самолет к вылету – вновь услышал голос Артамонов – пора навестить нашу канадскую беглянку.

Больше было слушать опасно, и генерал стал осторожно спускаться вниз. Теперь он знал, где искать Наталью Покровскую.

Только добравшись до машины, которую предусмотрительно взял на прокат, Артамонов достал мобильный телефон. Он надеялся, что его ещё не прослушивают.

– Федор – сказал он в трубку – «весна». Да, ты правильно понял. Надеюсь и я тоже. Подготовь от моего имени шифрограмму, не позднее, чем через пять минут. Пусть наберут пятнадцать-двадцать ребят, самых крепких и ловких. Они должны быть в полном обмундировании не позднее, чем через час. Да, мы летим в Канаду. Спасать Наталью Покровскую. Что? Я и сам не верю. Всё на этом. Да поможет нам Бог.

Иногда, чтобы добраться до истины нужно сдвинуть горы, а иногда достаточно заглянуть внутрь себя. Генерал мрачно усмехнулся и поразился мелькнувшей у него мысли. Он вдруг подумал, что смех и слезы отнюдь не так далеки друг от друга, как многим кажется. Наоборот, расстояние между ними крайне невелико.

* * *

Шломо Бенаюн занимал пост директора ВОЗ уже два года. Для него это был чрезвычайно желанный и важный пост. По своему образованию он был специалистом по инфекционным болезням. Сегодня он был приглашен на встречу с представителем нового экспериментального научного центра в Понти́йской директории. Встречу устроил меценат Джефри Трэверс, известная личность – друг пяти госсекретарей, четырех президентов, нескольких руководителей ЦРУ, сенаторов, судей и бог знает кого ещё. Естественно, будучи на таком важном посту, Бенаюн общался со многими влиятельными людьми. Знакомство с Трэверсом снискало для директора ВОЗ хорошую службу в общении с несколькими новостными агентствами, благодаря чему в прошлом году Бенаюн был выбран на обложку «TIME». Высшее достижение мира, которым Бенаюн, впрочем, не спешил кичиться.

Трэверс нашел директора во время его доклада в ООН с о борьбе с вирусом VOC1 в тропической Африке. Доклад был принят на ура, хотя не был лишен некоторого излишнего оптимизма И вот на небольшом аперитиве после доклада, когда Бенаюн решил перекинуться парой слов с коллегами и выслушать их замечания… именно этот момент улучил Трэверс, чтобы прервать беседу и сообщить о странной встрече.

Бенаюн весьма озадачился, получив приглашение. Даже не тем фактом, что его собираются отвести на встречу без какой-то предварительной договоренности с ним самим, но больше, тем, с кем будет встреча.

Как и многие его коллеги, Бенаюн слышал новом научном департаменте в Ольвии, но не сказал бы, что много. Вряд ли кто-то вообще мог об этом поведать. Этот центр всегда был местом, где не любили срывать покровы со своей деятельности. И вдруг он получает приглашение на некий вечер посвященный, ни много ни мало, презентации прорывной технологии в лечении VOC1. Директор ВОЗ тогда вежливо отказался, сославшись на подготовку к докладу в ООН, но пообещал быть в следующий раз. Теперь он мог сказать, что эти люди серьезно относятся к чужим обещаниям.

Встреча, как оказалось, должна была проходить в самом здании ООН, но на этаж ниже. Идя вслед за Трэверсом по коридору, Бенаюн всячески не хотел показывать свою излишнюю заинтересованность. Это была профессиональная черта, которая всегда должна сопровождать врача. Треверс не говорил более ни одного слова, только сделал приглашающий жест, когда они зашли в один из конференц-залов. Дверь за ними закрылась с лёгким щелчком замка. Было темно. Мерцал только экран проектора, на котором возникло лицо лишенного волос человека в очках и с ртом скошенным набок. Даже через экран Бенаюн ощущал власть этого человека. Власть над другими.

– Поскольку вы не смогли присутствовать на моей презентации – послышался резкий голос человека – мы пошли на встречу ВОЗ, и я самолично представлю вам свой проект, который поможет победить эту ужасную болезнь.

Бенаюн подумал, что неплохо было бы что-то сказать в ответ, но язык почему-то не слушался.

– Ваш доклад был весьма впечатляющим – заявил неизвестный – я специально следил за ним через интернет-трансляцию. Только он крайне пессимистичен, на мой взгляд. Вы слишком слепо относитесь к проблеме здоровья человека.

– Мне говорили, что мой доклад даже слишком оптимистичен – хмуро заметил Бенаюн, проглотив явное оскорбление – вероятно у вас другое мнение.

– У меня другое решение проблемы – ответил неизвестный – попросту единственное решение, которого вы со всеми вашими ресурсами не в состоянии были дать человечеству.

У Шломо отпала челюсть от такого беспардонного эгоизма, который чувствовался в каждом слове говорившего.

– Слишком смелое заявление, по-моему – отметил Бенаюн – но, что же вы можете предложить, вместо нашего плана. Хотелось бы конкретики.

– Она есть уверяю вас – сказал неизвестный – позвольте я покажу вам то, что поможет вам понять, почему я решил предложить свою помощь.

Картинка на мерцающем экране сменилась. Кто-то запустил видео, демонстрирующее ужасное: толпы людей, ходили по улицам города и их вид был жуток. Кожа весела лохмотьями и сквозь неё просвечивали кости, из которых сочилась пена. Люди бросались на стены домов, друг на друга и падали в изнеможении.

– Это не кадры фильма ужасов – вновь заговорил неизвестный – это один из городов, в котором была обнаружена новая мутация вируса. Об этом ещё не сообщило ни одно новостное агентство, но через час это будет видеть весь мир. Очередную вашу беспомощность в борьбе с VOC1.

– Вы меня шантажируете или угрожаете? – уже с раздражением спросил Шломо.

Неизвестный покачал головой.

– Хочу помочь – елейно сказал он – ведь я бесконечно уважаю ваш вклад в медицину и потому хочу вам кое-что объяснить. Согласно древнеиндийской легенде, создатель шахмат, легендарный Сисса, показал своё творение правителю. Тому так понравилась игра, что он предложил математику самому выбрать себе награду за изобретение. Тогда мудрец попросил за первую клетку шахматной доски дать ему одно зерно пшеницы, за вторую – два, третью – четыре, четвёртую – восемь и т. д. Король согласился, немного усмехнувшись: «Ты просишь каких-то пару мешков зерна», – как мы позже увидим, он не разбирался в арифметике. Правитель приказал выдать математику требуемое количество пшеницы. Но, спустя неделю, казначей всё ещё считал, сколько же зерна требуется для выплаты награды. Когда король решил узнать о причинах задержки, казначей сказал ему, что количество зерна просто колоссально. То есть последовательность элементов, каждый следующий член которой равен предыдущему, умноженному на фиксированное для всей прогрессии число.

– Это называется геометрической прогрессией – сказал Бенаюн – я в курсе, но боюсь не улавливаю, что вы мне хотите сказать. Будете рвать