впереди Алин двигалась странным для неё рваным взволнованным шагом, в котором удивительно сочетался рывок вперед и бегство назад. Шла она молча, только время от времени коротко говорила о направлении.

Холодный воздух пах весенней травой и солью. Просветлевшее небо теперь клубилось серыми облаками и с каждой секундой становилось всё светлее.

Алин вела их вверх по крутому, покрытому травой склону, следуя, очевидно, каким-то своим собственным маршрутом. Наташа еле поспевала за компаньонами. Ей явно нужно было заняться физической подготовкой. Дыхание девушки стало тяжелым, а ноги горели уже от каждого шага. Затем ей вообще не понадобилось дыхание.

С вершины скалы открывался вид на огромный бушующий стальной океан, затянутый туманом, словно бы гигантский корабль только что прошел сквозь эти волны разделив их белой водой и пеной, обнажая черные камни. Зрелище было, что и говорить потрясающим. Очевидно, что и самым мощным. Такую стальную водную силу она видела только дома в Кранцберге, но она не входила ни в какое сравнение с мощью этих потока, высекающего скалы и пронзающего небо. Смысл фразы о важности воды в менталитете человека, теперь Покровская хотела бы пересмотреть. Она поняла, почему их пилот такая. Родившись в таком краю и, нельзя быть другой.

Что-то металлическое прислонилось к её голове, и оно явно было не безопасно. Кто-то нашел их.

– Удивительно – услышала Наташа голос – я думал тебе не хватит наглости соваться сюда.

Она поняла, что это сказано не ей. Повернув голову, Покровская увидела, что сбоку от Алин стоит высокий парень, примерно возраста Авонамйелус с похожими чертами лица. У него были длинные чёрные волосы, спадающие на толстую ковбойку. В мускулистых ладонях парень зажал винтовку.

– Понимаю ты удивлен, братец – сказала Алин – знаешь, я не меньше.

– Что происходит, кто это вообще? – светским тоном поинтересовался Флориан.

Авонамйелус пожала плечами.

– Э-э-э, познакомьтесь это мой брат Лен – сказала Алин – мой младший брат. Лен познакомься это Флориан и…

Лен приставил винтовку к спине сестры.

– Так и пристрелил бы на месте – сказал он – все эти годы мое нестерпимое желание увидеть есть ли у тебя душа. Ты предала нас. Ты пошла служить белым людям. А потом ты предала и их. Тебя пытались использовать. Ты хоть понимаешь, какое оскорбление ты нам нанесла?

Парень буквально выплевывал каждое слово. Встреча будет теплой и дружеской, решила Наташа, очень.

Авонамйелус зло зашипела.

– Послушай Лен, мы можем об этом поговорить дома? Нам нужна помощь.

Парень зло осклабился.

– Неужели ты ещё зовешь это место своим домом? – ехидно осведомился Лен – после всего, что наворотила? Ты даже не представляешь, сколько я и родители здесь разгребали, когда ты ушла биться на свои войны и потом, когда тебя осудили.

– Меня осудили несправедливо Лен – возразила Алин – я была вынуждена защищаться. Семья не помогла мне.

Лен криво усмехнулся.

– Семья – это не бюро добрых услуг – сказал он – семья это взаимное уважение и взаимная ответственность. А ты эгоистка, сестра. За все годы ты ни разу не вспомнила о нас, и вдруг ты являешься и просишь о помощи, когда тебе надо. Ты ни разу не поинтересовалась, нужна ли нам помощь?

– Это была не моя идея – только проговорила Авонамйелус.

Ответ не лучший, решила про себя Наташа, чего-чего, а сенситивности и такта, Алин не хватает. Покровская сообразила, что парень смотрит на неё и взгляд был вообще-то не самый дружелюбный. Тот, кто держал её сзади вдавил оружие в самую шею.

– Вы – сказал парень – это же вас все ищут и предложили за вашу смазливую мордашку приличный куш. Возможно, сдав вас властям, мы разберемся с проблемами. Хока хей.

Вооруженные люди шагнули ближе. Флориан пытался запротестовать и решить дело миром, но куда там… Алин уже почувствовала запах крови и двигаясь как дикая кошка, взмахнув кулаком, чтобы выбить винтовку из рук брата. Таким же резким движением, уже ноги она ударила в голову, того, который держал Флориана, затем подняла и снарядом швырнула в другого, что держал возле шеи покровской револьвер.

Никто и не среагировать не успел, как в руке Авонамйелус сверкнул нож, и она поднесла острие к горлу своего брата. Ещё один шаг и была бы кровь.

– Нанпи йузе шни йо! – закричала Алин – хейапи!

Это непереводимая игра слов, с использованием местных идиоматических выражений, очевидно означала нечто вроде: я сказала уберите руки, решила Наташа, ну судя по тому, что схватившие их люди отступили на шаг.

– Прекратите, оба – воскликнула девушка, решив взять на себя инициативу дипломата – мы пришли с миром. Нам действительно нужна помощь. От этого зависят жизни сотни людей. Если можете помогите, пожалуйста.

Голос Покровской был до того сверхъестественно добр, что Алин разжала хватку. Лен камнем упал в траву, тяжело дыша. Авонамйелус просверлила его гневным взглядом.

– Да, сестренка, ты явно улучшила свои навыки – прохрипел Лен, поворачивая голову к Наташе – а вы мне нравитесь. Никто здесь уже не взывает к миру и помощи.

– И так будет везде – сказала Наташа – если вы не сможете поверить нам.

Лиен с трудом поднялся на ноги и махнул своим людям, чтобы те опустили оружие.

– Думаю мы поняли друг друга – сказал он – я отведу вас в деревню, но обещаю, что вам будут рады – парень махнул рукой ункупело!

Их взяли в коробочку и повели вдоль холодного берега. Оружие не убирали, но и не наставляли, позволив и чужакам его оставить. Наташа самодовольно усмехнулась. Талант дипломата в ней не пропал, ну по крайней мере на данном этапе. Девушка обернулась на Алин, которая лишь молчала и хмурилась, погруженная в какие-то собственные мысли или просто была сосредоточенна, к чему-то готовясь. Возможно, к чему-то поворотному для неё.

* * *

Павел Сергеевич Горчаков оказался крупным мужчиной с пышными усами и лысеющей головой, лет 50–55, одетый в стандартный чёрный двубортный пиджак с золоченным позументом. Общаться с ним было весьма приятно, сразу чувствовалась старая дипломатическая школа.

Артамонова он принял в рабочем кабинете, своей ведомственной дачи, что сразу насторожило генерала. Наведя некоторые справки, он выяснил, что день тому назад Горчакова вежливо попросили освободить занимаемую должность. Гласно это была просьба министра. Негласно, как удалось узнать Артамонову, от одного из членов комиссии по чрезвычайному положению. Эти люди теперь считались коллегиальным органом управления Великоруссией и похоже аккуратно начинали убирать тех, кто имел влияние при гражданской власти, ныне благополучно изолированной, под предлогом пандемии. Что