Фидель, как всегда неутомимый и блистательный, предложил ей вместе заняться изучением лучших произведений мировой классики. Они вместе читали, обсуждали и анализировали самые разные книги — от «Ярмарки тщеславия» Теккерея до «Капитала» и «Острия бритвы» Сомерсета Моэма. «Тебе есть место на каждой странице, в каждой фразе, в каждом слове, — с энтузиазмом писал Фидель. — Хочу делить с тобой каждый момент удовольствия, который дарит мне книга. Разве это не значит, что ты — мой близкий друг и что я ни на миг не остаюсь в одиночестве?»{415} И еще: «Та часть тебя, которая принадлежит мне, повсюду со мной, и так будет вечно»{416}. В конце он стал писать: «Я очень тебя люблю».

Их переписка продолжалась, Фидель отмечал, что Нати глубоко и оригинально мыслит, и она всем сердцем ему верила. Но когда она обнаружила, что была не единственной корреспонденткой Фиделя, ее перо (точнее говоря, печатная машинка фирмы «Смит Корона» в конторе «Эссо») стало источать яд ревности. «Не знаю, как мне любить, когда сама я не любима, — в гневе писала Нати. — Кто еще в этом мире знает меня лучше, чем ты? С тех пор как я начала писать, у меня не осталось тайн. Моя душа для тебя открыта»{417}.

Чем сильнее разгоралась их эпистолярная страсть, тем большее отвращение Нати испытывала к своей двуличной жизни. Однако она находила себе оправдания. Сердце ее было достаточно большим, говорила она, чтобы любить Фиделя, Орландо, Нину и даже придерживавшуюся реакционных взглядов мать, которую Нати с трудом выносила. Фиделю такие доводы разума были не по вкусу. Он писал исполненные чувства долга письма своей преданной, но аполитичной супруге Мирте Диас-Баларт, которая воспитывала маленького Фиделито сама и без всякой финансовой поддержки заключенного в тюрьму мужа. Из тюремного далека Фидель посылал ей указания по поводу режима питания сына, давал наставления, касавшиеся домашних дел, а также излагал Мирте собственные взгляды на развитие кубинской политической жизни. В отличие от Нати, он не чувствовал никакой двойственности, тем более не ощущал вины из-за их отношений, а о Мирте упоминал лишь мимоходом. Так, например, когда Мирта поссорилась с его сестрой, Лидией, Фидель написал Нати, что лучше бы вместо пятнадцати его осудили на двадцать лет спокойного существования.

Нати никогда не ощущала угрозы со стороны Мирты. На деле сам факт наличия у Фиделя жены и его заключение в тюрьму гарантировали ей безопасность от потенциальных соперниц, не обремененных мужьями и детьми. Нати как-то даже связалась с Миртой и навестила ее, а потом написала Фиделю о том, какая милая у него жена. Кроме того, она приобрела расположение матери Фиделя и его брата Рауля.

Меньше чем через год после начала их полной страсти переписки сотрудник тюрьмы по недосмотру или со злым умыслом послал Мирте письмо Фиделя, адресованное Нати, а письмо, предназначенное Мирте, отправил Нати. Нати просто отослала послание обратно Фиделю. А Мирта, задетая за живое и пришедшая от этого в бешенство, вскрыла письмо Нати и выяснила, что ее муж, который и без того доставил ей немало неприятностей, еще и влюблен в другую женщину{418}.

Мирта яростно обрушилась на Нати, предупредив ее, что закатит Фиделю жуткий скандал, если Нати будет продолжать с ним переписываться. Сначала Нати не смогла должным образом оценить то, какая опасность грозит ей или Фиделю, и попросила его успокоить Мирту, унять ее страхи и боль. «Не переживай, все вопросы в жизни можно решить», — написала она{419}.

Решение Фиделя было простым — он сообщил ей, что готов прекратить их переписку. Личные проблемы его особенно не интересовали, напомнил он Нати. Влюбленной тогда в него Нати было нелегко представить себя в роли «личной проблемы». Также она не могла смириться с тем, что вместо признательности за все, что она для него сделала, Фидель был готов загасить их так ярко пылавшую любовь.

Но Фиделю все еще были нужны книги, и через свою сестру Лидию он посылал Нати списки того, что ему хотелось получить, в письмах, которые никому не могли причинить вреда. Супружеский скандал, которого он стремился избежать, все равно разгорелся, хотя и не из-за Нати. Семнадцатого июля 1954 г. Фидель услышал по радио, что Мирту уволили из Министерства внутренних дел. Так он впервые узнал о том, что его жена работала на ненавистное ему правительство Батисты. Кастро отреагировал на это сообщение, переданное в последних известиях, с яростным недоверием. «Это направленная против меня интрига — гнусная, трусливая, бесстыдная, подлая и нетерпимая, — писал он другу. — На карту поставлен престиж моей жены и моя честь революционера»{420}.

Его сестра Лидия вскоре подтвердила, что сообщение по радио соответствует действительности. Через несколько дней долго страдавшая Мирта попросила дать ей развод. Фидель, со своей стороны, тоже попросил о разводе. «Ты знаешь, у меня стальное сердце, и я буду хранить достоинство до последнего дня жизни», — уверял он Лидию{421}. Мирта, которой достоинства тоже было не занимать, снова вышла замуж и навсегда покинула Кубу. Она наведывалась на остров лишь раз в год для встречи с Фиделито, право опеки над которым в результате ожесточенного спора с ней в суде получил Фидель.

Тем временем Нати напряженно ждала освобождения Фиделя из тюрьмы по общей амнистии. «Может быть, Фидель еще даже не осознавал, что привлекательность Нати определялась тем, что она была для него проводником и курьером, причем, конечно, волнующим и желанным. Фидель использовал ее, чтобы получать те книги, которые хотел; это напоминало ему о его страсти», — пишет Венди Джимбел, которая провела с Нати много времени, занимаясь подготовкой к печати «Мечты Гаваны» — книги о четырех поколениях семьи Нати.

На рассвете в день его освобождения Нати тихо вышла из дома в красной юбке и белой крестьянской кофточке и села в зеленый «мерседес» Орландо. Но ликующий Фидель, окруженный сестрами, даже не заметил ее в толпе восхищенных почитателей.

Перед окончательным разрывом Нати и Фидель несколько раз тайно встречались в его тесной квартирке и доводили до логического завершения страсть, которая прошла у Фиделя еще в тюрьме. Нати, должно быть, надеялась на то, что физическая близость, красота ее чувственного тела и воспоминания об их любви возродят его отношение к ней, но Фидель вел себя с ней как галантный кавалер, при этом оставаясь эмоционально отстраненным. Почти сразу же после этих встреч Нати от него забеременела.

Следуя собственной версии извечно существующего стереотипа о том, что ребенок может упрочить разлаживающиеся отношения, Нати мечтала о сыне, которого носила под сердцем, о маленьком Фиделе, который обязательно выживет, хотя его отец мог погибнуть в надвигавшейся революции. Фидель, вынужденный эмигрировать в Мексику, пригласил ее приехать к нему и заключить брак. Но Кастро вел там скромную жизнь на восемьдесят американских долларов в месяц. Нати спас ее инстинкт самосохранения. Она осталась на Кубе со своим мужем-доктором и их дочерью, в безопасности и комфортных условиях.