14 октября по приказу Фоша союзные войска возобновили наступление по всему фронту от Северного моря до Мааса. Наступление Антанты и отступление германцев шло все в том же невысоком темпе. С той лишь разницей, что отступая, германские войска разрушали все, что только могли. Впрочем, ничего нового в этом не было. Так они поступали всегда со времен непонятно за что прославляемого Фридриха Барбароссы, и будут поступать далее во всех войнах, даже гордиться своим варварством. Особенно доставалось мостам, железным и шоссейным дорогам, туннелям, которые в некоторых случаях не подлежали восстановлению. Во многом из-за этого все чаще и чаще союзники теряли соприкосновение с отходящим противником. Но к 20 октября германские войска отошли уже на вторую позицию – линию Герман, Гундинг, Брунгильда, Кримгильда.

К этому времени американцы известили союзников о мирных инициативах Берлина, и переговорный процесс начал набирать темп. Чтобы сделать Антанту более уступчивой, 26 октября Вильгельм отправляет в отставку Людендорфа и назначает первым квартирмейстером генерала В. Гренера, считавшегося на Западе трезвым профессионалом. Да и сам кайзер, как говорится, паковал чемоданы. Судьба недавно расстрелянного брата Ники его не прельщала. Собственно, Германии не на что было опереться. Кайзеровской армии, как боевой силы, больше не существовало. 17 октября кронпринц Рупрехт в обход своего императора докладывал принцу Максу Баденскому: «Наши войска истомлены, дух войск серьезно пострадал. Солдаты сдаются толпами при каждой атаке неприятеля, и тысячи мародеров шатаются поблизости от военных баз. Чего бы это ни стоило, мы должны добиться мира, прежде чем неприятель прорвется в пределы Германии, если это случится, горе нам». Прекращал существование и сам Четверной союз как раз в эти дни.

Первой отвалился самый слабый союзник – Болгария, последним, как и полагалось, родственная Австрия. 20 сентября болгарская оборона была прорвана на Салоникском фронте на 45 км по фронту и на 40 в глубину, а еще через сутки наступление союзников охватило фронт в 150 км от Дойран до Монастира. Болгары бежали, оставляя тысячи пленных, сотни орудий, все обозы и склады. 26 сентября сербы находились уже в районе Велеса. Правее англичане двигались на болгарскую столицу Софию. На западе итальянцы рвались вдоль моря в Черногорию. Болгарский фронт рухнул. Так называемая 11-я германская армия, прижатая к горному хребту, капитулировала. В плен сдалось 77 тыс. солдат, 16 тыс. офицеров, 5 генералов. 500 орудий, 10 тыс. лошадей, все вооружение, боеприпасы и продовольствие попало к союзникам. Дело кончилось тем, что оставшиеся болгарские войска взбунтовались и двинулись на Софию, требуя немедленного мира. В Софии началась паника, царь Фердинанд и правительство кинулись было в бега, но в столицу 30 сентября вошла посланная для помощи 217-я германская дивизия, которая не пустила болгарских мятежников в город. Однако Болгарию она не спасла. Болгарское правительство еще сутки назад подписало с союзниками перемирие, которое вступило в силу как раз в 12 часов 30 сентября. Болгария капитулировала, ее армия распускалась, за исключением трех пехотных дивизий и четырех кавалерийских полков, оставленных для поддержания общего порядка в стране. Вообще говоря, на Балканы подтягивались самые боеспособные германские и австрийские дивизии, солдаты которых по тем или иным причинам не хотели перемирия и готовы были воевать до конца. Но с выходом из войны Болгарии прерывалась связь между центральными державами и Турцией, а, главное, союзники теперь непосредственно угрожали германским войскам в Румынии и готовились атаковать южные границы Австрии и Германии. Приближающаяся катастрофа Западного фронта не могла не повлиять на боеспособность австро-германских войск на Балканах.

