class="v">Отвёрнула Маринка да тура гнедого.

Да тут стал-ле Добрыня да на резвы ноги,

Да схватил он Маринку да за белы руки,

Да мётал он под вышыну небёсную —

70. Да сам-ле веть ей да не потхватывал...

Да тут-де Маринки злой славы поют,

72. Да славы-де поют да старину скажут.

Погорелец

Деревня Погоре́лец стоит на правом берегу реки Мезени, — в 14—15 верстах от Кузьмина Городка; в ней, кажется, есть волостное правление. На мой вопрос о причине названия деревни, мне ответили, что она названа так, может быть, потому, что часто горит; за го-два перед моим приездом, она опять погорела и не успела вполне отстроиться к моему приезду: рядом с большими домами стояли еще временные низкие избы.

Ружникова Маремьяна Михайловна

Маремьяна Михайловна Ру́жникова — крестьянка дер. Погорельца, 80 лет. Родом она из Погорельца, замужем не была, но имеет детей. По ее словам, их было шесть сестер; пять вышли замуж, но несчастливо; поэтому мать ее — шесту не неволила выходить замуж, и она принесла «сколотного» (незаконнорожденного) и, по-видимому, не одного. Теперь ее сын сельским старостой. Старины она выучила в своей же деревне. Она пропела мне старины: 1) «Василий-королевич» (Козарин), 2) «Мать князя Михайла губит его жену», 3) «Небылицу» и 4) часть «Старины о льдине и бое женщин». Первую старину она выучила у зятя, когда тот пел ее детям по вечерам.

380. Василий-королевич (Козарин)

И во городе было королефьскоём,

Во земли было да королефьское

Истопили да парну баёнку;

Они мылись-умывалисе.

5. Вышла Елена в сени простудитисе,

А во новы прохлонутисе, —

И приежджало да три тотарина:

Увезли Елену да королевисьню

По цисту полю шырокому.

10. Тут отец-мати Василья да не возлюбили,

Ище род-племя Василья да ненавидели.

Тут пошол Василей-королевиць-от,

Тут пошол он на конюшын двор

Выбирать себе лошадь добрую.

15. На перво́го коня руку кинул — кон(ь)-от с ног же пал;

На фторого коня кинул — да во землю́ зашёл;

На третьёго коня кинул — не пошавелилса.

И наложил Василей уздицю-ту тесмянную

И выводил коня — да лошадь добрую

20. И опседлал седёлышком тесмянныим.

Тут садилса Василей да королевиць-от,

Он садилса на добра коня.

Тут и поехал Василей да по цисту полю,

По цисту полю шырокому.

25. И приехал Василей да королевиць-от

Ище к той да реки огнянной.

И удробело[130] у Василья да ретиво серьцё,

И опустились да руки белыя,

Подломились да ноги резвыя.

30. Тут и спроговорит конь да лошадь добрая

Он тем же языком руськиим:

«Ты не бойсе, Василей да королевиць-от;

Ты дёржысь-крепись да за добра коня!»

Конь скоцил — он перескоцил

35. Он ту же да реку огнянну.

Тут и ехал Василей да королевиць-от

А по цисту полю шырокому.

Тут и подъехал Василей да королевиць-от

Он ко той же да крутой горы:

40. Как крута гора в нёбо ввиваицьсе.

И удробело у Василья да ретиво серьцё,

И подломились у Василья да ноги резвыя,

И опустились у Василья да руки белыя.

Тут спроговорит конь да лошадь добрая:

45. «Ты не бойсе, Василей да королевиць-от,

Ище той да крутой горы;

Ты дёржись-крепись да за добра коня!»

Конь скоцил да полгоры[131] зашол,

Он другой рас скоцил — да на гору зашол.

50. Тут поехал Василей да королевиць-от

Он по той же да по крутой горы

И по цисту полю шырокому.

Тут увидял Василей да королевиць-от:

Во чистом поли стоит да белой шатёр.

55. Тут и подъехал Василей да ко белу шатру.

Ф том белом шатру сидит да три тотарина;

Они сидят, они дел делят:

На первой пай кладут да цисто серебро,

На фторой пай кладут да красно золото,

60. На третей пай кладут да красну девицю.

Как девиця сидит, слезно уливаицсэ

А труп<б>цятой косой да утираицсэ.

И первой тотарин тешит девицю:

«Ты не плаць-кось, девиця да душа красная;

65. Если ты мне-ка, девиця, да ты достаниссэ, —

А я увезу тебя в землю неверную,

Да ты будёш меньша сноха да поломойниця!»

Тут девиця сидит, слезно уливаицьсе,

А трупцятой косой да поттираицьсе.

70. Как фторой тотарын тешит девицу:

«Ты не плаць, девиця да душа красная;

Если ты мне-ка достаниссе, —

Ушь ты будёшь больша сноха да платомойниця!»

Тут девиця сидит, слезно уливаицьсе.

75. А трупцятой она косой да поттираицсэ.

Как трете́й тота́рин да тешыт девицю:

«Ты не плаць-кось, девиця да душа красная;

Если ты мне-ка достанисссе, —

А увезу тебя в землю неверную;

80. Ище есь у мня состроёна нова горниця,

В новой горници кро́вать тоцёна,

А нат кроватью три спицьки да позолоцёны:

А (на) первой-то сп(и)ц(ь)ки ве́снёт белой плат,

А на фторой-то сп(и)ц(ь)ки веснёт да плётка шолкова,

85. А на третьей-то сп(и)ц(ь)ки да сабля вострая;

Я срублю те буйну голову,

Уш я буду да тебя жарити,

Уш я жарити буду — кушати,

На дубовом столи да буду рушати!»

90. И тут у Василья розболелось да ретиво серьцё;

И роскипелась да крофь горечяя

И у того же коня да лошадь доброе.

Конь скоцил да на белой шатёр...

Как первого-то тотарина конём стоптал,

95. А фторого-то тотарина копьём сколол,

Уш как третьёго тотарина — саблей вострое.

Тут выходила девиця да душа красная

Ис того же она да из бела шатра;

Она падала добру коню во резвы ноги

100. И добру молоцьцю во резвы ноги.

Они собрали золоту казну

И склались и поехали.

Они ехали по цисту полю;

Не видели и они дак не крутой горы,

105. И не видели они да