Правда ли он хочет ее любви, задумалась Чандра, или он только притворяется? Впрочем, не все ли равно — она-то его не любит. Муж должен чтить свою жену как божество и делать все, чтобы быть достойным ее любви, — всегда считала Чандра. И уж конечно, должен быть однолюбом… Но у Джаханнадана другие взгляды. Жена для него — лишь рабыня. Он лжив, лицемерен, испорчен до мозга костей. Ей остается одно — проклинать судьбу, которая навеки связала ее с Джаханнаданом. Как она несчастна! Некоторые женщины могут хоть в родительский дом вернуться, для нее и эта дорога закрыта — назад ее ни за что не примут.

На глаза у Чандры навернулись слезы.

В этот миг появилась Камакши Аммаль.

— Ты почему за кофе не идешь? — Заметив, что невестка чем-то расстроена, она ласково поманила ее, а когда та подошла, вытирая лицо краем сари, усадила и стала расспрашивать: — Что случилось? Он тебя обидел?

Чандра ничего не отвечала. Слезы хлынули бурным потоком. Тронутая участием свекрови, она хотела было признаться ей во всем, но тут Камакши Аммаль заговорила снова, и ей пришлось сдержать свой порыв.

— Я знаю, Джаханнадан грубоват и, как его отец, немного вспыльчив. Но ты не обращай на это внимания! А плакать тем более не стоит! Ты ведь неглупая девушка, Чандра. Долго молилась я, чтобы Джаханнадан остепенился — и бог внял моим молитвам. Ты вошла в наш дом, как сама Лакшми. Теперь моя душа спокойна!

И на этот раз Чандра промолчала, сознавая, что ее чистосердечное признание может лишь огорчить свекровь.

— Где он? — спросила Камакши Аммаль.

— В ванной.

— Долго же он моется!.. Пойдем со мной, дорогая. У меня для тебя маленький сюрприз.

Камакши Аммаль ввела невестку в просторную комнату, откинула крышку большого железного сундука, стоявшего в углу, и вытащила маленькую, обитую бархатом шкатулку. Достала из нее брильянтовое колье, горевшее голубым огнем, и надела на шею Чандры.

— Это ожерелье я приготовила для жены Джаханнадана, — сказала свекровь. — Всего я заказала три ожерелья; одно — для Аламелю, другое — Шакунтале, третье — тебе. Некоторые по-разному относятся к дочерям и невесткам, для меня же все равны. — Камакши Аммаль восхищенно глядела на Чандру, которой очень шло украшение.

Чандра не знала, как отблагодарить свекровь за ее доброту.

— Нам, женщинам, надо быть терпеливыми, — наставляла ее Камакши Аммаль. — Даже если Джаханнадан что-нибудь сделает или скажет не так, прости его. Твой свекор тоже такой горячий, что не дай бог! Сколько обид я снесла от него в молодости — и вспомнить страшно!.. Теперь у меня одно желание — прежде чем умру, понянчить сына Джаханнадана.

Чандра залилась краской.

— А теперь сходи за кофе, — сказала свекровь. — Он сейчас вернется.

Чандра прошла в кухню. Когда она вернулась в гостиную с кофе, Джаханнадан сидел с газетой в руках, бодрый и свежий после купания.

Чандра поставила стакан возле Джаханнадана, тот поднял глаза.

— Мама велела принести вам кофе, — отвернувшись, процедила Чандра.

— А я-то удивляюсь, почему ты вдруг так подобрела, — шутливо сказал Джаханнадан.

— Моя доброта тут ни при чем! — вспыхнула Чандра. — Просто я не хотела огорчать вашу маму.

— Чандра! Могу я попросить тебя об одном одолжении? — на этот раз совершенно серьезно заговорил Джаханнадан. — Мать мечтает, чтобы я был счастлив. Она очень радовалась моей женитьбе. Не разочаровывай же ее! Веди себя так, чтобы она не догадалась о твоих истинных чувствах ко мне. Пусть наши отношения будут тайной для всех. А за себя можешь не беспокоиться — никто тебя и пальцем не тронет, — и он снова уткнулся в газету.

— Вы обещали свозить меня к родителям, но так и не сдержали слова, — пилила Аламелю своего благоверного.

— А что я могу поделать, если женитьба Джаханнадана опрокинула все наши планы? — оправдывался Балакришнан.

— Вы-то, конечно, не виноваты — виновата моя судьба. Такая уж я несчастливая — не то что жена вашего брата.

«Ну, сейчас заведет надолго!» — испугался Балакришнан.

— Ты считаешь, ей очень повезло? Кому повезло, так это моему брату: столько лет в холостяках ходил, зато уж и жену выбрал — красивую, умную, образованную!

Похвала эта пришлась Аламелю не по вкусу. Она давно недолюбливала Чандру, а теперь, когда судьба поставила их на равную ногу, просто ее возненавидела.

— Я знаю, Чандра вам всегда нравилась, — ревниво сказала она. — Все мужчины на один покрой: чужие жены кажутся им красивее и умнее.

— Ну, женщины тоже хороши! — парировал Балакришнан. — Каждая думает, что она самая умная да пригожая. Это не мешает им завидовать друг дружке.

— Не хотела говорить, да уж ладно, скажу: неправильно ведет себя ваша мама. Чандра совсем недавно вошла в дом, а она носится с ней, как не знаю с кем: сама причесывает, наряжает. И за что ей такая честь? Поглядите, какое ожерелье подарила ваша мама ей, а какое — мне. Конечно, я не стану ходить перед ней на задних лапках, как Чандра…

Балакришнан молча слушал эти излияния. В глубине души он даже завидовал брату: ему бы такую жену!

Чандра вставала с восходом, умывалась, одевалась, поправляла пятнышко на лбу и шла собирать цветы для свекрови. Потом помогала кухарке. Но больше всего Балакришнану нравилась покорность, с какой она бросала работу всякий раз, когда ее звал Джаханнадан. Можно было горло надорвать, крича: «Аламелю! Аламелю!» — а та сидит на своей подвесной скамейке и хоть бы тебе шелохнулась!

— Вчера ваша мама купила в лавке два пудавея. Я хотела взять небесного цвета, а она отдала его Чандре; мне же сунула какой-то серо-буро-малиновый, — продолжала ворчать Аламелю. — Конечно, стоит мне сказать, и отец купит целую сотню. А о ней кто позаботится? Нищенка!..

— Послушай, Аламелю. Бедна Чандра или богата, она теперь твоя невестка. Не хочешь с ней знаться — держись подальше. Но только запомни: отец не потерпит в доме никаких раздоров, — увещевал жену Балакришнан.

— Может быть, вы еще скажете, что я сварливая баба? — напустилась на него Аламелю.

— С тобой говорить — надо язык железный иметь, — не выдержал Балакришнан. — Ты просто дура набитая, ничего не соображаешь, — и он выскочил из комнаты.

А в это время Чандра прихорашивалась перед зеркалом. Судьба отказала ей в семейном счастье, зато щедро осыпала богатством. Зачем же отталкивать то, что само плывет в руки?

Едва она поправила прическу, в комнату ворвалась Шакунтала.

— Чандра! Чандра! — закричала она.

— В чем дело, Шаку?

— У брата в столе я нашла альбом с фотографиями. Хочешь, покажу? — предложила девочка, усаживаясь.

Чандра пододвинула стул и, не без некоторого любопытства, стала просматривать снимки. На большинстве из них, в разных одеждах и в разных позах, был изображен Джаханнадан в студенческие годы. Были там и фотографии женщин.