший маяк не прошло – собственно, и раньше этот фокус не прокатывал, помехи не давали, но хотя бы значок приема присутствовал. Сейчас же и на КПК в верхнем левом углу дисплея красовалась перечеркнутая антенка.

Не на шутку озадаченный, я принялся мерить шагами спальню, то и дело натыкаясь на стены и дверцы шкафов. Мысли в голове роились самые мрачные, да и было с чего. Поселок у нас крошечный, пункт связи соответственно тоже не самый мощный, но чтобы добить по прямой на триста километров его хватало с большим запасом. Это чтобы в Сеть выйти, надо было подключаться к ретранслятору на Флоранс и через него на усилитель планетарной сетки, а на таком расстоянии элементарно по радио можно связаться. Жаль только, что такой примитивной техники у нас в наличии нет. И не позвонишь – проблема та же, ретранслятор. Что с ним могло стрястись-то? Или это у нас с передатчиком проблемы? Забило помехами? Молнией долбануло? Локалка-то есть. Впрочем, это совершенно ни о чем не говорит. У нас хоть связь между терминалами и беспроводная, но мощности основного узла она не затрагивает, встроенных модулей за глаза. Нет, хочешь не хочешь, а придется выяснять, что стряслось. Где, интересно, Вениамин?

Против ожидания его контакт в «аське» издевательски подмигивал красным цветочком, чем породил во мне новую бурю эмоций: от волны беспокойства до возмущения. Ну, Веня! Когда не надо, вечно за компом торчишь, а как понадобился – хрен вам! Поругиваясь под нос, я добрел до шлюза, на секунду высунулся за дверь и сразу же засунулся обратно, отфыркиваясь, что твой Петрович: непогода, казалось, лишь усилилась. Дождь лил как из ведра, да ветер швырял в лицо всякий хлам вроде мелкого гравия и листьев, сорванных с кустов. От души выматерившись, я вернулся в спальню и принялся натягивать скафандр – другого подходящего случаю облачения у меня не было. Кто же мог знать, что тут такое бывает?

Обеспокоенный напарник оставил пост на кухне и занялся излюбленным делом – принялся путаться под ногами. В очередной раз споткнувшись об него, я наконец не выдержал:

– Петрович, забодал! Вали на хрен! Или сейчас со мной пойдешь на своих четырех!

Кот обиженно муркнул и попытался забиться под табуретку, но безуспешно. Я хмыкнул – мне не хуже напарника удалось мысленно передать всю мерзопакостность погоды – и, нахлобучив шлем, машинально провел рукой по правому бедру. Кобуры не обнаружил и с трудом припомнил, что оставил ее на катере. Обругав себя долбаным параноиком, прошел к шлюзу, ногой отпихнул взъерошенного Петровича и решительно выбрался под дождь.

По забралу забарабанили крупные капли, начисто забив обзор, так что пришлось врубить баллистический комп в боевой режим и ориентироваться по показаниям сканера. Что-либо расслышать в этой какофонии тоже было проблематично, так что я молча продирался сквозь нескончаемые потоки воды в виде стены дождя и бурлящих под ударами струй луж, не воспринимая даже хлюпанья собственных сапог. Казалось, хляби небесные разверзлись и теперь стремились утопить несчастный остров – уж не знаю, за какие такие грехи. Разве что чревоугодие?.. Усугубляли мое положение резкие порывы ветра, то и дело норовившие сбить с ног. В результате путь, в нормальную погоду занимавший от силы минуты полторы, растянулся на все пять. Хорошо хоть мата моего никто не слышал, особенно когда я все-таки поскользнулся и упал на одно колено, изгваздав заодно обе руки чуть по локоть. Кое-как поднявшись на ноги, я в конце концов добрался до заветной будки, отгороженной от остальной территории поселка хлипким заборчиком из сетки-рабицы, раздраженным пинком распахнул калитку, не заботясь о целостности запора, и уперся носом в долгожданную дверь.