105. «Уш ты зрастуй, Дунай да сын Дунаевичь!

Ты по-старому пришол ли да нонь по-прежному

А пришол ли ко мне да во служеньицё?..» —

«А я пришол-то к тибе да нонь не по-старому,

Не по-старому пришол к тибе, не по-прежному:

110. Я пришол-то к тибе да нонь посватацьсе

А на той же на доцери на Опраксии!»

Говорил-то король да он таково слово:

«А ище был при себе у мня бы вострой мечь,

Я срубил бы у тебя да буйну голову!»

115. А был при себе у ёго булатной нош, —

А шып-то Дуная вострым ножыцьком.

А на то же Дунай да как увёрток был, —

Увёрнулса за печьку да за муравлену;

Ухватил-де Дунай да ноньче вострой нош

120. А шып короля да ляхоминьского:

А попало королю да нонь во правой глас.

А сам побежал как Дунай да по новым сеням,

А побежал-де Дунай да по новым сеням.

А сидела Опраксия за трёма дверьми

125. А за тема за замками да нонь за крепкима.

Ище рвал-то Дунай двери с ободверинами;

Вырывал-то он двери — да нонь вырвал веть,

Забегал тут ноньче к Опраксии,

Говорил-де Опраксии таково слово:

130. «Уш ты ой еси, Опраксия-королевисьня!

А срежайсе-тко ты да ф путь-дорожецьку;

А дорожно-то платьё на себя оболокай,

А подвинесьнеё платьицё с субой бери!..»

А выходил тут король да на красно крыльцё:

135. «А возьми-тко, Дунай да сын Дунаевичь,

А возьми-тко мою да ноньче дочерь возьми,

А возьми-тко-се дочерь да с собой повези!

А не бей-ко во городе со старого,

Да со старого не бей да нонь до малого, —

140. А остафь-ко мне лутше на семяна!»

А садил он Опраксию на добра коня,

Повёс-де Опраксию ф красной Киев-град.

А поехали молочьчи да нонь чистым полём,

Наехали как на поли следы великия:

145. А ехала полениця да приудалая,

Да ворочял конь ископыть с печь лютую.

А тут богатырьско серьцё заплыфьциво;

Оддавал он кнегину Опраксею,

Передавал как ей нонь Добрыни Микитичю:

150. «Ты вези-тко Опраксию в красной Киев-грат;

Я поеду и ети следы поищу веть!»

А поехал Дунай да во чисто полё...

Как едёт полиничя да преудалая

И едёт по честу полю, потешаицьсе:

155. А вымётыват паличю буёвую

А вымётыват и выше лесу да выше темного,

А левой ручыкой вымётыват,

А правой ручькой потхватыват.

А наехал Дунай на полиничю преудалую.

160. Они паличеми да нонь ударылись,

А тем-де боём да друг друга не ранили, —

А палици по руковетьям сломалисе.

А розъехались они да на фторой након;

А бились, они кололись на копьиця булатныя, —

165. Они тем же боём друг друга не ранили.

А да скакали они да со добрых коней,

А тянулись они да через добра коня.

А на то-де Дунай да как нонь он ухватчиф был, —

А бил поленицю да по поджылки бил:

170. Упала полениця да на сыру землю.

А стал ей Дунай нонь на белы груди,

Вынимал у себя да нонь чынжалой нош

А ище хочот пороть у ей белы груди,

Ище хочот смотреть у ей ретиво серьцё.

175. Говорила тут полениця преудалая:

«Уш ты ой еси, Дунай да нонь Дунаевичь!

А не порь-ко ты у мня да нонь белы груди

Да не смотри-ко у мня да ретиво серьцё;

Да возьми-ко меня лучше в замужесьво!..»

180. А брал ей Дунай да за праву руку,

А чёловал-то Дунай ей в уста сахарныя,

Да брал ею да на добра коня.

Да поехали за Добрынюшкой за Микитичом;

А поехали, ехали по чисту полю.

185. А поставили шатёр да белополотненной,

А тут же в шатри да опочевать стали.

А поехали они да ф красен Киев-грат,

А поехали они да ф красен Киев-грат.

Говорил-то ей да таково слово:

190. «А приедём как мы да ф красен Киев-град,

А седём как мы за столы да за окольния, —

А ты собой нонь — да не похваляйсе-тко!»

А приехали они да ф красен Киев-град;

Привезли они кнегину да нонь Опраксию,

195. Привезли-де Опраксию ф красен град

Ко тому же ко князю да ко Владимеру.

А у князя-то нонь да не пиво варыти,

Да не пиво варить, не вино курити, —

Весёлым-де пирком да ноньче свадёпкой:

200. А тут же у князя да зделалса почесьён пир.

Ище фсе на пиру да стали пьяны-весёлы,

Ище фсе на пиру да напивалисе,

А фсе на чесном да наедалисе.

А тут как Настасия да приросхвасталась.

205. Тут же Дунаюшку за беду прышло,

За великую досаду да показалосе.

Говорил-то Дунай он таково слово:

«Выходи-тко-се ты да из-за стола-та,

Из-за то же стола да из-за окольнёго, —

210. А пойдём-ко-се мы да во чисто полё,

А пойдем-ко-се мы да ноньче пострелеимсе,

А пострелеимсе во стрелочьки во метныя

А во те же во луки да нонь во тугия!»

А стали они во стрелочьки стрелетисе:

215. А она ему годит да нонь во правой глас,

А он ей годит да в ретиво серьцё.

А говорила она: «Уш ты ой еси, Дунай Дунаевичь!

Не стрелей-ко во стрелочьку во метную,

Не стрелей-ко-се мне да во белы груди:

220. Есь да у меня нонь засеяно,

Есь два отрока-младеня-та:

Ище руки-ти нонь да у серебри,

А ноги у их да как во золоти!..»

А тому же Дунай да не поваровал, —

225. А стрелил он стрелочьку нонь калёную:

А застрелил-де ей да во белы груди,

Во белы-ти груди и в ретиво серьцё.

А да порол он у ей да нонь белы груди

А смотрел-де