клёв. Не замедляя ход, Йомен предпочёл держаться вдоль берега, вглядываясь в заросшие буреломом дебри густой Дубравы, раскинувшейся вдоль озера. Словно отряд грозных часовых, мощные деревья несли свой неусыпный дозор, молчаливым подозрением встречая каждый всплеск воды под вёслами. На той неделе где-то здесь Петро видел лису, и Йомен, вгрызаясь взглядом в переплетение ветвей, стремился высмотреть звериную тропу к водопою.

Пригоршней зачерпнув студёную воду, Петро умыл лицо, отфыркиваясь, словно конь, и, взяв в руки вторую пару вёсел, принялся помогать. Полчаса спустя они были уже на месте. Размотав леску, Йомен размашисто запустил крючок в озеро и принялся ждать.

То ли, предчувствуя жару, рыба заранее успела забиться в укромные уголки под корягами, то ли сегодняшняя мотылиная наживка была ей не по вкусу, но, промаявшись без малого три часа, Йомен с досадой отбросил от себя удочку. Петро грустно вытащил привязанный к корме лодки садок, явив на свет парочку сиротливо бултыхавшихся пескарей, и без видимого энтузиазма предложил:

— Ну что, ещё посидим?

— Да нет тут ни черта, — вконец рассвирепел Йомен и швырнул в воду булыжник, которым они подбивали грузило. Яростно булькнув, камень почему-то не ушёл сразу на дно, разметав вокруг себя на поверхности воды алые разводы, напоминавшие пляску зарницы. Что-то бесформенное, но, очевидно, массивное засеребрилось под самой поверхностью озера и вдруг резко начало удаляться от лодки.

— Русалка! Ей-богу, русалка! Гляди, гляди! — вне себя от возбуждения возопил Петро, вскакивая на нос лодки, опасно накренившейся от резкого движения. — Давай за ней!

— Да брось, какая русалка, это всё байки Старого Эда, — отмахнулся Йомен, но как-то неуверенно, мысленно и сам дивясь странным подводным очертаниям.

— Да говорю ж тебе, она это, рыба-русалка, один в один как Эд сказывал, — и, не докончив фразу, Петро ухватился за вёсла и принялся что есть силы колотить ими по воде, устремляясь вдогонку. После секундного колебания Йомен присоединился к нему. Вдвоём они вспахивали озёрную гладь кипучими бороздами, взрывающимися в свете Полуденного Месяца снопами искрящихся брызг. Петро раскраснелся и пыхтел от натуги, и Йомен, заразившись его энтузиазмом, уже вовсю налегал на вёсла, пытаясь сесть на хвост стремительно ускользающей вдаль мерцающей диковинке.

Войдя в раж, они почти поравнялись с существом, и Йомен, не сбавляя хода, нацелился веслом прямо в белевшую под водой тушу. Со всей силы опущенное весло с рассекающим воздух свистом рухнуло вниз, и, натолкнувшись на что-то податливое, разрубило его пополам. Вода забурлила кроваво пенящимися пузырями и, силясь хоть что-то рассмотреть, Петро перегнулся за борт, держа наготове второе весло. В сторону Йомена он метнул триумфальный взгляд, бормоча:

— Сейчас, сейчас мы её…

Не успел он договорить, как мощный удар сотряс лодку, словно подкинув под брюхо деревянное днище. Вода потоком хлынула через борт, и в следующее мгновение Йомен очутился в озере. Развернувшись к болтавшемуся по ту сторону посудины Петро, он захохотал, глядя как тот пытается неловко ухватиться за скользкие бока лодки, и вдруг почувствовал, как что-то цепкой лианой обвилось вокруг его лодыжки и с неумолимой силой тянет на дно. Не успев сделать и вдоха, Йомен ощутил, как водное зеркало смыкается прямо у него над головой. Люто задрыгавшись, он попытался ослабить хватку, но покрытые слизью щупальца свились узлом ещё туже, продолжая тащить его в омут потаённых глубин. Извернувшись как угорь, Йомен впился в мерзкую скользкую кожу и принялся что есть силы давить её пальцами. Та поддалась незастывшим студнем, распадаясь клочками желеобразной массы и освобождая его ногу. Кровь заколотилась в висках, в ушах зашумело, глаза заволокло пеленой, и Йомен интуитивно задрал подбородок в поисках спасительного света. Взмахнув руками, он мощными движениями погрёб наверх, но тут будто массивный снаряд врезался ему в бок, ломая рёбра и раздирая кожу сотнями крохотных игл. Перекувыркнувшись, Йомен замолотил кулаками по незваному противнику, без разбора попадая то по склизкой шершавой чешуе, то по резавшим как нож жабрам, то по пружинящему аморфному бульону. Его перевернуло вниз головой и протащило ещё глубже, боль в висках усилилась, и, осознав, что это и есть его последние минуты, Йомен со всей дури вонзил кончики пальцев в податливую плоть и принялся кромсать её, просовывая ладонь всё глубже и растягивая мясо в разные стороны, не останавливаясь от бешеного трепыхания рыбьего хвоста и резких ударов щупальцев, хлеставших его по плечам и животу. Внезапно чудовище отпрянуло, словно бичом пройдясь по его спине, и чернеющей массой растворилось в мутной взвеси. Йомен почувствовал, что свободен. Повисшая со всех сторон зелёная дымка мешала сориентироваться, где верх, а где низ, и он яростно вертел головой, стараясь уловить хоть малейший блик лучей, слишком слабых, чтобы пронизать толщу воды.

Отчаянным усилием переборов всепоглощающее звериное желание глубоко вдохнуть, вдалеке он засёк едва мерцающий во тьме желтоватый отсвет и, зажмурившись, вложил все оставшиеся силы в мощные гребки ему навстречу. Чувствуя, как стальными жилами проступает напряжение во вздувшихся на шее венах, он загребал ещё и ещё, не останавливаясь, в полубессознательном состоянии отмечая, что свет приближается и становится всё яснее. Тогда, призывая всю свою волю, он в панике задёргался всем телом и замахал руками так, будто плыл в молоке и хотел взбить из него масло, и тут же почувствовал, что всё, нет сил дольше терпеть. Больше не повинуясь его воле, рот инстинктивно открылся, и Йомен с хриплым рыданием заглотнул затхлый воздух. Сотрясаясь спазматическими всхлипами, он не сразу осознал, что сумел вынырнуть на поверхность и теперь завис лицом к голубоватому сиянию, силившемуся разогнать стыдливые остатки тьмы.

Глава 5. Слеза

Сперва Йомену почудилось, что уже наступила ночь, и на озеро опустилась темень, набросив на окрестный лес безлунное покрывало. Однако это было невозможно. Он просто не мог так долго бороться с подводной тварью. Йомен ясно осознавал, что, когда они впервые заметили загадочное существо, стоял разгар дня, и Полуденный Месяц раскалёнными копьями метал свои пылающие лучи вниз на землю. Однако же теперь вокруг царил непроглядный мрак, если не считать непривычного синеватого свечения. Подплыв ближе к берегу, Йомен различил в темноте высившиеся по левую руку валуны, и, повернув в ту сторону, вывалился из озера на каменистый берег. Лёжа на спине и уставившись в непроницаемое небо над головой, он подивился отсутствию звёзд. Сколько ни напрягал он зоркий глаз, но не смог различить ни одной подмигивающей крапинки.

Отдышавшись, Йомен перевернулся на живот и встал на колени. Голубоватое мерцание, казалось, исходило из дальней россыпи камней по ту сторону черноводья. Поднявшись, Йомен, шатаясь,