Началось все с того, что 14 сентября в день триумфа американцев Австро-Венгрия, не предупреждая Германию, обратилась к союзникам с призывом о мире и предложила создать на нейтральной территории конференцию, на которой выработать условия мирных переговоров. Из Лондона и Парижа ответили отказом. 16 сентября министр иностранных дел Англии лорд Бальфур заявил: «Я не могу заставить себя поверить, что неприятель честно предлагает нам перейти к соглашению на условиях, которые мы могли бы принять. Это не попытка договориться о мире, это попытка ослабить наши силы, которые они не могут сломить на полях сражений». 17 сентября еще более категорично выступает Клемансо, заявив, что преступления, совершенные центральными державами, не могут остаться безнаказанными: они должны быть оплачены так же, как и наросший на них счет. Да и к чему было говорить с ничего не решающей Австрией, когда как раз в этот момент германцы отступали по всему фронту, а на периферийных театрах военных действий начались операции по разгрому их союзников.

Первым зашевелился Салоникский фронт. Союзники давно превосходили здесь противника в силах и средствах, а после ухода германских дивизий на Западный фронт им противостояла самая слабая в Четверном союзе болгарская армия, да вдоль Адриатического моря небольшой австрийский корпус из двух пехотных и одной кавалерийской дивизии. В болгарских войсках 11-я армия считалась германской, только потому в ней германских имелось 3 пехотных батальона и 10 отрядов горных пулеметчиков. Всего же на застывшем и деморализованном фронте вместе с австрийцами оборонялось около 200 тысяч активных штыков, несколько сотен орудий и всего 7 авиационных эскадрилий. Под командованием недавно прибывшего из Франции победоносного боевого французского генерала Франша д’Эспера имелась полновесная боеготовая союзная группа армий из 28 пехотных (18 французских, 6 сербских, 9 греческих, 4 английские, 1 итальянская) дивизий и французская кавалерийская бригада – всего 670 тысяч человек с 2070 орудиями и 1000 самолетами. Болгары знали о готовящемся наступлении, но не ожидали, что союзники ударят по самому их уязвимому месту между реками Черна и Вардар на Наготин, где сходились главные стратегические дороги и располагались их основные склады. В этом направлении труднопреодолимая горная местность с глубокими ущельями и ограниченной сетью дорог на высоте 1800–2500 метров и укрепленная полоса их обороны казались им непреодолимыми. Но у союзников было достаточное преимущество в силах, огромное стремление сербов вырвать страну из оккупации, так что все препятствия для них ничего не значили. После артподготовки, продолжавшейся более суток и полностью уничтожившей болгарские укрепления, в 5 часов 30 минут 15 сентября началось наступление. Две французские и одна сербская дивизия сразу прорвали фронт на всю его глубину. Остальные сербские дивизии быстро развивали успех. К вечеру того же дня начали наступление на остальных участках англичане, французы и итальянцы. Болгары, потеряв только за первый час сражения около 5 тысяч пленными и 50 орудий, побежали и больше не останавливались.

Примерно в это же время 19 сентября началось наступление союзников в Палестине в общем направлении на Дамаск. Турки имели здесь три армии – 4-ю, 7-ю и 8-ю. Командовал группировкой, после хорошо нам известного фельдмаршала Фалькенгайна, тоже давний знакомый германский генерал Лиман фон Сандерс, опекавший турок и безвылазно находившийся в их армии еще с довоенных времен. Но, во-первых, его способности не превышали таланта Фалькенгайна, скорее наоборот. А, во-вторых, к этому времени каждая турецкая армия состояла из нескольких дивизий такого слабого состава, что численность армии едва превышала одну довоенную дивизию полного штата. Всего у турок было чуть больше 30 тыс. человек, в том числе около 2 тысяч кавалерии, около 400 орудий малого и среднего калибра и всего 25 самолетов. У английского главнокомандующего генерала Алленби на Палестинском фронте имелось 211 тысяч человек, в том числе 12 тысяч кавалеристов, 540 орудий и более 100 самолетов. Преимущество более чем ощутимое.

