— Вы не забыли, как меня зовут?

Конечно, не забыл! Он даже назвал её именем фигурку грудастой девушки на колонне из аспидного камня в углу своей гостиной.

— Скажи, чтобы меня не беспокоили, — приказал Адэр.

С необъяснимой злостью снял куртку, принялся расстёгивать рубашку, вырывая пуговицы с корнем. Изрыгая под нос ругательства, стянул сапоги. Всё! Решено! Он вернётся в замок, возьмёт кувалду и разобьёт чёртову колонну вдребезги. Зачем хранить в памяти ненужные имена?

Выйдя из ванной, взглянул на кровать. Поспать бы. Тряхнув головой, прошёл в гардеробную. Надел шёлковую сорочку, с удивлением отметив, что она тесновата в плечах. Зато брюки стали излишне свободны. Долго выбирал пиджак — почти у всех оказались короткие рукава. Вывернул из коробок туфли. Остановился на чёрных, строгого фасона.

Потрепал Парня по мощной спине:

— Идём, познакомлю тебя с отцом.

Десятки ярких люстр освещали вытянутый обеденный зал. Переступив порог, Адэр на секунду зажмурился. Тяжёлым шагом подошёл к овальному столу, за которым сидели двое: Трой Дадье и Моган Великий.

Старший советник почти не изменился — узкий в плечах, тонкий в кости, с седыми лохматыми волосами. Зато отец сильно сдал. В золотых волосах появилась седина. Короткая борода стала серебряной. Синие глаза потускнели. На лбу прибавилось морщин.

— Мне доложили о твоём приезде, — сказал Моган холодно.

Адэр опустился на стул:

— Я рад, что у тебя расторопные слуги.

— Если бы слуги… Ты приказал доложить о своём приезде моему советнику.

— Тебя разозлило, что он выполнил мой приказ?

Челядь забегала вокруг Адэра, придвигая тарелки, наполняя вином хрустальный бокал. Он отодвинул фужер. Бросил цыплёнка Парню. Зверь поймал его и проглотил целиком.

— Как вам мой охранитель?

— Зачем приехал?

Адэр бросил Парню увесистый кусок жареной баранины.

— Ты ведёшь себя отвратительно.

Трой похлопал Могана по колену, пытаясь успокоить.

Адэр вытер руки салфеткой:

— Ты когда-нибудь любил меня?

На лице Великого не дрогнул ни один мускул.

— Смотря что ты понимаешь под любовью.

— Ты когда-нибудь разговаривал со мной, не используя слова: зачем, почему, должен?

— Разговаривал. Когда ты лежал в колыбели.

Адэр тяжело вздохнул и коротко поведал о цели своего приезда. Не забыл упомянуть о помощи Иштара морскому народу, и какую плату за эту помощь тот потребовал.

— Плебейка согласилась уехать? — спросил Моган.

— У неё есть имя, — сказал Адэр, наблюдая, как Парень ест. — Её зовут Малика.

— Она согласилась? — повторил отец.

— Согласилась.

— Отлично!

Адэр медленно поднял голову, так же медленно сжал кулак:

— Разговор не об этом.

— А о чём? Ты не хочешь, чтобы Галисия уезжала в Ракшаду?

— Мне всё равно.

— Может, тебя задело, что твоя любовница станет женой хазира?

— Она не станет его женой. Они берут в жёны девственниц.

— Значит, будет любимой кубарой.

— И в кубарат берут девственниц.

— Иштар знает, на что идёт.

— Трой, — вмиг обессилев, вымолвил Адэр. — Хоть вы понимаете?

— Понимаю, — ответил отец вместо советника. — Посланник привёз два конверта. Уверен, что во втором письме был точно такой же текст, только имя другое. Имя особы, которая не строит, а разрушает. И если бы ты сказал, что плебейка никуда не поедет…

— У неё есть имя! — произнёс Адэр; на скулах заходили желваки. — Её зовут Малика.

— …Посланник открыл бы другой конверт, — продолжил отец, пропустив замечание. — Иштар всё предусмотрел. Ему нужна шабира. Без неё он будет некоронованным королём, которого, по их законам, можно устранить. Произойдёт смена правящей династии. Я понимаю ситуацию, но не понимаю, почему ты позволил собой манипулировать, когда мог это сделать сам? Почему выдачу шабиры не обставил как уплату долга за спасение ориентов, и не потребовал ещё хоть что-то? Вместо этого ты подверг опасности благородную даму.

Трой сжал Могану колено:

— Вы не будете возражать, если я отвезу Адэра к Каналю?

Великий небрежно махнул рукой:

— Езжай. И напомни моему сыну, как надо вести себя в присутствии короля Тезара.

Автомобиль старшего советника летел по широким улицам Градмира. Впереди и сзади ехали машины охраны. На перекрёстках стояли регулировщики, и движение на дорогах было парализовано. После пустоши и нищих городков Грасс-Дэмора казалось, что в столице Тезара большой праздник, хотя был обычный день. Толпы прохожих в ярких одеждах, дети с шариками и сладкими петушками, на площадях музыканты, кругом огни и всюду осенние цветы: на подоконниках и балконах, в витринах и под ветровыми стёклами автомобилей.

— Галисия не будет женой Иштара, — наконец сказал Трой, глядя в окно.

Адэр посмотрел водителю в затылок.

— Он глухонемой, — объяснил Дадье, не обернувшись.

— Не будет. Я больше, чем уверен. Ей не удастся обвести Иштара вокруг пальца.

— Женой Иштара станет ваша советчица. Вас это тревожит, Адэр?

— Малика его не любит. Моруны не ложатся в постель с нелюбимым мужчиной. Для них это большой грех.

— Ракшадам плевать на наши грехи. У них другая вера и другие грехи. Им плевать на любовь. Они и женщин-то не видят.

— Шабира имеет право отказать хазиру, — упирался Адэр.

— Он сделает всё, чтобы она разделила с ним ложе.

— Вы слышали о проклятии морун?

— Проклятия сбываются, когда в них верят. Вы не учили психологию? И похоже, не учили древнейшую историю Ракшады, — проговорил Трой, продолжая смотреть в окно. — Брачный союз с шабирой приравняет Иштара к Богу. Если у него не будет детей, как у его бесплодного брата, он останется хазиром до своего последнего дня.

Адэр вытер выступивший на лбу пот:

— Вы это знали и не предупредили.

— Не предупредили.

— Вы надеялись, что Малика пойдёт к нему и поздравит. — Адэр с трудом втянул в себя воздух. — Ловко вы избавили меня от неугодного вам человека.

— Я задам прямой вопрос и надеюсь получить на него честный ответ, — сказал Трой, взирая на своё отражение в стекле. — Вы любите её?

— Она мне дорога.

— Насколько дорога?

— Что вы хотите услышать, Трой?

— На что вы готовы ради неё?