Сербы рвались вперед, и не было силы, способной их остановить. 4 октября 1-я сербская армия разбила 9-ю австрийскую дивизию, прикрывавшую развертывание германских резервов, и эти резервы, не вступая в бой, прямо на марше повернули назад. 12 октября сербы заняли Ниш, а 1 ноября без боя вступили в многострадальный Белград, пройдя за 45 суток наступления 500 км. Две французские и одна английская дивизия переправились через Дунай у Рущука, Систово, Никополя. Румыния немедленно объявила мобилизацию и вступила вновь в войну на стороне Антанты. Стыд и срам, но что взять с таких союзников. Германская армия героя фельдмаршала Макензена начала откатываться к своим границам. А что оставалось делать. Союзные же войска добрались до линии Эдирне (Адрианополь), то есть подошли вплотную к Константинополю, что для турок стало последней каплей, наполнившей чашу поражения.

Турки отступали везде. После падения 1 октября Дамаска, а 26 октября Алеппо и угрозе Константинополю турецкое правительство обратилось к президенту США с предложением мира. Собственно, обратились они еще 5 октября, но союзники не отвечали до тех пор, пока не взяли Алеппо. Переговоры начались 27 октября, и уже 30 октября в порту Мудрос острова Лемнос на борту английского линкора «Агамемнон» Турция подписала тяжелейшие условия перемирия, фактически условия полной капитуляции. Она открывала все Проливы, полностью выдавала свой военно-морской флот союзникам, прерывала отношения с Германией и Австро-Венгрией, сухопутная армия распускалась, за исключением небольшой силы для поддержания общего порядка. Само собой, турки уходили отовсюду из Европы, Месопотамии, Палестины и Кавказа. В полдень 31 октября военные действия на сирийско-палестинском и Месопотамском фронтах прекратились.

Наконец, рухнул и Итальянский фронт, после чего пошла ни перемирие Австро-Венгрия – последний и самый верный союзник Германии. Итальянцы, имея громадное преимущество, с наступлением тянули до последнего, отбиваясь от Лондона и Парижа ссылками на плохую погоду, проливные дожди, непроходимую горную местность. Сами же внимательно следили за боями во Франции и Бельгии. Уж очень не хотелось воевать серьезно, когда победа сама приближалась так неумолимо. Наступление переносили сначала на 10, потом на 24 октября. На Итальянском фронте набралось к тому времени 57 дивизий (в том числе 3 английские, 2 французские и 1 чехословацкая), около 9000 орудий и минометов, 1500 самолетов. У австрийского главкома эрцгерцога Иосифа сил было примерно в два раза меньше, да и силы эти также с нетерпением ждали мира. Так что начатое 24 октября наступление союзников (операция «Витторио Венето») проходило в каком-то вялотекущем режиме. Итальянцы медленно с остановками наступали, а австрийцы так же медленно отступали. Через двое суток австрийцам стало совсем невмоготу, так как реально держали фронт лишь несколько австрийских дивизий. Чешские и хорватские части отказались воевать. Венгерские дивизии еще 25 октября ушли с фронта, якобы для защиты венгерских границ. Но, к счастью, в борьбу уже вступили политики. Как мы помним, австро-венгерское правительство одновременно с Германией еще 5 октября направило президенту Вильсону предложение о перемирии. 27 октября оно обращается уже ко всем правительствам стран Антанты, а на следующий день соглашается принять все их условия, то есть капитулировать. 31 октября для ведения переговоров в городок Вилла-Джусти близ Падуи прибыла австрийская делегация во главе с генералом Вебером. В тот же день Высший военный совет Антанты утверждает условия перемирия, и 3 ноября оно было заключено. Огонь на итальянском фронте прекратился в 15 часов 4 ноября. В плен к итальянцам попало 387 тыс. солдат и офицеров, 2300 орудий. По условиям перемирия австро-венгерская армия демобилизовалась, за исключением 20 дивизий, военно-морской флот разоружался и передавался Антанте. Все военнопленные немедленно отпускались на родину. Союзники изготовились двигать войска из Италии на север, для удара по Германии через территорию Австрии на новом стратегическом направлении. Но этого не потребовалось. Действительно, какое уж тут новое стратегическое направление. Трещало все и по всем направлениям.