В 4 часа 30 минут 19 сентября после 15-минутной мощнейшей артподготовки под прикрытием огневого вала пять английских полнокровных пехотных дивизий легко опрокинули две турецкие дивизии, по численности личного состава не превышающие одного полка – всего 2500 штыков, и в прорыв сразу вошел кавалерийский корпус. Кстати, в этот корпус входила бригада на верблюдах и туземный отряд Чайтора. Но не верблюды и туземцы решили исход дела, а английская авиация, которая без труда разогнав малочисленные турецкие самолеты, бомбардировала турецкие войска, штабы и лини связи на всю глубину обороны. Собственно, турки и не оборонялись, а начали отступление с первыми ударами английской артиллерии. Через два часа они уже бежали по направлению на Дамаск, бросая артиллерию, обозы по всей Галилеи. Путь на восток им перекрыла Арабская армия шейха Фейсала, фактически руководимая полковником Лоуренсом Аравийским. Операция англичан развивалась настолько успешно, что уже на следующий день их кавалерия достигла Назарета, оттуда срочно эвакуировался штаб Лимана фон Сандерса.

В этих условиях Людендорф готовился принять последнее сражение, а Фош планировал общее наступление армий союзников. Вообще говоря, на мой взгляд, и подготовка последней операции кампании 1918 года, и сама операция проводились без того особого энтузиазма, рвения как можно быстрее разгромить врага и прекратить эту чудовищную многолетнюю бойню последним, отчаянным и все сокрушающим ударом. У Фоша было много оппонентов, не желающих вообще предпринимать каких-то активных действий в ближайшее время. Он решил наносить главный удар американцами с юга в направлении на Мезьер, чтобы обойти линию Зигфрида и уничтожить связь центра германского фронта с германской группировкой южнее Арденн, но сразу столкнулся с нежеланием Першинга участвовать в главной операции. Хейг предложил одновременно с американцами атаковать противника своими войсками в центре у Камбрэ в направлении на Мобеж, чтобы сковать германские резервы, прорвать позицию Зигфрида и выйти на главные рокадные пути германцев. Но Хейг получил окрик из Лондона от правительства. Ллойд Джордж вообще предлагал отложить наступление союзников до весны 1919 года, полагая, что пока еще Германия сильна, а через полгода она сама развалится. Ну и о какой полноценной подготовке можно вести речь в таких условиях? Англичане, а особенно американцы, никуда не спешили, боевые действия шли за тысячи миль от их территории, и обыватели, особенно в Америке, практически не чувствовали дыхания войны. Французы четыре года терпели врага на своих землях, понесли самые значительные потери не только в войсках, но среди мирного населения, просто не могли больше затягивать войну, испытывая в целом лишения ничуть не меньшие, чем побеждаемая Германия.

Неожиданно Фоша поддержал Хейг, который уперся и предупредил Ллойд Джорджа, что «будет наступать, чего бы ему это ни стоило». А когда в дело включился «не знающий поражений Старый Тигр Клемансо», проект английского правительства о переносе сроков наступления на полгода был решительно отклонен. Ллойд Джордж только по привычке поворчал, а американец Першинг и ворчать не стал, наверно рассчитывал прославиться еще больше. Принятый со скрипом план наступления предусматривал нанесение главного удара на западном берегу Мааса в направлении на Мезьер силами 1-й американской армии (15 пехотных и 1 французская кавалерийская дивизия) и 4-й французской армией (27 пехотных, 2 кавалерийские дивизии). Второй удар намечался у Камбрэ силами 1-й, 3-й и 4-й английских армий (45 пехотных и 3 кавалерийские дивизии), при поддержке 1-й французской армии (14 пехотных дивизий) в направлении на Мобеж. На северном фланге в направлении Брюгге и Гента переходили в наступление 29 пехотных и 4 кавалерийские дивизии Фландрской группы армий. 22 сентября руководство Антанты утвердило сроки начала операции на всем 420-км участке фронта от Северного моря до Мааса. 26 сентября начинают наступление франко-американские войска. На следующий день переходят в наступление 1-я и 3-я английские армии, 28 сентября – Фландрская группа армий, и 29 сентября – 4-я английская и 1-я французская армии. Силы привлекались для этого немереные – 169 пехотных и 10 кавалерийских дивизий, 1500 танков и 5000 самолетов. У германцев не было и половины таких сил.