– Готова, – ответила она.

– Тогда в путь.

Герцог стегнул лошадей, и они тотчас же пошли рысью. С той же легкостью, с какой держал вожжи, герцог заставил фаэтон влиться в поток транспорта, состоявшего из карет, наемных экипажей и груженных фруктами и углем повозок. Очень скоро они добрались до окраины города, и фаэтон покатил по дороге, по обеим сторонам которой простирались холмистые поля.

В деревушке, застроенной причудливыми каменными домишками, они помахали группе школьников, потом на них с лаем набросились собаки. Выехав из деревушки, они обогнали фургон с сеном и почтовый дилижанс. Пассажиры, высунувшись из окон, долго махали им вслед.

Сердце Кейт колотилось в груди, ее переполнял безудержный восторг. Она взглянула на герцога – запрокинув голову, он заливался восторженным смехом – и поняла, что по-настоящему счастлива.

Свежий воздух, быстрая езда, явное удовольствие герцога от ее присутствия рассеяли страхи Кейт. Разговор шел на самые что ни на есть обычные темы: про погоду, про то, какой великолепный простирается перед ними пейзаж и как умело герцог правит лошадьми.

– Какие чувства вы испытывали, проводя столько времени вдали от дома? – наконец спросил он, заставив лошадей перейти с галопа на легкую рысь.

Кейт откинулась на сиденье, чувствуя, как стук колес и мерный цокот копыт убаюкивают ее.

– Трудно сказать. По правде говоря, у меня нет настоящего дома уже давным-давно, с тех пор как умерла моя мама. После ее смерти отец начал путешествовать, и я, естественно, повсюду его сопровождала. Дальние страны манили его. Должно быть, уединение помогало ему забыть горе. Для меня же после нескольких лет блужданий с одного места на другое необычное стало нормой.

Герцог свернул на проселочную дорогу, заставив лошадей перейти на шаг, и Кейт заметила речку – широкую голубую ленту, мелькавшую и исчезавшую за деревьями.

– В ходе вашей лекции у меня создалось ощущение, что вам приятна передышка от всех этих переездов. Мне показалось, что вы бы предпочли вернуться в Америку, а не на Санту-Амару.

Именно этого Кейт и хотелось. Во всяком случае, хотелось находиться в таком месте, которое она могла бы назвать домом – хотя бы ненадолго.

– Мои желания не имеют значения. Отец чувствует, что найдет ожерелье. И если это и в самом деле произойдет, значит, труд его не пропадет даром, сбудутся все его самые сокровенные мечты.

– А как же вы, Кейт? Разве не важно, чтобы и вы были счастливы?

Кейт пожала плечами. Тема разговора была ей неприятна.

– Я люблю отца. Чтобы достичь своей цели, он нуждается в моей помощи, и я намерена ему помогать. Я сделаю все возможное, чтобы он добился успеха.

Белдон внимательно взглянул на нее, и у Кейт возникло ощущение, словно он хочет ее о чем-то спросить, но не решается. Но вот он улыбнулся, и это ощущение исчезло. Спустя час с небольшим после того, как они выехали из города, фаэтон свернул на узкую тропинку, которая привела их к поросшему ярко-зеленой травой берегу Темзы, почти скрытой от постороннего взгляда рядом плакучих ив. Солнце отбрасывало на поверхность воды причудливые золотистые блики, несколько лодочек скользили вниз по течению.

– Какая красота! – восхитилась Кейт. – Как вы отыскали это место?

Герцог улыбнулся, и на щеках его появились ямочки.

– Оно принадлежит мне. Это место является частью поместья Ривер-Уиллоуз, которое отошло мне вместе с герцогским титулом.

Он натянул вожжи и, когда фаэтон остановился, поставил тормоз, закрепил вокруг него вожжи и спрыгнул на землю. Сильные руки подхватили Кейт за талию, вытащили из кареты, однако вместо того чтобы поставить на землю, герцог крепко прижал ее к себе. Кейт явственно ощутила мощные мускулы его груди, плоский живот, сильные ноги и почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками, а внутри начинает зарождаться незнакомое тянущее чувство. Запрокинув голову, Кейт взглянула герцогу в глаза изумительного карего цвета, в которых мерцали золотистые искорки, и у нее перехватило дыхание. На секунду ей показалось, что сейчас он ее поцелует. Увы, ничего подобного не произошло. Поставив Кейт на ноги, он отступил в сторону.

– Надеюсь, вы голодны, – проговорил он небрежным тоном, никак не вязавшимся с хрипловатыми нотками, появившимися в его голосе. – Кухарка надавала столько еды, что можно прокормить всю экспедицию вашего отца в течение по крайней мере нескольких недель.

Кейт рассмеялась, но смех ее прозвучал несколько принужденно. Она все еще чувствовала прикосновение его мускулистого тела, словно он по-прежнему держал ее в объятиях.

– Еще как голодна, и все благодаря вам. То, что вы обогнали эту почтовую карету с такой скоростью, словно она не ехала, а была привязана к дереву, явно способствовало появлению аппетита.

Герцог тихонько хмыкнул.

– Большинство женщин взмолились бы, чтобы я остановился. У меня же создалось совершенно четкое ощущение, будто вам хотелось, чтобы я ехал еще быстрее.

Кейт улыбнулась:

– Мне не было страшно. Вы очень умело правите лошадьми.

Похоже, комплимент герцогу понравился, хотя он этого и не показал. Подойдя к запяткам кареты, он вытащил мягкое шерстяное одеяло и вручил его Кейт.

– Несите вот это, а я возьму еду.

Вытащив большую плетеную корзину, он повел Кейт по траве к иве, ветви которой спускались до самой земли. Кейт расстелила на траве одеяло, а герцог принялся вытаскивать из корзины всякую снедь: холодного жареного каплуна, соленую семгу, сосиски, вареные яйца, яблоки, огромный кусок чешира[2], батон с хрустящей корочкой, сливовый пудинг, а на десерт – имбирный пряник.

– Вы совершенно правы. Еды хватит, чтобы накормить небольшую армию, – заметила Кейт.

– Уж по крайней мере полк, – ухмыльнулся герцог. – Ну что? Воздадим ей должное?

Усевшись на одеяло, Кейт подогнула под себя ноги и, сняв шляпку, отшвырнула ее в сторону.

– Ненавижу эти чертовы шляпы. Даже когда работаю, постоянно забываю их надеть. Наверное, поэтому у меня весь нос в веснушках.

Рэнд, занимавшийся в этот момент тем, что вытаскивал пробку из бутылки с вином, остановился.

– Вы очаровательно выглядите с веснушками, мисс Хармон. Впрочем, вы великолепно выглядите почти во всем. – Он взглянул ей прямо в глаза. – А еще лучше – вообще без ничего.

Кейт вспыхнула. Взяв из рук Рэнда тарелку с едой, она попробовала кусочек каплуна, потом семги, сыра.

– Все необыкновенно вкусно.

– Тэнси – мастерица готовить. Она служит у нас уже почти двадцать лет.

– Моя мама тоже очень хорошо готовила. У нас, конечно, была кухарка, но мама любила печь всевозможные печенья, кексы, пирожные. Хотя прошло уже столько лет, я до сих пор хорошо помню их вкус.