— Ма-ма… — шепчу, когда машину бросает вправо, а потом влево.

На секунду мне становится страшно. Действительно страшно.

Мое сердце стучит о ребра так, что не могу говорить, только не мигая смотреть на то, как там, за стеклом, капот машины сжирает метр за метром серого асфальта.

Нырнув в тоннель, она вырывается оттуда, и в стекло ударяют капли дождя. В ту же секунду начинают работать дворники, начисто убирая эти капли прочь. Как по щелчку впереди вырастает знакомый или незнакомый небоскреб. Для меня они все одинаковые.

— А-а-а… — закрываю руками лицо, чтобы не видеть, как машина тормозит в сантиметре от шлагбаума, охраняющего въезд на подземную парковку.

Вцепившись в потолочную ручку, еложу по сидению и настороженно смотрю на водителя. Поймав мой взгляд своим, он опускает стекло и прикладывает к мигающей лампочке пропуск.

Шлагбаум с пищанием ползет вверх.

Смотрю на пустую парковку перед нами, закусывая губу.

Моя кровь горит! Сердце колотится, а он… возвращает пропуск в нагрудный карман кожаной куртки и снова давит на газ.

— Твою мать! — стону, опять вжимаясь в сиденье.

Рев мотора отражается от бетонных стен, разрывая мои уши и накачивая кровь адреналином. В этот момент я не чувствую никакого мира вокруг, только скорость и свое тело, которое кажется таким живым, как никогда. Никогда со мной не происходило ничего настолько острого и страшного.

Еще один крутой поворот и машина со свистом тормозит.

Громко дышу, глядя в стену там, за лобовым стеклом.

Двигатель замолкает, вслед за этим гаснут фары.

— У меня предложение, — говорит этот псих низким сексуальным голосом.

Дрожащей рукой отстегиваю ремень, резко поворачивая голову.

Пристроив на подоконнике локоть, задумчиво потирает свою бороду.

Мне кажется, что из моего носа вот-вот повалит дым! Но даже сквозь туман в голове я понимаю, что из этой машины мы выйдем не раньше, чем он получит то, зачем я ему сегодня понадобилась. И еще я знаю, что его предложение точно будет каким-то адским и странным дерьмом.

— Сегодня ты главная, — продолжает он. — Говоришь мне что делать, я делаю. В следующий раз ты будешь делать то, что я скажу.

Это звучит… угрожающе и волнующе. До того волнующе, что меня до мурашек пронимает, а я и так на взводе.

Будет… следующий раз?

— А если я захочу двинуть тебе по лицу?! — спрашиваю его, сорвав с ноги свою туфлю и швырнув ее на коврик.

— Двигай, — усмехается Роман, наблюдая за мной.

— Ты мазохист? — срываю с ноги вторую туфлю, дернув за каблук.

Что еще я должна о нем знать, помимо всего прочего?

— Нет. Но я люблю пробовать что-то новое. Ты хочешь двинуть мне этим? — указывает подбородком на мою обувь.

Смотрю на него недоуменно, хлопая глазами.

Закусив губу и рухнув в кресло, тихо смеюсь и роняю туфлю на пол.

Боже.

Этот день похож на какую-то карусель.

Из нас двоих только этот тип знает, что будет дальше, а я… больше не хочу об этом думать. Как и о том, что мы на подземной парковке и здесь вокруг все забито другими машинами. Мне просто… плевать.

— Может быть… — говорю, развязывая пояс своего пальто и выбираясь из него.

Снова рухнув на сиденье, зажимаю между колен руки и смотрю на них, делая вдох.

Мне быть за главную?

И что мне приказывать?

Я не знаю, чего хочу. Все это кажется сложным…

Он наблюдает за мной, постукивая тыльной стороной пальцев по губам и удобно разместив свое тело в кожаном кресле.

Черт…

Я никогда не играла ни в какие сексуальные игры. И я не знаю, как это делается.

Мои глаза блуждают по его бедрам, разведенным коленям, по его ширинке.

Черт.

— Сними куртку, — выпаливаю, закусив губу.

Достав из кармана телефон, он бросает его на панель и стаскивает с плеч куртку.

Не торопясь, но и не медля.

С чего бы ему медлить? Ведь это его странное предложение. Это странно и ужасно волнительно, когда здоровый мужик с совершенно серьезной миной делает то, что ты ему велишь. В этом есть очень много чего.

Он уже делал такое раньше? С кем-то другим?

Делал или нет, я чувствую, как загорается мое тело.

Тонкая шерсть серой водолазки обтягивает его широкие плечи и торс с выпирающими мышцами на груди и… животе…

— И свитер тоже, — поднимаю глаза к его лицу.

Забросив за спину руку, дергает за ворот водолазки и стягивает с себя одним движением. Бросив ее назад вслед за курткой, откидывается на спинку кресла, устраиваясь с комфортом. Голый до пояса и взъерошенный.

Это настолько заводящее зрелище, что я облизываюсь.

Мышцы на его плечах перетекают в идеальные бицепсы, дорожки вен на тыльной стороне запястий сплетаются с длинными пальцами, короткие темные волоски на груди и внизу плоского живота делают все впадины на этом загорелом торсе дико возбуждающими. Из-под пояся джинсов торчит шелковистая полоска серых трусов, дополняя всю эту картину.

Моя собственная грудь начинает ныть, а его размеренно опускается и опадает. В глазах явное ожидание, хотя уж чего-чего, а понять его эмоции — это неблагодарная мудреная задача. Его эмоции и его выкрутасы — это для тех, кому надоело решать кроссворды.

А я… я вдруг понимаю, что хочу просто расслабиться и… получать удовольствие. Чувствовать тепло другого человека. Мужчины. Его силу. И… защиту… только сегодня, а завтра пока пусть идет в задницу.

Отбросив за спину волосы, я упираюсь в его бедро ладонью, и Роман тут же помогает мне усесться на себя верхом.

— Ай… — шепчу, глядя в его глаза и сжимая пальцами каменные плечи.

Он сжимает своими мою талию, пока наши бедра до головокружения идеально подстраиваются друг под друга. Его пах оказывается прямо у меня между ног, и от этого там все сжимается.

Секс в машине — это тесно и неудобно, наверное. Но только не в этом «Мерседесе».

Пальцы не слушаясь гладят голую тёплую грудь. Съехав на сидении, Роман выпускает мою талию, наблюдая за моим лицом. Его губы приоткрыты, а лицо… начинает терять налет безмятежности. Он прямо у меня между ног, и это не только я одна чувствую. Он тоже чувствует, и его лицо становится совсем не безмятежным. На нем как раз то выражение, которое приходит, когда мужчина вообще перестает думать. И он не скрывает этого. Разрешает мне видеть все.

— Сожми… — кусаю я губу.

— М? — отзывается он.